Просветленные видят в темноте. Как превратить поражение в победу
Шрифт:
– Опять эти чужие ожидания и мнения, про которые нужно просто забыть, – монах цокнул языком. – Но даже если так, если ты боишься уничтожить свою драгоценную репутацию богатого и успешного чувака, то как насчет того, чтобы этой работой занялось твое второе «я»?
– Второе «я»?
– То самое, на которое ты медитировал последние дни.
Лысый тип с рыжей бородкой и усами, созданный исключительно силой моего воображения?
– Но он же… это же фальшивая личность! Его не существует! – воскликнул я.
– А
На миг я закружился в колесе из дхарм, воспринимая мир как совокупность вспышек-впечатлений. Но через это состояние я проскочил мгновенно, превратился в узел сознания, в семя, выпустившее из себя ряд побегов, отвечающих за разные сорта восприятия.
Последний, самый длинный, словно обвивался вокруг меня и прорастал внутрь семени, что было и прозрачным, и одновременно непроницаемо черным, и заключало в себя все, и внутренний мир, и внешний.
Я моргнул и вновь стал самим собой.
– То-то и оно, – сказал брат Пон. – Пусть твой лысый друг сидит тут и работает. Переносить восприятие в него ты научился, осталось лишь зафиксировать это состояние… Обрить голову и отпустить бородку – дело плевое, ну и одежду сменить… Родная мама не узнает.
Я задумчиво почесал подбородок: не очень верилось, что я способен на подобное.
Куда деть основную личность, себя?.. Не сойду ли я таким образом с ума?
– А чтобы твой друг больше не зарабатывал порезов, придется вас научить кое-чему… А ну-ка, поведай мне, где в данный момент находится центр твоего сознания?
– В голове, – ответил я.
– А теперь заставь его переместиться в руку! – брат Пон хлопнул в ладоши. – Пускай она станет центром твоего существа, а не волосатый отросток на шее.
– Но как?
– И это спрашивает тот, кто только что пинком открыл дверь в прихожую просветления?
Я мрачно засопел, собираясь заявить, что не имею представления, с чего начать, ведь как бы само собой разумеется, что ты осознаешь все из головы, ею думаешь, смотришь и слушаешь.
– Просто действуй, отодвинь в сторону остатки сомневающейся личности! – настойчиво добавил брат Пон.
Я честно попытался, отстранился от того, что считал собой, от эмоций, мыслей, телесных ощущений и даже воспоминаний о ситуации, в которой очутился…
Снова пережил трансформацию восприятия, и в этом состоянии, когда нет разницы между собой и окружающим миром, постарался как-то расшевелить, качнуть намертво застрявшее внутри черепа сознание.
И провалился в темноту.
Острые зубы вонзились мне в ягодицу, кто-то вырвал кусок плоти из левой пятки, другое существо вцепилось в ухо, третье принялось жевать пальцы руки… Я словно вернулся к костру на старом кладбище, туда, где плоть мою жрали демоны, столь же иллюзорные, как и я сам, как и весь мир…
Но способные причинить настоящую боль.
Очнувшись, я понял, что лежу на песке, башка трещит, все тело болит, а неподалеку шумит море.
– Ничего страшного. Перенапрягся, бывает, – донесся из мрака голос брата Пона.
– Что… произошло? – спросил я, усаживаясь.
Руки, на которые я оперся, едва не подломились, а на лбу от напряжения выступил пот.
– Ты сделал не то, что нужно, а то, что уже делал, ведь повторять всегда проще.
– Но демоны? Откуда они тут? – я нервно огляделся, точно ожидая, что зубастые существа явятся из тьмы и набросятся на меня.
Брат Пон рассмеялся:
– А ты думал, они водятся на заброшенных кладбищах? Они всегда рядом!
Сотовый телефон в кармане моего рюкзака задрожал и испустил заливистую трель. Вытащив его, я обнаружил на экране незнакомый номер, а поднеся к уху, услышал низкий хриплый голос.
– Фаранг, ты получил наше послание? – спросил он на ломаном английском.
Судя по акценту – таец, и не из тех, что учат язык в университете.
– Какое послание? – уточнил я, ощущая, как грудь изнутри щекочет холодок тревоги.
– Из битого стекла, – мой собеседник рассмеялся. – Понял?
– Ну… да.
Точно, все в стиле девяностых – сначала разгромили мне магазин, теперь звонят.
Наверняка для того, чтобы «забить стрелку» – серьезные вопросы по телефону не решают.
– Тогда приезжай через час на недостроенный магазин, что на Сукхумвите на сорок третьем сои, за автозаправкой.
Я нахмурился, вспоминая, – верно, вроде имелась там заправка, а вот что за ней, в уходящем в сторону от трассы переулке, мне совершенно неизвестно, поскольку я там никогда не появлялся.
Терра инкогнита.
– Не успею, – сказал я, прикинув время. – Пробки сейчас. Вечер.
– Давай через полтора, – согласился мои собеседник. – Чтобы один только был. Никакой суеты. Понятно?
И он отключился.
– Что, это типы, повеселившиеся в твоем магазине? – брат Пон то ли все услышал, то ли догадался, с кем я беседовал.
– Да, – ответил я безрадостно. – Поеду с ними встречаться.
Страха я не испытывал, лишь тревогу и удивление – не ждал, что столкнусь с подобным в Таиланде, где бандюки если и есть, то жируют за счет местных, а дань с фарангов разными способами взимает государство и очень жестко следит за тем, чтобы эта монополия сохранялась.