Просыпайся, любимый
Шрифт:
Человеческая голова, утопленная в пурпурно-фиолетовой плоти, обращает измененные глаза на меня, зрачки у него расплывшиеся, словно неровные лужи.
Рафаэль набирает полные легкие воздуха и я, понимая, что он сейчас сделает, кидаюсь прочь, подальше, чтобы не попасть под его удар.
Демон рывком отталкивается от стены, разбрасывая столы и стулья, тарелки, скатерти во все стороны. Какой же он быстрый для такого мерзкого жирдяя! Рафаэль поливает его огнем и отскакивает в сторону. Демон горит, от него отваливаются куски плоти. И Рафаэль тут же начинает его замораживать и тут же
— Шипы… — хрипло замогильным голосом говорит демон, единственной свободной головой.
— Рафаэль сзади! — ору я. Не сразу заметила, что чертова рука демона заползла по стене Рафаэлю за спину. Эта дрянь отрастила маленькие руки, словно многоножка.
Рафаэль взмахивает катаной и одновременно с этим лед вокруг демона лопается целиком и он падает с грохотом, ползет к Рафаэлю. А мне хочется взвыть - почему эта мерзость не умирает?! Зал наполняется запахом горелой плоти.
Рафаэль оборачивается, разрубает в полете пурпурную руку, но обе её части тут же оживают, отращивают фиолетовые стрекозиные крылья и тут же вцепляются ему в предплечье.
И не просто вцепляются, а мгновенно вгрызаются ему в плоть, будто даже не чувствуя преграды. Рафаэль отшатывается, пытается их снять свободной рукой, но не успевает, вспыхивает пламенем, когда его лицо, грудь, руки и спину пронзают десятки темных пурпурных шипов.
А я вскрикиваю осипшим от ужаса голосом.
Глава 10.2
Рафаэль вздрагивает, выгибается и падает на одно колено, он горит огнем везде, где шипы пронзили тело, но я вижу, что катану он не выпускает, наоборот белые пальцы сжимаются на ней крепче. Вижу, что он содрогается будто спазмом, но ни единого звука. Неужели не чувствует ничего? Присматриваюсь и понимаю, почему. Шея, горло пронзены шипами, если он горит и изнутри — голосовые связки скорее всего либо поражены хаосом, либо сожжены огнем. Если ему больно, он неспособен сейчас даже выругаться. Меня в холодный пот бросает от этого осознания.
Вдохнуть не могу. Хочется броситься ему на помощь. Копье… у меня и копья нет, голыми руками я бы могла ему помочь, и не уверена, что останутся потом силы, чтобы успокоить такую махину. Четыре головы… уж не четыре ли души там.
Но смотреть на это больно. Смотреть и бездействовать невыносимо. Рафаэль дергается, упирается другой рукой в пол. А я закусываю губу, испугавшись, что это всё… Что ему конец.
— Буду… рвать тебя, Рафаэль… вечно… пока твой демон не истощит тебя, — пророкотал монстр жуткими голосами.
Рафаэль поднимается ему навстречу. Рука его не дрожит. Зато дрожу я от этого вида. Рубашка на нем превратилась просто в труху. На голой белой коже раны всё ещё горят, горит и рваная рана на его левом глазу. По вздымающейся груди видно, что дышит он неровно, будто через раз, хватает ртом воздух. Рафаэль взмахивает свободной рукой и меня ледяным ветром сдувает в сторону, я успеваю схватить пальто, прижимаю к груди, больно ударившись о стену. Потом понимаю, зачем он это делает. Убрать меня с линии удара.
Его катана
Рафаэль бьет ещё и ещё. Я сжимаюсь, потому что здание содрогается от каждого удара, бетон летит кусками во все стороны. Но каждая часть демона оживает. Булькает пузыриться и отращивает конечности, чтобы опять напасть на него.
Пара “кусков” демона отращивают человеческие глаза и ползут ко мне. Ладно, я тоже ведь умею выдыхать всякое… Смертный тлен, например. Глубоко вдыхаю и дую что есть силы, чтобы эта дрянь до меня не добралась. Демонические куски чернеют и гниют не добравшись, превращаются в черную разложенную плоть. Страшно представить, как я всё это буду запирать в Колодце Душ. Хватит ли у меня сил?
Стараюсь не вздрагивать от ударов Рафаэля, который разрушает здание с каждым ударом. Демон не сдается, отращивает огромные длинные лапы, его части цепляются и нападают на Рафаэля со всех сторон. Он не перестает гореть.
Головы на разных частях демона клокочут и смеются. Я вижу, что Рафаэль злится. Вижу перенапряженные мышцы, вижу раны, которые не прекращают гореть на нем. И крайнюю ярость в демонических адских горящих глазах.
— Фаола уходи! Сейчас же! Считай до десяти и возвращайся, — велит он громогласно.
Меня долго просить не приходится. Вскакиваю и делаю шаг назад. Тишина Мертвых Земель обнимает, а я крепко держу пальто со стилетом. Не отпущу, не отдам. Это мой последний шанс. Это… я не знаю, что это.
Забываюсь и начинаю считать.
Оборачиваюсь. Опять это ощущение, что кто-то подсматривает, но здесь никого.
Досчитываю до десяти, но боюсь возвращаться туда же. Вспоминаю, как выглядел выход из ресторана. Шагаю вперед и оказываюсь на улице.
Кажется, я рано. Меня сбивает злой ледяной ветер, такой силы, что еле стою на ногах. В здании ресторана и вокруг него красный огненный вихрь, пламя вырывается из брешей и разрушенных оконных проемов, подгоняемое ветром. Из этого вихря выбегают и вылетают, спасаются разумные части демона. Вздрагиваю, когда их тут же бьют мощные красные молнии, испепеляя до черноты.
Поднимаю голову. Над зданием крутится черная ураганная туча и я будто в центре этого урагана. В самом центре злости Рафаэля Асэрры…
Вдруг слышу позади:
— Фаола… — хриплый слабый голос.
— Мер! — вскрикиваю я в ужасе и падаю на колени перед ним.
Бедный парень на земле у машины, его живот и грудь вспороты когтями, он лежит в луже собственной темной крови.
Глава 10.3
РафаэльПакость никак не хочет подыхать. Я уже не сдерживаюсь, даже если это и слишком уже какая разница. Бью молниями всё, что пытается спастись от меня. Даже уже не понимаю живое оно или дергается в смертельных конвульсиях. Сжигаю всё. Всё, абсолютно. До пепла. До черного пятна на полу.