Простые вещи
Шрифт:
Так могли делать только некоторые ментальные маги. Но их было еще меньше, чем нас, артефакторов, к тому же всем известно, что ментальная магия не годится для материальных носителей. Так что прежде чем попытаться совместить ее и артефакторику, мне нужно было понять, смогу ли я вообще самостоятельно переделать ментальное заклинание под свои нужды.
Одно из двух. Или я завалю свой дипломный проект, или сделаю прорыв в своей области. Пятьдесят на пятьдесят. Как по мне, шансы неплохие.
К третьей неделе работы над проектом мой мозг уже кипел. Дед, в очередной
– Совсем скоро бледной немочью станешь, – ворчал он. – Лето на дворе. Иди погуляй, и чтобы до вечера не возвращалась.
Так я оказалась в парке, притом не в самом лучшем своем виде. Помятая от недосыпа, бледная (тут дед был прав, немного солнышка бы мне не помешало) и, как выяснилось позднее, с заляпанными чернилами пальцами. Я попыталась оттереть несколько пятен, а затем плюнула на это. В парке сейчас мамаши с малышами гуляют, на кого мне впечатление производить?
Уселась на скамейку рядом с прудом в глубине парка, достала из пришитого к юбке кармана портсигар и с удовольствием затянулась сигаретным дымом. Дурная привычка, знаю, но этот простой ритуал всегда помогал мне расслабиться и очистить разум от посторонних мыслей.
Я докуривала уже вторую сигарету, когда ко мне подошел некий господин и попросил угостить. Полезла за портсигаром, уже открыла его и только тогда поняла, что передо мной стоит Мартин Шефнер. И смотрит на меня крайне неодобрительно.
– Добрый день, – сказала я, подавляя порыв встать и сделать книксен. Поспешно затушила тлеющую сигарету. – А что вы тут…
– Делаю? Заходил к вашему деду, София, и после решил немного прогуляться. А тут вы… предаетесь столь низменному пороку. Ну-ка, давайте мне сюда все, что у вас есть.
– Зачем это? – с подозрением спросила я.
– Выкину.
Терпеть не могу, когда меня заставляют что-то сделать. Я упрямо вскинула подбородок и с самым холодным видом заявила:
– Я уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, что мне можно, а что нет.
Улыбка скользнула по узким губам Шефнера.
– Взрослая? – протянул он. – А мастер Вернер знает, что вы курите?
Я вспомнила, что передо мной ментальный маг, и не рискнула врать.
– Нет.
– Полагаю, если он узнает об этом, то вам не поздоровится. Ваш дед довольно вспыльчив.
Вздохнула, соглашаясь, и все же высыпала сигареты в подставленные ладони. Сам портсигар решила не отдавать даже под угрозой. Он у меня дорогой, антикварный, к тому же собственноручно зачарованный.
– И кстати, я запрещаю вам курить, – сказал глава СБ, выкидывая мои сигареты (не самые дешевые!) и присаживаясь рядом. Бедро его почти коснулось моей руки, и я поспешно сдвинулась к краю скамьи.
– Вы не можете мне ничего запрещать.
– Могу, – не согласился Шефнер. – Могу и запрещаю.
Я кинула на него хмурый взгляд из-под ресниц. Только пришел и сразу командует! Что-то он перестал мне нравиться.
– Допустим, я с вами соглашусь. Сейчас. Но ничего не мешает мне снова купить сигареты и курить там, где я на вас точно не наткнусь,
– Тогда мне придется организовать за вами слежку, – улыбнулся одними уголками губ мужчина, сощурив от удовольствия глаза. Кажется, ему нравилось выводить глупую студенточку из себя.
– Это превышение ваших полномочий и государственная растрата – использование служебного положения и средств для личных нужд.
– Какая же вы, фрейлейн…
– Скучная?
– Напротив, интересная. Но я абсолютно серьезен, София. Не курите больше, это вредно для здоровья. Иначе мне придется прибегнуть к определенным мерам. Не к слежке, конечно. Есть более действенные методики.
Он намекает на то, что применит ко мне ментальные чары? Я резко встала.
– Что, не будете мне говорить, что это тоже превышение моих полномочий? – насмешливо спросил маг.
– Не буду. Просто попрошу у деда защитный амулет от ментальной магии, упомянув, что некий ментальный маг, ему давно знакомый, мне угрожал.
– Я не угрожал вам, София. Сядьте, – неожиданно холодно сказал Шефнер, заставив меня остановиться. Нет, магию он не применял, но был очень, очень убедителен.
Развернулась к нему, все же сохраняя дистанцию.
– А вы ведь не менее упрямы, чем ваш дед, – заметил Шефнер, – а по вам и не скажешь. Первое впечатление вы производите весьма наивное и беззащитное.
Я поморщилась, но спорить не стала. Уж не знаю почему, но я действительно казалась такой, как он определил. Нет, у меня не было огромных голубых глаз или овечьих кудряшек на голове. Я даже ростом была чуть выше среднего и выглядела вполне на свой возраст. Да и вела себя обычно совсем не мило, а с вежливой холодной отстраненностью или даже язвительностью. И все же преподаватели, да и многие сокурсники поначалу относились ко мне с заботливостью и даже каким-то умилением. Потом, конечно, чуть попривыкнув, переставали видеть во мне нежный цветочек, коим я в жизни не была.
Но рядом с Шефнером я на самом деле начала чувствовать себя… уязвимой. И вроде бы он не был для меня врагом. Всего лишь дядя моего друга и клиент деда. Тогда почему у меня было такое ощущение, что за фасадом пусть немного вредного, но все же довольно дружелюбного господина находится нечто совсем иное? Как будто он постоянно оценивал меня и искал мои слабости. Неужели просто неприятная профессиональная привычка?
– Я вас слушаю, – сказала самым препротивным голосом, который использовала при попытках отвадить Петера. Но у Шефнеров, видимо, к подобному был иммунитет.
– Не надо на меня злиться. Я только хотел задать вам вопрос по поводу отношений с моим племянником.
– Раньше вас это не слишком интересовало, – настороженно ответила я.
– Раньше я не знал, насколько он вами увлечен. И что он делал вам предложение, и не одно.
– Не мне одной, полагаю.
– Ошибаетесь. Нет, вниманием девиц он себя не обделяет, но ради вас он захотел хоть сколько-то измениться. У него в книгах на полях пометки: «Спросить у Софи», «Рассказать Софи». Он даже пробовал вас нарисовать, представляете?