Проступок сыщика
Шрифт:
Дронго взглянул на Вейдеманиса. Все было ясно без слов.
– Завтра проверим его мобильный, – устало согласился Эдгар, – посмотрим, кому он отсюда звонил.
– Это нужно сделать рано утром, – предупредил Дронго, – чтобы узнать, с кем именно он мог разговаривать. А теперь, госпожа Трегубова, я прошу пригласить сюда вашу дочь.
– Сейчас позову. Я могу надеяться, господа, что вы будете оставаться в рамках приличия и не зададите нашей дочери скабрезных вопросов.
– Безусловно, – согласился Дронго, – вы можете на нас полагаться.
Молодая
– Что вам нужно? – деловито спросила она.
– Вы знаете, что случилось в компании вашего отца?
– Читала…
– Как вы думаете, откуда конкуренты могли узнать точные цифры тендерной заявки компании вашего отца?
– Об этом лучше спросить у него. Или у его коллег, – пожала плечами Люба.
– Сейчас мы спрашиваем у вас, – терпеливо произнес Дронго.
– Напрасно, – усмехнулась Люба, – я вообще ничего не знаю про эти заявки и ничего не хочу знать. Спрашивайте лучше у моих родителей, они вам все расскажут.
– Ваша мать не имеет отношения к компании вашего отца.
– Зато она имеет отношение к его кошельку, – ядовито заметила Люба, – и ко всем неприятным разговорам, которые здесь происходят.
– В каком смысле? – не понял Дронго.
– Она ведь хозяйка дома, – иронично объяснила Люба. Было понятно, что у нее сложно протекает период взросления, когда основными врагами становятся собственные родители.
– В доме иногда бывают ваши друзья, – напомнил Вейдеманис.
– У меня друзья нормальные ребята и девочки, – отчеканила Люба, – и среди них нет предателей и прохвостов. Поэтому можете не утруждать себя поисками таких людей среди моих знакомых. Лучше ищите их среди знакомых моего отца или моей матери, – посоветовала эта молодая нахалка, – и вообще не понимаю, зачем вы об этом спрашиваете?
– Кто-то из них мог просто оставить подслушивающее устройство в вашей гостиной или в кабинете вашего отца, – пояснил Дронго, – чтобы узнать, о чем именно будет говорить ваш отец с приехавшими гостями.
– Только не мои друзья, – весело произнесла Люба, – их вообще не интересуют такие вещи. Узнайте лучше об этом у моего сводного брата, который любит заниматься подобными подленькими делами. Он вполне может оставить включенный магнитофон, чтобы записать, как мы ссоримся с мамой, а потом передать отцу. Алексей считает себя недооцененным гением, которому уделяли мало внимания. Но если учесть, что папа развелся с его мамой еще восемнадцать лет назад, то комплексы вполне могли сформироваться. Тогда Алеше было только шесть или семь лет. И он, конечно, рос без отца, что сказалось на его характере. Вырос парень обидчивым, самовлюбленным и желчным эгоистом, думающим только о себе. Но что поделаешь. Он мой сводный брат, – повторила она, – братьев не выбирают.
– Он не сводный, – поправил Дронго.
– Да, – удивилась она, – это уже новость! Если выяснится, что он вообще не мой брат, я буду только рада.
– Он ваш брат по отцу, а таких называют единокровными, – пояснил Дронго, – а родных по матери называют единоутробными. Вы не сводные брат и сестра, так как в этом случае вы должны быть сведены в одну семью и не иметь кровных родителей. Поняли?
– Вы филолог? Специалист по русскому языку? – иронично осведомилась Люба.
– Нет. И даже не русский по национальности, – признался Дронго.
– Это я вижу, – сказала Люба. – В таком случае браво, господин эксперт! У вас прекрасный русский язык. Только больше я вам ничего не скажу. Чтобы вы не тратили силы на исправление моих ошибок.
– Больше ничего и не нужно. Остались вопросы про сотрудников компании вашего отца.
– К которым я не имею никакого отношения, – заученно произнесла Люба.
– Не совсем, – пояснил Дронго. – Когда несколько дней назад сюда приехали эксперты, вы были на даче?
– Конечно. По вечерам мне еще не разрешают никуда выезжать без надзора водителей моего папы.
– И вы видели, как они работают?
– Видела. Ходили со своей аппаратурой, все время что-то искали. Или золото, которое папа мог где-то закопать, или мины, которые нам могли установить на даче. Но ничего не нашли. Хотя нет, нашли. Кажется, в кабинете папы что-то нашли. Или нет, в нашей гостиной. Да, в гостиной. Позвали их главного, но он сказал, что в курсе.
– В курсе чего?
– Откуда я знаю. Он так сказал, и я слышала, когда сидела на кухне и пила кофе. Мама сказала, чтобы я посидела в своей комнате, но я захотела выпить кофе, и мне было интересно, что именно они ищут, поэтому я спустилась. Он так и сказал, что «в курсе».
– Кто его позвал?
– Самый невысокий среди них. С такими густыми бровями и длинными смешными руками.
– Больше вы ничего не слышали?
– Нет, не слышала.
– Благодарю вас, мадемуазель Трегубова, – кивнул Дронго, – хотя во Франции уже не разрешается обращаться «мадемуазель», чтобы не подчеркивать разницу между девушкой и женщиной. Все должны быть мадам.
– Я еще не мадам, – рассмеялась Люба, – а французы просто чокнулись на своем гендерном равноправии, как и все остальные западноевропейцы и американцы. До свидания.
Она поднялась и быстро вышла в коридор. И оба гостя услышали громкий голос ее отца.
– Я попросил тебя приехать сюда со своей женой. И не смей со мной спорить.
Глава 9
Вейдеманис взглянул на свого напарника.
– Кажется, они ссорятся. Сын решил отстоять свое право на независимость.
– Подождем, пока они закончат ссору, – предложил Дронго.
Раздались еще несколько громких криков, и они увидели, как по коридору прошел красный от возмущения Алексей, который направился к выходу и выскочил за дверь, громко хлопнув дверью. Следом за ним из кабинета вышел его отец.