Просветленные видят в темноте. Как превратить поражение в победу
Шрифт:
То, что выглядит неудачей, может оказаться преддверием огромного успеха, а «шаг вперед» приведет в тупик или на край пропасти.
Глава 3
Большое Отшельничество
Естественно, никакого осознавания во сне у меня не получилось.
А проснулся я от холода, закоченевший так, словно ночевал в снегу где-нибудь на Таймыре.
Во сне скатился с покрывала и физиономией въехал в колючий песок.
– С добрым утром, – радостно заявил брат Пон, то ли вставший раньше меня, то ли вообще не ложившийся.
– С добрым, – ответил я, садясь.
Солнце взошло,
Скрыть свой дискомфорт я даже не пытался, прекрасно знал, что монах все заметит.
– У меня ощущение, что долгое обучение у вас ни к чему не привело. Все зря, – заявил я, хлопая себя по плечам, чтобы согреться. – Ради чего я медитировал и работал? Учился воспринимать мир с точки зрения истинного сознания и созерцать потоки дхарм… Если я так же злюсь и раздражаюсь, боюсь и испытываю неприязнь к людям! Зачем все?!
– Тихо, людей разбудишь, – брат Пон прижал палец к губам. – Так же, но и не так. Теперь ты осознаешь каждое свое состояние, пусть не самое благое, и тем самым лишаешь его корней… Эмоции твои стали неглубокими, отношение к жизни – иным. Ничто не в состоянии теперь по-настоящему вывести тебя из равновесия, даже самые неожиданные и неприятные ситуации… Изнутри это видно хуже, чем со стороны, поверь.
Я задумался – ну да, в чем-то он прав…
За несколько дней я лишился удобного и привычного жилья, столкнулся с рэкетом в стиле российских девяностых и при этом не впал в тотальное бешенство или уныние, а продолжил действовать спокойно и целенаправленно.
Когда нечто подобное случалось со мной ранее, я злился, начинал кидаться на окружающих, винить их во всех смертных грехах, а сейчас я не ощутил даже желания так поступить…
Ну да, один раз напустился на брата Пона, но быстро пришел в себя.
– А то, что тебя мотает туда-сюда от отчаяния к блаженству, – так это нормально, – продолжил монах. – Вспомни шесть миров, в каждом из которых может воплотиться осознание… На самом деле они существуют и внутри человека, вот в один миг ты чувствуешь себя всемогущим богом, окруженным наслаждением, а в следующий момент ты животное, способное лишь скулить от боли и рычать от злости, через час ты голодный дух, и алчность твоя неутолима – к деньгам, к сексу, к прекрасным вещам… Но колесо вращается, и ты падаешь в бездны мучений, где нет ничего, кроме терзаемой плоти и боли, а выныривая оттуда, начинаешь думать так, как это свойственно лишь человеку, или сражаться, как полубоги-асуры…
– Миры внутри нас? – спросил я с улыбкой. – Но в то же время и снаружи?
Я согрелся, утренняя мрачность ушла, да и пока мы болтали, над крышами выстроившихся вдоль берега хибар поднялось солнце.
– Совершенно верно, – подтвердил брат Пон. – Хотя что внутри, а что снаружи? Существует только лишь сознание, а оно включает все…
– Но что мне делать с вымогателями? – решился спросить я, видя, что монах сегодня на диво разговорчив.
Вдруг ответит?
– Есть один способ, – заявил он, торжественно хмурясь. – Сто процентов успеха. Изменить это самое сознание так, чтобы проблема перестала существовать!
Брат Пон заулыбался, глядя на мою не самую довольную физиономию, и добавил:
– Неужели ты ждал, что я предложу тебе принести в жертву пару черных свиней? Или вытащу из кармана секретную медитацию против врагов, деньги вымогающих? Порекомендую тебе читать молитвы зеленому Амогасиддхи каждый день по восемь раз?
Ну да, чего еще от него ждать?!
– А теперь поехали, – монах проворно вскочил, подцепил с песка свой рюкзак. – Дела не ждут!
Для начала мы отправились в ближайшую автомастерскую, где брат Пон долго и оживленно о чем-то разговаривал по-тайски с хозяином, а потом с деловым видом поинтересовался у меня:
– Ты что предпочитаешь? Бежевый или зеленый?
– Зеленый, – отозвался я. – Но что вы хотите делать?
– Перекрасить твой «Ниссан», – виду монаха был невинный, как у мальчишки, только что запустившего руку в банку с вареньем. – Меняться, так меняться основательно.
– Но зачем… Могут быть проблемы… – попробовал возразить я, хоть и без души.
Сам понимал, что на серьезную проверку документов на тайских дорогах нарваться почти нереально.
– Зато твои алчные «друзья» больше не смогут за тобой следить, – сказал брат Пон. – А если что, то я тебя прикрою…
Он использовал словосочетание «get your ass covered» и в очередной раз удивил меня своими познаниями в английском.
Услышав подобное, я заткнулся и молча смотрел, как мою машину деловито и быстро перекрашивают. Из благородно-черной она стала противно-салатовой, но стоит признать, что совершенно неузнаваемой.
А затем мы отправились на пляж, тот самый, где брат Пон работал вчера.
Владелец макашницы встретил нас улыбкой, широкой, точно Волга у Астрахани. Продемонстрировал, что крошечная закусочная на колесах «заправлена» всем, чем нужно, от пластиковой посуды до бензина и свежих продуктов, после чего удалился, беззаботно насвистывая.
– Ну вот, принимайся за дело, – сказал брат Пон, когда мы остались вдвоем. – Сначала медитируй на объект, затем переноси сознание в него, ведь ты справедливо заметил, что столь великий и важный фаранг, как ты сам, не может снизойти до такой низменной работы.
Монах заслуживал как минимум звания мастера спорта по ехидству.
Я уселся на стульчик и принялся за медитацию, одновременно занимаясь фруктами.
К тому моменту, как подошел первый клиент, я видел свое альтер-эго так же четко, как и проходивших мимо людей: мрачный рыжебородый чувак, одетый совсем не для пляжа, наверняка из великовозрастных хиппи, что встречаются порой в забытых богом уголках Таиланда, разве что без хайра до лопаток.
Смена перспективы далась мне намного легче, чем в предыдущий раз, и уже я обычный стоял в стороне от макашницы и растерянно озирался, будто не понимая, как попал на пляж к «Паттайя Парку».
Только мысль «а как я в этот момент выгляжу для наблюдателя со стороны?» выбила меня из этого состояния.