Против лома нет приема
Шрифт:
— Аня на фирме большой человек. А я типа охранника и курьера. Мне сказали съездить за дискетой — я и поехал.
— Понятно…— загадочным тоном миссис Марпл произнесла Ольга Петровна. Дело в том, что вчера вечером был один странный звонок. К телефону подошла я, и некий женский голос попросил Гену. Но звонила точно не Аня. Вместе с тем Гена, выслушав то, что говорила эта дама, все бросил и побежал куда-то. Когда я спросила, куда, он сказал, что идет к Ане. Вернулся он, правда, очень быстро, минут через двадцать. Хотя обычно он у Ани меньше чем по пять часов не сидел. А когда я стала спрашивать, кто ему звонил, он стал убеждать меня, что это была Аня, только она, видишь ли, простудилась и охрипла. Уж мне ли не знать, как у людей меняются голоса, когда
— А когда этот звонок был? — спросил Юрка. — В котором часу?
— Где-то около шести вечера, по-моему. Даже ближе к семи. А почему вас это интересует?
— Потому что Аня в это время точно не звонила.. — ответил Таран, начиная что-то соображать. Аня как раз тогда каталась с Юркой в машине, которую Коля под давлением обстоятельств вынужден был заманивать в ловушку. Но какая-то стерва, должно быть, помогающая конкурентам Коли, уже знала о том, что Ане понадобится дискета. Аня, как считали эти конкуренты, у них уже в кармане. А дискету должен был принести Гена, благо у него были ключи от Аниной квартиры. Опять же наблюдатели от Колиной конторы ничего удивительного в том, что Гена зашел в Анин подъезд, не увидели. Под каким соусом подала неизвестная стерва необходимость забрать дискету в отсутствие Ани — фиг знает, наверно, соврала что-нибудь. Возможно, они уговорились, что Гена передаст эту дискету где-нибудь по дороге в универ завтра — то есть уже сегодня утром. Но к этому времени обстоятельства изменились, поскольку Аня к конкурирующей братве в руки не попала. И тогда они решили прихватить Гену вместе с дискетой. Зачем, понять трудно. Возможно, потому, что Гена тоже какую-то ценность имеет и вместе с дискетой повышает козыри на переговорах. Конечно, это все опять одни лишь Юркины прикидки…
— Извините, — еще раз, набравшись духу, попросил Таран. — Я, конечно очень настырным кажусь, но не могли бы вы все-таки поискать эту дискету! Ваш Гена, как видно, задерживается, а если я ее не принесу, то меня могут просто-напросто с работы уволить! И у Ани неприятности будут… Из-за такой ерунды.
Надо сказать, что Юрка практически не надеялся найти дискету. Сейчас ему было важнее убедиться, что ее тут нет. Тогда его версия насчет того, что Гена «потерялся» из-за этой пластмассово-металлической фигульки, получила бы некоторое подтверждение.
— Ну ладно, давайте глянем…— вздохнула Ольга Петровна.
Должно быть, она была женщина добрая и, несмотря на то что сильно волновалась за своего сына — знала бы то, о чем строил догадки Таран, так еще больше бы волновалась! — все-таки посочувствовала юноше, которого могут ни за что ни про что уволить с хорошей работы.
Трехкомнатные квартиры в этом доме были одинаковые, и Генина комната по планировке располагалась там же, где и Анина. Но если Анина по своему аккуратизму ничуточки не уступала всем остальным, то у Гены царил именно тот живописный бардак, который свойствен не только российским юношам двадцати лет, но и людям более старшего возраста. Соответственно этот бардак резко контрастировал с большой комнатой, где усилиями мамы поддерживался относительный порядок.
Белье с дивана-кровати Гена не убрал, на столе вокруг компьютера валялось множество бумаг, книжек и тетрадок, коробок с дискетами, дискет без коробок и целые стопки компактов.
Едва Таран все это увидел, как ему стало ясно: даже при самом благоприятном стечении обстоятельств придется потратить полчаса, а то и час, чтоб отыскать нужную дискету. Если она, конечно, вообще здесь, а не ушла гулять с Геной.
Впрочем, уже минуту спустя Таран сообразил, что «опознать» нужную дискету относительно просто. Все серые, черные и зеленые можно не глядеть, а сразу отобрать все красновато-коричневые. Кроме того, Гена, похоже, никогда не занимался систематизацией своих носителей информации и никакой нумерации им не давал. На ярлыках дискет имелись только некие маловразумительные надписи шариковой ручкой, большую часть которых мог понять только завзятый компьютерщик.
Тем не менее все удалось решить очень быстро.
Красно-коричневых дискет Юрка перебрал с десяток или чуть больше. То ли одиннадцатая, то ли двенадцатая по счету заставила Тарана вздрогнуть от неожиданности. Она! Та самая, 18-09! Важная гостья из 56-й квартиры в персональной целлофановой упаковке.
Конечно, у Юрки вырвался вздох облегчения.
— Вот она, — показал он дискету Ольге Петровне. — Большое вам спасибо!
— Не за что, — грустно улыбнулась та. — Рада за вас. Тарану стало ясно, что Ольге Петровне эта самая дискета пофигу и ее прежде всего волнует отсутствие сына. В принципе это была ее семейная проблема, а у Юрки все дело было уже в шляпе, и задачу, поставленную Колей, он мог считать выполненной. Однако, несмотря на то что за него, Юрку, мать никогда так не волновалась (потому что трезвой он ее за последнюю пару лет видел раза три-четыре), Таран очень близко принял к сердцу материнские чувства этой чужой тети. Ему захотелось ей чем-то помочь, хотя бы приободрить, и он спросил:
— Может, Гена к кому-то из друзей зашел? Или одноклассника или одноклассницу встретил… Бывает такое, когда так рад встрече, что забываешь про все дела и идешь гулять!
Лично Таран так никогда не поступал, но где-то слышал, что такие случаи бывают..
— Одноклассника… — задумчиво пробормотала Ольга Петровна. — Или одноклассницу… Верно! Одноклассницу! Я вспомнила голос, который слышала по телефону. Это она звонила! Когда Гена в школе учился — она нам постоянно телефон обрывала. А потом, когда Гена стал встречаться с Аней, перестала, и я даже отвыкла от ее голоса. По-моему, она где-то по соседству жила, на нашей улице. К сожалению, не помню, как ее звали. Гена ее все больше по фамилии звал — Нефедова, кажется. Забегала она к нам несколько раз. И маму ее я на родительских собраниях встречала. У нее еще имя такое необычное было, Рогнеда… А отчество я забыла.
— Рогнеда? — Таран наморщил лоб. — Где-то я это имя слышал…
— Наверно, на уроках истории, — улыбнулась Ольга Петровна. — Кажется, так звали одну из жен князя Владимира Красное Солнышко. Впрочем, я могу и спутать.
— Нет, — мотнул головой Юрка, — это не из. истории… Ее не Рогнеда Борисовна звали?
— Да-да! Точно! — кивнула сведущая в истории Древней Руси врачиха. — Маму этой девочки звали Рогнеда Борисовна Нефедова.
— Ну, тогда я эту девушку знаю, — не очень уверенно произнес Таран. По-моему, ее зовут Полина…
ОТСЕБЯТИНА
— Правильно! — воскликнула Ольга Петровна. — Я тоже вспомнила! Эту девочку зовут Полина. Выглядит довольно интеллигентно, судя по родителям, из вполне благополучной семьи. Но мне она почему-то не нравилась. Какая-то скользкая и очень хитрая. Может быть, я ошибалась, но мне не нравилась ее дружба с Геной. Аня намного симпатичнее.
— Вы ее телефон знаете? — спросил Юрка. — Позвоните, может, у них старая дружба возобновилась? Вы Генке, если что, не передавайте, но вообще-то Аня на него немного сердится. Я краем уха слышал, типа «он меня забыл совсем, весь в учебу ушел»… А ведь они еще зимой, по-моему, жениться собирались.
— Ну, это ерунда! — проворчала мамаша. — Во-первых, это при советской власти можно было создавать семьи, не получив высшего образования и не найдя высокооплачиваемой работы. У Ани все это уже есть, почему не должно быть у Гены? Я не хочу, чтоб мой сын был зависим от жены. В семьях, где муж зарабатывает меньше жены, всегда разлад, склоки и попреки. Я не против, чтоб они жили вместе не расписавшись. Грубо говоря, Гена мне в подоле не принесет. Ее родители должны сами определять, что можно дочери, а что нельзя. Возможно, у них в Прибалтике на эти вопросы смотрят еще проще. В конце концов, Аня на своих ногах, она зарабатывает больше, чем я и Генин папа, вместе взятые, хотя мы по нынешним временам — не самые бедные врачи в России…