Просыпайся, любимый
Шрифт:
Не могу сдержать смех. Это какой-то бешеный цирк слабаков.
— Я найду способ, — рычит она, зло смотрит на меня исподлобья. Я смеюсь ей в лицо. Красивая, но слабая… — Ты убил её.
— Что ты сказала?.. — улыбка сама собой пропадает с моих губ.
— Что я найду способ! Ты ляжешь обратно в могилу! — орет фон Стредос, у неё сильный твердый голос. Но я её уже не слушаю...
Память словно удар молнии врезается в меня. Прорастает, разрывает на части.
Кристина. Её, вырванное из груди, сердце у меня в руках. Потемневшее, обескровленное…
Вот что я забыл.
Вот
Оставляю смертницу и прыгаю с крыши к машине Мера. На меня сразу пытается броситься цербер, отмахиваюсь от него ветром, отрываю тяжелую тушу от земли и отбрасываю от себя.
Слуга открывает мне дверь в другой машине, потому что первую я раздавил, когда запрыгнул на крышу.
Сидя в салоне автомобиля скалюсь и рычу как животное и не могу сдержать мерзкую жестокую ярость. До ноющей боли стискиваю руку на ножнах катаны, второй закрываю лицо. Я забыл о ней. Забыл. Как я мог? В деталях помню, как умирал. Помню каждую секунду агонии, перед смертью. А её забыл… Надо взять себя в руки, слуга за мной наблюдает, чувствую его раздражающий взгляд вырвать бы ему глаза!
Надо было пытать суку фон Стредос, пока она не начнет визжать, умоляя забрать кость Геррии и убить её окончательно. Но фон Стредос там были не одни…
— Хозяин? С вами всё в порядке? — спокойно спрашивает Мер.
Я поворачиваюсь к нему и вижу, как у него со лба скатывается капля пота. Не глядит мне в глаза. Ещё помнит, что я этого не люблю. Он спокоен, но поджилки у него трясутся, от меня этого не скрыть. Демоническая сущность любит тыкать мне в морду людскими слабостями. Душу сущность, затыкаю усилием воли, хватит.
— Смотрю пользовался моими дарами, Мер? Всего-лишь состарился и сморщился как древняя слива. Но жив. Дышишь. Ходишь.
Он кивает. Я прожигаю его взглядом - руки уже морщинисты, голова с залысинами. Однако. Живой. Мер в сером строгом костюме.
— Я верил, что вы вернетесь, хозяин. Мы все верили.
Все. Все, кто верил, уже мертвы. Что же подожду, когда ты решишься, старик, и попробуешь меня убить, потому что «все» не могли верить в это. Потому что «все» вздохнули с облегчением после моей смерти.
Но сейчас я хочу только одного...
— Скажи мне, Мер. Есть ли сейчас у твари Вердера семья? И если есть, то где он её прячет?
Глава 2.3
На лице Рафаэлявместо акульей улыбки кровожадного безумца вдруг появляется что-то человеческое, осмысленное, жесткое. Его будто выносит из реальности и он, резко развернувшись сигает с крыши вниз. Смотрите-ка… он способен удивляться? Его можно озадачить? Быть не может, неужели и правда человек, а не демон?
Но он опять был слишком близко, будто каждый раз на вшивость меня проверяет. Ждет, что сделаю. Вот и получил кинжалом в подбородок, но это закончилось ничем. Но я то знаю, что у меня дрогнула рука в последний момент, я всё сделала правильно… но…
Удивленно наблюдаю как отъезжает черный джип, в который он садится. Неужели у Асэрры ещё остались прихвостни в этом времени?
Ты ведь не знаешь, что со мной делать,
Я правда не знаю, что с тобой делать. Потому что я рассчитывала воскресить милого паренька, которого нашла в архиве Жерреда. Это был идеальный вариант. Идеальнейший. Поэтому нет, я не знаю, что делать с тем, что я подняла это…
Вердер приказал стрелять. Он знал, чем всё обернется или нет? Рафаэль Асэрра посреди улицы города выглядит как что-то потустороннее. Никогда не видела, чтобы так применяли магию. В таких количествах. Читала только в учебниках по истории, но всё это казалось страшной сказкой.
Вот теперь больше не кажется. Он так легко расправился с ними, что я даже особо не пыталась…
Посмотрев на идеально чистый клинок кинжала грустно вздыхаю. Его кровь горит. И как мне предлагается её получить? Совсем уже не соображаю от усталости. Шагаю в разлом в Мертвые Земли. В этой пустой тишине так и манит остаться. Выхожу внизу и шагаю на асфальт. Машины медиков уже оказывают помощь раненым. Держусь подальше, потому что на меня бросают нервные взгляды. Некромантка рядом с мертвецами, врачи этого не любят. Есть одна глупая примета, что мы смерть приманиваем и те, кто может выжить — рядом с нами умирают. Чушь собачья, но кто я такая, чтобы пытаться переубедить весь Жерред.
Мой идиот-цербер со сломанной передней лапой увлеченно пьет средней башкой из лужи после дождя. Ему не больно, он уже давно забыл, что такое боль. А мне теперь сшивать всё по новой. Два измененных добермана и один метис овчарки. Крепко сшитые вместе звериные души и мощные звериные тела, усиленные моей магией. Цербер садится задницей в другую лужу и высунув языки глядит на меня.
— И чего ты такой довольный? Мы облажались, — вздыхаю я.
Две из трех голов непонимающе склоняются набок. Убираю кинжал в ножны за поясом, обратно под куртку. Домой хочу. Хватит с меня.
Забираю цербера и через Мертвые Земли перехожу в квартиру. Монстр сразу же начинает сшибать мебель в большой кухне-гостиной. Зомбарь на него грозно рычит.
Зомбарь - свободный от моей магии, самостоятельный. Я вернула ему душу из колодца душ. Не без его согласия конечно же. Он был дворецким Эльдоры. И готов служить даже после смерти. Он высокий, слегка кривой, у него сухие серые сморщенные руки и пустые провалы глаз, где светился синий свет. Не могу найти ему подходящие глаза. Приходится давать зрение магией. Зомбарь одет в неизменный костюм, он хромает на одну ногу, и его голова почти лежит на левом плече. Я не называю его по имени, а ему и не надо. Зомбарь и ладно.
— Успокойтесь! Цербер идет в свою комнату! Зомби несет мне чистую одежду! — рявкаю я. За панорамными окнами моей квартиры уже разгорается рассвет. Отличная ночь. Лучше не придумаешь!
Выкладываю на барную стойку на кухне вещи из карманов. В телефоне два пропущенных от Фабиана… Не буду звонить. Пишу ему сообщение: «Я в порядке. Обо всем остальном прочитаешь в новостях». Добавляю радостный смайлик в конце, чтобы сбить его волнение. Иначе начнет названивать. Да, дорогой, ты достал мне перо феникса, и я пробудила чудовище. Выключаю телефон.