Против лома нет вампира
Шрифт:
Одна я из этого дома живой не выйду. У меня столько же шансов умереть, спасая этого вампира, сколько и умереть без него. Даже больше, потому что здесь меня найти никто не рассчитывает. И встретить в обнимку с мужчиной – тоже.
И, кажется, у меня остается единственный выход. Мало ли кому что не нравится! Ладно, попробуем.
– Сейчас я дам тебе свою кровь. Но предупреждаю, как только я пойму, что мне больше не выдержать, ты должен будешь оставить меня. Или я просто перережу тебе горло. Ясно?
– Ясно.
– Ты обещаешь, что отпустишь меня по первому требованию?
– Клянусь.
Можно ли верить клятве вампира? Не надо считать
Если только позаботиться о страховке. Я прогулялась к столику с пыточными инструментами и задумчиво осмотрела их. М-да. Ничего знакомого. Оно и к лучшему. Спать крепче буду. Но вот коллекция скальпелей разного размера и формы – это вполне привычная вещь. Лежит себе на отдельной салфеточке.
Я выбрала скальпель побольше. И вернулась к лежащему вампиру.
– Учти. У меня в руках очень острая железка. И если ты не отпустишь меня по первому требованию – я тебя без второго предупреждения так полосну по горлу, что голова отвалится. И рука не дрогнет. Из меня за сегодня весь гуманизм вышибли к лешевой маме. Усек?
– Я не вру, – почти оскорбился клыкастик. – Я отпущу тебя, как только ты прикажешь.
Я задрала повыше рукав свитера. Черт, да я ли это делаю?! Я же даже уколов всегда боялась! А что теперь? А ничего! Если этого типа так пытали, значит у Андре на него не просто зуб, а вампирские клыки в четыре ряда. Насолил он ему чем-то. А значит, мой святой долг – наперчить! И горчицы добавить! И побольше, побольше… Я медленно и аккуратно разрезала вену и поднесла руку к губам вампира. А другой рукой приставила чертовски острый скальпель к его горлу. Прямо к сонной артерии. Если ее разрезать – он потеряет много крови. И – почти сразу. Окровавленные пальцы сомкнулись на моем запястье. Даже сейчас, когда он еще измучен после пыток, я ощутила в них страшную силу. Вампир мог бы переломать мои кости, но он старался не причинять мне вреда. Что ж, я и сама прекрасно с этим справлюсь.
Губы впились мне прямо в вену, вытягивая, высасывая, выпивая из меня кровь, а вместе с ней и что-то другое. Что? Я не знала. Просто чувствовала. И попыталась отдать как можно больше этого вместе с кровью. Где-то в животе поднялась горячая волна. Я вскрикнула. Все, что я пережила за эту ночь и за этот день, вся ярость, ненависть, боль, страдание, вина, смерть палача и сострадание к его жертве – все это объединялось в одном горячем смерче, который крутился у меня внутри. И этот смерч рванулся вверх, к сердцу. Жадный рот терзал мое запястье. Было очень больно. Я застонала сквозь зубы. Даже губы вампира не причиняли мне столько боли, сколько этот бешеный жар. Казалось, что он плавит все мои кости, ураганом несется по жилам, мечется, как запертый в меня горячий ураган, – и не находит выхода. Но он должен, должен выйти из меня! Я же сгорю! Я не могу так!
Пальцы скользнули по моему запястью – и я ощутила в этом прикосновении нечто новое. Не желание насытиться, но поддержку. Пальцы вампира лежали у меня на вене, и я знала, для чего это. Он щупал пульс. Вампир заботился о моем здоровье, чтобы не выпить крови больше необходимого. И эта забота стала последней каплей. Огненный вихрь соединился где-то в груди и заскользил по венам. Смерч спазмом рванул сердце так, что я зашаталась, – и помчался по руке к губам вампира.
Я тихо вскрикнула. Кончики пальцев холодели. Перед глазами плыли круги. Что со мной происходит? Со стороны я могла бы описать это так, что жидкий огонь перемешался с моей кровью – и теперь вампир пил и то
– Я сейчас свалюсь, – негромко произнесла я. Вокруг проносились мелкие сверкающие точки. В ушах шумел морской прибой. Я уже не владела собой и боялась, что рука со скальпелем соскользнет.
– Отпусти меня! Мне больно! Отпусти!
Внезапно моя рука оказалась свободной. Я всхлипнула – и осела на пол. Я-то хорошо себя чувствовала. Просто ноги так не думали. И решительно изображали из себя желе. Ну и пусть. Важно было другое. Вампир на столе зашевелился и медленно встал на ноги.
– Кажется, я могу идти.
Он приоткрыл глаза. То, что виднелось из-под век, больше напоминало зародыши, но видеть он этим вполне мог.
– В таком виде? – проскрипела я.
– Вы правы…
– Юля, – подсказала я. А потом закрыла глаза и устало привалилась к ножке стола. Больно. И тошно. Хочу к ма-а-а-а-аме…
– Даниэль, – представился вампир. – Не могу описать, как я рад с вами познакомиться.
Голос его звучал вполне отчетливо. Он передвигался по камере. В углу зашумела вода из крана. Вампир направил ее на себя и тихо зашипел. Наверное, ему было больно. Очень. Но кровь и грязь с него смывались. И из-под них выглядывала новая чистая кожа. Снежно-белого цвета. Это продолжалось недолго. Вампир закончил омовение и повернулся ко мне.
– Теперь я могу сойти за человека?
– Теперь – да. Если волосы на лицо набросите, – кивнула я.
– Обязательно. Но для начала…
Даниэль занялся трупом палача. Я старалась не смотреть. Меня сильно мутило. А запах крови был вообще непереносим.
– Так лучше, – раздался голос.
Даниэль стоял прямо передо мной в одежде палача. Кожаные штаны и такая же кожаная куртка. Они висели на вампире мешком, но хоть задница прикрыта – и то ладно. Можно по коридорам ходить. Правда, штаны пришлось утянуть в поясе кожаной полоской, оторванной от края безрукавки. И теперь вампир протягивал мне руку с изуродованными пальцами. И все же… На них по-прежнему не было ногтей, но это уже не куски окровавленного мяса, какими я их запомнила. Я захлопала глазами.
– Что это?
– Регенерация. Подробности – потом. Вы можете встать?
Я схватилась за его руку, оперлась другой ладонью о стол и попробовала подняться. Получилось, ёлки! Я горжусь тобой, Юля! И Родина тобой гордится!
– Отлично, – оценил мои усилия вам пир. – А теперь попробуйте пройтись.
Да у меня сегодня ночь успехов! Я могла идти, не опираясь на стенку. Ну разве что чуть-чуть пошатывалась. Такие мелочи!
– Теперь стойте смирно. У вас есть что-нибудь еще под этой одеждой?
– Есть, – кивнула я.
Вампир вынул у меня из дрожащих пальцев лезвие и ловко разрезал на мне Катькин свитер. Потом вложил его обратно в мою руку и кивнул.
– Так лучше. Сейчас я жгут наложу – и можем двигаться.
Я не препятствовала. И немного отупело наблюдала, как Даниэль отрывает кусок от майки, осматривает мою руку, перевязывает ее и осторожно проводит пальцами по повязке.
– Так немного лучше.
У меня хватило сил на признательную улыбку.
– Так гораздо лучше.