Просветленные видят в темноте. Как превратить поражение в победу
Шрифт:
Черные волосы его были грязны и спутаны, закрывали лицо и падали до лопаток. Через майку в прорехах виднелись тощие ребра, впалый живот, шею украшали царапины, различимые даже во мраке.
– Са ват ди храп, – сказал монах и получил в ответ неразборчивое мычание.
Человек улегся обратно, а мы прошли мимо, причем я уловил мощный запах перегара.
Еще через десять метров под ногами заскрипел песок, впереди открылось море. Дома остались позади, вправо и влево протянулась узкая полоса пляжа, но вовсе не такого, куда приходят купаться туристы.
Судя по запаху гниющего мусора,
– Вот, нам сюда, – сказал брат Пон.
Мы сделали несколько шагов, и я понял, что рядом с огнем расположились типичные тайские бомжи – заросшие и небритые, грязные и вонючие, облаченные в невероятное тряпье.
Отвращение поднялось в душе, но, поскольку я ему не поддался, тут же отступило.
Зато недоумение осталось.
– Зачем? – спросил я.
– Ну я же говорил тебе, что научиться кое-чему можно у любого встречного, – ответил брат Пон и принялся по очереди здороваться с сидевшими вокруг пламени клошарами.
Они радостно ухали, гнилозубо улыбались и даже делали ваи!
Один из бомжей таскал на себе кучу всяких железяк вроде цепочек, брелоков и маленьких замков и тихо позвякивал при всяком движении. Другой мог похвастаться узлом из волос на макушке, третий был настолько мал ростом, что сошел бы за ребенка, если бы не лицо в морщинах и жидкая бороденка.
Меня удостоили нескольких кивков, я поклонился в ответ.
– И чему можно у них научиться? – спросил я, когда мы уселись на песок.
– Хотя бы отношению к смерти, – сказал брат Пон. – Им нечего терять и бояться. Каждый готов уйти из этой жизни, не цепляясь за тело, за богатства, друзей и родичей… Как сказал один из древних, могучие и гордые цари одолевают армии из пехотинцев, конницы, слонов и колесниц, но победить врага единственного – смерть – не могут… Вот львы, вонзая когти в виски слонов, сбивают пыл своих врагов и уши рассекают им, но, встретившись со смертью, засыпают, лишившись гордости и сил… Змеи людей кусают острыми зубами, несущими огонь смертельный яда, но даже не пытаются ужалить смерть…
Среди жаркой весенней ночи повеяло холодом, и я невольно поежился.
– Я еще побеседую немного с нашими хозяевами, – продолжил монах после паузы. – Ты же ложись и спи, и вспомни осознавание во сне, наверняка давно его не пробовал?
Я покаянно кивнул – это упражнение я и в самом деле забросил.
Да и нельзя сказать, чтобы оно у меня когда-то получалось по-настоящему…
– Вот тебе, держи, – брат Пон извлек из рюкзака свернутую пляжную подстилку. – Подушки нет, уж извини.
Я улегся чуть в стороне, так, чтобы не мешали возгласы и взрывы смеха.
Начал, как полагалось, со смрити, полного осознавания, но войти в него я не смог. Поначалу с помощью «это не я, это не мое» растворил и ослабил приправленное раздражением удивление по поводу того, что вымогатели откуда-то знают про Чена Одноглазого. Зато потом меня одолели раздумья на тему «где достать денег» и сомнения типа «какого черта я тут валяюсь на берегу с вонючими бомжами».
Я ворочался, злился на себя, пока не провалился в тяжелый сон.
Никто в этой жизни ничего с нами не делает. Просто в силу того, что другие существа не в состоянии проникнуть в наш кокон восприятия.
События, что происходят вокруг, целиком и полностью рождаются из нашего сознания, из его нынешнего состояния и из тех состояний, через которые оно проходило ранее.
Да, деревья качаются, когда дует ветер, но глупо их обвинять и проклинать, когда с головы сорвало бейсболку. Никто не в силах причинить нам вреда.
Люди, якобы угнетающие нас, обижающие, мешающие нам жить, – лишь образы, отражения неких внутренних тенденций, которые должны быть воплощены тем или иным образом. В том, что они появились в нашей жизни, да так ярко и болезненно, можно упрекать только себя и никого иного.
Мы принимаем как данность, что центр восприятия и осознания намертво зафиксирован в голове, где-то за глазами, между ушей.
На самом деле это его положение определяется исключительно силой привычки.
Привычку эту можно ослабить или даже вовсе уничтожить, по собственному выбору перемещая центр восприятия в любое другое место тела: самый простой и безопасный вариант – в руку или ногу.
На первом этапе может помочь описанное ранее «растворение в пустоте».
Когда тело целиком будет уничтожено, нужно воссоздать его заново, только начать, скажем, с левой ладони, куда и поместить себя, а уже все остальное отращивать от нее, запястье, предплечье, плечо, грудь и шею…
Другой вариант, более сложный, – перестроить сознание так, что оно переместится в одну из конечностей.
И в том, и в другом случае результатом будет необычное состояние восприятия, осознание собственного тела в совершенно ином формате.
Ну а еще – полностью осознанная и разрушенная привычка.
Мы не в силах предсказать последствия собственных поступков, не можем предвидеть, к чему приведет тот или иной шаг, какая цепочка событий родится из того или иного выбора.
Поэтому нет ничего глупее, чем отвергать то, что приносит нам жизнь, накладывать на многоцветный поток событий решетку собственных мелких предпочтений или тусклое стекло стереотипов – это вот замечательно, этому я радуюсь, а это печально, надо впадать в горе и рвать на себе волосы.