Проступок сыщика
Шрифт:
– Сделал, – выдохнул Прохор, – побрился, постригся, как мне приказали. Взял ваш билет, сел на поезд и поехал в Москву. Там меня встретили, повезли на дачу. И я зашел к Арине, чтобы сделать подлость. Подлость, – он стукнул кулаком по столу, и посуда вокруг загремела.
– Спокойно, – посоветовал Вейдеманис, – вы ей что-то предложили или передали?
– Ничего не передал, – нахмурился Басманов. – И ты дурака не валяй. Я сделал, как мне сказали. Прикрепил эту коробочку к столу у них в гостиной. А потом выпил у них кофе и сразу ушел. – Он тяжело вздохнул. – Второй раз предал свою женщину. Первый раз, когда
– Не нужно так говорить, – попросил Эдгар.
– Нужно, – убежденно произнес Басманов. – Я ведь на подлость почему пошел. Думал, получу ваши деньги и смогу наконец вырваться отсюда. Человеком захотел себе почувствовать. Хотя бы на один день. Номер снял в гостинице, на чистом белье заснул. Ванную принял. А потом понял, что как был гнидой, так ею и остался. Никому я не нужен. Она меня с таким лицом встретила, я готов был сквозь землю провалиться. Как будто пришел просить подаяние. И когда я уходил, она еще спросила: «Может, тебе денег дать?» Лучше бы она меня ножом ударила, чем такой вопрос задавать. Я думал, что сдохну. Или вернусь, заберу вашу коробочку и размозжу кому-нибудь из вас голову. Тот гад кавказец меня долго уговаривал. Сначала десять тысяч предлагал, потом двадцать, потом сто. За сто тысяч он меня и купил, сволочь.
Только деньги я все пропил, а гнидой все равно остался. И свою судьбу вот так глупо пропил. – Он опустил голову и замолчал.
– Тебя попросили прикрепить эту коробочку у них в комнате, – произнес Вейдеманис, – а потом что с ней стало?
– Не знаю. Я сразу ушел, как только она мне деньги стала предлагать. Так стыдно стало, я чуть не задохнулся от злости на самого себя.
– Человек, который вам дал деньги, назвал себя?
– Нет. Он сказал, что они охраняют Арину и это нужно, чтобы ее не беспокоить. Я понимал, что врет, но хотел взять деньги. Сто тысяч рублей. Думал, что смогу на них жить целый год. А пропил за две недели. Раздал долги и пропил. Хорошо еще, что на могилу матери дал, теперь там памятник поставят приличный. Стыдно мне было, что памятника уже четыре года нет. Стыдно…
– Послушайте, Басманов, – сказал Эдгар, – я гарантирую вам, что мы вернем вам все ваши деньги. Мы определим вас в лучшую наркологическую клинику и постараемся вылечить. Мы сделаем все, чтобы помочь вам. Только с одним условием. Прямо сейчас вы поедете со мной в Москву. Немедленно. Собирайтесь. Обещаю, что на этот раз никакой подлости вы делать не будете. Только поедете со мной и ляжете на лечение. А потом мы с вами поговорим.
– Меня уже нельзя вылечить, – вздохнул Басманов, – поздно. Да и не нужно. Я уже сам никому не нужен. И себе я тоже не нужен. Вы бы видели, с какой жалостью она на меня смотрела. Не с отвращением, нет. Не с ненавистью. А именно с жалостью.
– Пойдемте, Басманов, – терпеливо произнес Вейдеманис, – я обещаю вам, что мы сумеем вам помочь и вылечить вас.
– Я если я не хочу, чтобы мне помогали? – спросил Прохор. – Ничего мне больше не нужно.
Эдгар задумался. Оставлять этого типа в таком виде нельзя. Его показания будут крайне важны в Москве, это он уже понимал. Но как уговорить Басманова поехать вместе с ним?
– Я предлагаю вам еще раз поехать в московскую гостиницу, – сделал он последнюю попытку уговорить Прохора поехать с ним, – и там мы сумеем побеседовать.
Ему было трудно понять логику пьющего человека, у которого уже началось искажение психики. Басманов поднял голову.
– Когда? – спросил он.
– Прямо сейчас, – предложил Вейдеманис.
– Опять в Москву, – криво улыбнулся Прохор, – хочешь обмануть и снова туда отвезти? Чтобы Арина опять предложила мне денег?
– Я уже вам объяснил, что ничего подобного больше не произойдет, – терпеливо пояснил Эдгар. – Найдите свой паспорт, и мы поедем.
– Он у меня в кармане пиджака, – вспомнил Басманов, – только у меня денег больше не осталось.
– Я заплачу деньги за ваш билет и гостиницу, – пообещал Вейдеманис.
– Поедем, – неожиданно легко согласился Прохор. – Только учти. Больше никаких подлостей не будет. А может, ты друг того лысого маленького подлеца, который у меня был. Очки все время поправлял и так ласково деньги в руки совал. Ты не его друг?
– Нет, – Эдгар подумал, что работающим с хроническими алкоголиками и наркоманами врачам нужно ставить при жизни памятники. Он с трудом себя сдерживал. Наконец Басманов поднялся и пошел в другую комнату. Раздался грохот опрокинутого стула. Потом еще одного. Вейдеманис неслышно выругался и пошел в комнату. Прохор сидел на обшарпанном рванном диване и молчал.
– Идемте, Басманов, – повысил голос Эдгар, – мы опоздаем на поезд.
– Поезд, – поднял голову Басманов, – конечно, поезд.
Он тяжело поднялся, пошел к вешалке и стал надевать пиджак. Прохор пошатнулся, и Эдгар поддержал его. Выходя из квартиры, он вытащил ключ из дверей, запер дверь, закрыл ее на замок и протянул ключ хозяину. Тот забрал ключ, что-то пробормотав. Затем, шатаясь из стороны в сторону, пошел вниз по лестнице и едва не упал. Эдгар бросился его поддерживать. На улице они остановили машину и поехали на железнодорожный вокзал. Таксист, почувствовавший запах алкоголя и видевший, в каком состоянии находится Басманов, все время опасливо поворачивал голову.
– Только ты следи за ним, – все время просил он, – у меня чехлы новые, чтобы он их не испачкал.
– Не испачкает, – пообещал Вейдеманис.
Было уже темно, когда они подъехали к вокзалу. До отхода московского поезда оставалось еще около тридцати минут. Эдгар, не отпуская своего напарника, прошел вместе с ним к кассам и купил два билета до Москвы. Затем, поддерживая шатающегося Басманова, провел его на перрон. Объявили о том, что поезд в Минск отходит через минуту.
– Минск, – задумчиво проговорил Басманов, – там у нас были соревнования. Я получил там кандидата в мастера. Как раз перед нашей свадьбой.
– Вы еще вернетесь в большой спорт, – пообещал Эдгар, – может, на тренерскую работу.
Позже, анализируя свои слова, он пришел к выводу, что это было его главной ошибкой. Воспоминания молодости потрясли Басманова. Соревнования, его жизнь в спорте, их свадьба, его предательство. Объявили о том, что поезд в Минск отходит. Состав начал уходить, набирая скорость. И в этот момент Басманов с неожиданной силой оттолкнул руку Эдгара Вейдеманиса и бросился под поезд. Где-то в стороне пронзительно закричала женщина. Все произошло в считанные мгновения. Через несколько секунд на путях лежал истерзанный труп.