Просыпайся, любимый
Шрифт:
Потому что я слышу удары твоего сердца Рафаэль. И я иду на этот звук, хватаюсь за него остервенело, безумно, дико.
Вон, прочь от меня. Убери от меня свои ветви, свои синие корни, ты всего лишь Древо. Ты не живешь, ты существуешь… А я живу.
И вся эта сила моя. Всё мертвое прошлое - моё. Я заслужила эту силу. Я её выдержала, я её вытерпела, вынесла и использовала.
— Моё… — шепчу я и просыпаюсь.
Медленно руки Геррии отступают из моего сознания. Я проснулась, но ещё не могу шевелиться. Едва получается открыть
Я в руках Рафаэля, в его объятьях, головой у него на груди, которая медленно поднимается и опускается. Щекой чувствую мягкую ткань. Всюду яркий золотой свет, я узнаю свою комнату. Он принес меня домой…
Я пытаюсь пошевелиться.
— Не спеши. Теперь торопиться некуда, — вздыхает Рафаэль.
— Рассвет… — говорю я тихо. И только потом доходит, что рассветов в моей комнате не бывает.
— Закат, — глухо проговаривает Рафаэль.
Поднимаю голову и смотрю на него. Он выглядит отрешенным, тоскливым и уставшим. Смотрит на меня потухшим демоническим взглядом.
— Всё закончилось? Вердер, замок…
— Да. Мы убили его, — бесцветным голосом говорит Рафаэль. — Теперь мертвы все. Все они…
— Твоя рука, я видела, что Вердер оторвал её. С тобой всё в порядке?
— Как видишь, — кивает он, холодно глядя мне в глаза.
Чуть приподнимаюсь и вглядываюсь в его лицо. С ним что-то не так и я не понимаю что. Мы ведь оба живы. Но в его глазах нет облегчения.
Глава 17.4
Рафаэль проводит рукой по волосам, это так приятно, что я закрываю глаза. А когда открываю - он смотрит на меня человеком! Не демоном. Я даже рот от удивления приоткрываю.
— Серые…
Рафаэль кисло усмехается.
— Раньше были карие. — тяжело вздыхает он. — Ты очень долго приручала этот кусок тупого дерева, Фаола.
— Ты сидел со мной весь день? — спрашиваю я, вылезаю из его рук и сажусь рядом.
— Да. Всю ночь, весь день, — отвечает Рафаэль и зевает.
— Зачем?
Рафаэль внимательно на меня смотрит. Из-за серых глаз его лицо будто становится ещё бледнее.
— Чего такого хорошего я тебе сделал, что из всех людей ты звала именно меня? — мрачно осведомляется Рафаэль.
— Это плохой вопрос, верно? — разглядываю его и пытаюсь понять, к чему он клонит.
Рафаэль прикрывает глаза и качает головой. Как и тогда, в лаборатории, когда я спрашивала о том, кого он во мне видит. Он будто хочет мне что-то сказать, но не говорит. Жду, что отвернется, но нет, сидит и смотрит. Я вижу, что он устал смертельно, но он хочет услышать ответ. Ради этого сидел со мной? Ради этого ждал меня?
И у меня есть только один ответ, который слов он не требует. Я приподнимаюсь кладу руку ему на щеку и целую в губы.
— Только твой голос я слышала. Мне было страшно, но твои руки я чувствовала. Только ты спустился в тот ледяной подвал, Рафаэль. — я обнимаю его за шею ещё крепче и шепчу: — А ещё только
И я понимаю, что эти слова - страшная ошибка. Потому что Рафаэль резко поворачивается, его глаза заполняет огонь. Он отворачивает и встает с постели, скинув мою руку.
— Стой-стой, прости, Рафаэль! — успеваю я сказать.
Он смотрит на меня и возражает:
— Нет, Фаола, никогда передо мной не извиняйся. — Его лицо вдруг ожесточается. — Я должен уйти.
— Стой, что это значит? — я вскакиваю и обхожу его. Удивленно отмечаю, что хорошо себя чувствую. Нет того странного чувства тяжести, нет боли. Прижимаю спиной дверь, не даю Рафаэлю уйти.
Он кладет руку мне на щеку, поглаживает и вздыхает.
— Для вас прошло сто лет. Для меня пару недель, ты понимаешь? Пару недель, как я умер. Пару недель как… её потерял.
Я поняла о чем он и в глубине души это задело, разозлило.
— Я надеялся забыть. Но не могу.
— Ты тогда в постели со мной забыть пытался?
Он шагает вперед и вжимает меня спиной в дверь моей комнаты.
— Да, и даже забылся. — и целует меня, обхватив лицо руками. Целует в губы, в щеку, в шею… Ненасытно, горячо, но он собирается при этом уйти. Мне горько и жарко одновременно. — Но я всё ещё зол. Страшно зол. Но… мстить мне больше некому, Фаола.
— Что это значит? — с придыханием спрашиваю я опять.
— Я больше не хочу видеть в тебе врага. — шепчет Рафаэль завораживающе низким голосом. А потом серьезно говорит: — Если бы тогда на могиле в тебе не было кости Геррии - тебя сейчас тоже бы не было. Для меня тогда прошло невероятно мало времени, ты не представляешь, каким я проснулся. Я тебя даже не видел, растоптал к чертовой матери.
— Ты думаешь, я забыла об этом? Серьезно? — возмущаюсь я.
— Я очень надеюсь, что не забыла.
Рафаэль целует меня в губы, языком проталкивается в рот, аккуратно обвив меня за талию и… отодвигает меня от двери, разворачивается вместе со мной в руках.
— Я люблю тебя, акула, каким бы кусачим ты ни был, — успеваю только выговорить. Он отпускает меня и ныряет за дверь.
Когда я выбегаю в коридор, то вижу лишь отблески пламени, в которых он скрывается. Ковер на полу горит, и я тушу его водой из вазы на столике рядом.
“Акула”. Вот дура, не могла его по имени позвать?
Не дам тебе сбежать от меня Рафаэль. Я догадываюсь, куда ты пошел. И если я права — я в тебя зубами вцеплюсь.
Глава 18
Рафаэль
Я запутался. Так сильно всё испоганил.
Меня обдувает ледяной ветер. Холодный, будто под кожу просачивается. Как же мерзко и холодно без демонической сущности. Под ботинками хрустит замерзшая трава.
Идет снег, крупными хлопьями оседая на руках, плечах и лезет в лицо. Это я сделал? Стихия это или просто хреновая погода?