Против неба на земле
Шрифт:
– Отдохни от этой мысли‚ – говорят завистники‚ которые отпали от стола желаний‚ а полагают‚ что их оттерли. – Подойдет срок – выпадешь, Шпильман, в осадок.
– Моя фамилия – Галушкес. Он же Танцман‚ веселый еврей. Песя Тазик и Беня Пукер‚ что потешают и утешают. Включите ощущения – они вам понадобятся. Отключите привычки. Трах‚ музыканты‚ трах!..
Удачлив в делах. Голос не возвышает. Слышит свои слова – не в пример иным. На посторонних не обидчив, того не стоит‚ а на близких тем более – жалко терять время. К нему липнут нищие‚ испрашивая подаяние‚ – Шпильман их притягивает; его безошибочно
Реки поворачивают вспять‚ и они никуда уже не впадают. Енотов отлавливают на мех‚ и им более не до сна. На меланхоликов запасены лекарства‚ психологи с психиатрами. Шпильмана выковыривают из детства‚ но он не поддается, упрямый и своевольный: "Обманываем любые ожидания. Всегда. Во всем. Сообразно с качествами души. Обманем и ваши, дайте только повод…"
Банковский работник предложил по случаю:
– Закройте деньги на десять лет‚ не менее. Выгодно и надежно.
– Где я и где мои десять лет? – сказал на это. – Имейте в виду, Шпильман, по-видимому, не вечен.
Но условия оказались заманчивы‚ проценты велики‚ и он согласился:
– Теперь у меня нет выхода. Только прожить этот срок.
– Хорошая мысль! – восхитился банковский работник. – Этим я буду соблазнять клиентов.
Так был подобран ключ к бессмертию.
3
Крохотный Шпиц‚ учитель математики в выпускных классах‚ сказал однажды:
– Дорога появится для того, кто на нее шагнет. Не дорога – тропка‚ по которой идти‚ непроезжая‚ непрохожая‚ и куда она заведет – неизвестно. Что же определит правильность выбранного пути? Кто знает?
Никто не знал.
– Всё‚ что повстречается на тропе‚ станет необходимым‚ всё случайное окажется неслучайным‚ всё необязательное – обязательным и поплывет в руки без видимого твоего участия. Не будет более пустой породы – верный признак того‚ что нашел жилу‚ которую тебе разрабатывать. Но берегись! Жила может закончиться так же внезапно‚ как началась; ты выбрал ее до конца и скребешь по камню. Распознай это вовремя‚ шагни на другую тропу‚ вновь непроезжую, вновь непрохожую, не уподобляйся тем‚ которые скребут и скребут‚ выдавая на-гора пустую породу‚ – люди внешней мудрости.
Оглядел класс и добавил совсем уж невозможное‚ как выругался или наколдовал на будущее:
– Дважды себя не перелицуешь...
Мудрый Шпиц‚ муж умозрений‚ томился алгеброй с геометрией‚ жаждая погрузиться в глубины познаний, а оттого был въедлив и настырен. Ходил по классу – руки за спину‚ изводил каверзными вопросами‚ к математике не относящимися‚ выводил учеников из темницы глупости: к чему тело‚ когда головы нет?
– Мелко! – кричал на их ответы и топал ботинком мальчикового размера. – Где изощренность умов? Восторг познавания? Выявление ранее недоступного? От дураков нет прохода!..
Назавтра приходил собранный‚ напружиненный перед
– В последние дни перед потопом. Явлены были. Прелести. Будущего мира. Зачем? С какой целью?
– Чтобы одумались‚ – отвечал лучший ученик. – Раскаялись во избежание наказания.
– Мелко! – ликовал Шпиц. – Не утонуть!.. Чего стоит раскаяние‚ оплаченное будущими прелестями?
– Чтобы сожалели о потерянном‚ – отвечал другой ученик. – За минуту до гибели.
– Мелко! Еще мельче!.. Всевышний не злорадствует‚ Ему незачем!
– Чтобы... – говорил шалопай Шпильман‚ и все готовились к очередной потехе. – Прелести явлены не им‚ а Ною‚ поощрением за старание. Другое объяснение: прелести явлены нам – предостеречь от будущих бедствий. Объяснение третье‚ опровергающее первые два: был ли вообще потоп?
– Возможно, он прав, – задумывался Шпиц. – Но мудрецы бы его не похвалили…
Крохотного Шпица раз в году призывали в армию, в охранную роту, и он выстаивал на посту с ружьем на вырост: солдат-гном, каска по уши. Служил старательно, с охотой, в свободные часы лежал на матраце – голые ступни просыхали на ветерке от тесноты башмаков, соседа по палатке изводил вопросами: "Способен ли ты понять, что на свете является наказанием, а что наградой?" Сосед бурчал в дрёме: "Дед, затихни…" Шпиц не затихал: "Иначе гостем пройдешь по жизни‚ захожим гостем", и невыспавшийся его сосед, замученный нескончаемой работой чужого ума, вопил ненавистно: "Дед, сбегал бы ты в атаку! Чтоб на раз кончили…"
Редкая, в колечках, борода. Редкие локоны вокруг лысого, в веснушках, темени. На прощальном вечере Шпиц сказал:
– Этому всё равно. Пусть делает‚ что захочет.
И Шпильмана выпустили в мир‚ не нацелив заранее на удачу.
Карась – рыбка малая, но сладость в уху добавляет. Неукротимый Шпиц‚ школьный заеда-истязатель‚ был чародеем‚ не иначе. Гном-математик из потайной пещеры раскидал по свету алмазы с волшебными гранями‚ что растопили снег искристыми брызгами и проложили множество путей-ответов‚ по которым блуждать до старости...
Шпильман говорит за едой:
– Открываю на кухне кран‚ и вместе с водой в кастрюлю выпадает рыбка. Вот такая‚ – показывает. – С палец.
Глаза округляются. Кусок не проглатывается. Девочка Михаль‚ которая любит поесть‚ откладывает вилку:
– Так не бывает...
– Почему?
Категорически:
– Потому.
Ну что ж‚ решает Шпильман‚ обратимся к здравому смыслу:
– Откуда приходит вода?
– Из Кинерета.
– Правильно. Труба засасывает воду из озера‚ а вместе с водой утянуло бедняжку.
– Мама‚ это правда?
Мама молчит.
– Рыбка‚ – уточняет Галушкес‚ – выпала из крана хвостом вперед.
– Почему?
– Потому что стремилась назад‚ в озеро. Но поток очень уж силен – не одолеть.
Девочка Михаль печалится...
Через день Шпильман добавляет:
– Иду к машине‚ вижу розового кота на перекрестке. "Это какой свет?" – спрашивает. "Красный". – "Коты не переходят на красный свет. Теперь какой?" – "Зеленый". Идем – он говорит: "Куда едешь?" – "Домой". – "Где твой дом?" – "В Рамоте". – "У тебя машина большая?" – "Большая". – "А то не помещусь..." Едем – беседуем.