Против правил
Шрифт:
– Не сейчас. Лучше попить холодненького и включи кондиционер.
Когда Кэтрин повернулась, чтобы выйти, он спокойно окликнул:
– Кэт…
Она оглянулась, вопросительно вскинув брови.
– Насчет Гленна Лейси…
– Я же сказала – он всего лишь друг, – вспыхнула Кэтрин. – Между нами ничего нет, и я больше не буду с ним встречаться.
– Знаю. Понял ночью, когда увидел, что ты надела лифчик.
Из-под полуопущенных век Рул рассматривал ее, раздевая взглядом, и от этого у Кэтрин только сильнее горели щеки. Она догадалась, что он скажет дальше, но Рул все же произнес это вслух.
– Если бы ты была
– Нет, – слабо откликнулась Кэт.
Уголки рта Рула дрогнули в легкой улыбке.
– Так я и думал. Принеси мне попить, милая. Я сейчас не в форме для провокационных бесед.
Кэтрин не смогла сдержать смешок, выходя из комнаты. Как это на него похоже – она готова защищаться, а Рул наступает всего-то с одной лишь улыбочкой и двусмысленной репликой. Нет, ей с ним не справиться, но внезапно Кэтрин осознала, что и не хочет этого. Рул такой, какой есть, а не марионетка, чтобы дергать его за ниточки. И сам он никогда не пытался так же поступать с ней. Странно, порой она ощущала настороженность Рула, но обычно он не указывал ей, что делать, а чего – нет. «Ну, кроме случая с Гленном Лейси», – с улыбкой подумала Кэтрин. И даже тогда она все равно поступила по-своему. Ее рыжие волосы служили таким же символом упрямства, как и темперамента.
Рул чувствовал себя недостаточно хорошо для серьезного разговора и решил отложить его, за что Кэтрин была ему признательна. Она заботливо устроила любимого в подушках после того, как он осушил стакан холодного чая, и приложила к голове ледяной компресс. Рул лежал смирно, наблюдая, как она прибирает комнату.
– Льюис рассказал мне о прошлой ночи, – нарушил он тишину. – Он сказал, что ты в одиночку помогала Андалусии. Были проблемы?
– Нет, она сама справилась.
– Хорошая мамочка, – сонно пробормотал Рул. – Так жаль второго жеребенка. Несколько лет назад у нас выжили оба детеныша из двойни, да и то случайно. Младшему так и не удалось сравняться со старшим по размерам и силе, и все же это славная малышка. Она казалась такой крошечной, что было страшно пускать ее к другим животным, поэтому пришлось продать семье, которая нуждалась в смирной лошади для детей.
Кэтрин ощутила укол совести за то, что не справилась о здоровье другой кобылы.
– А Льюис сказал что-нибудь насчет Сэйбл? Как она там?
– Ничего. Ты видела жеребенка?
– Нет еще. Но это сильная крошка, высокая и резвая. Встала на ноги почти сразу же.
– Ну, ее производитель – Ирландская Буря. Похоже, мы от него дождемся только кобылок, а не жеребчиков. Плохо дело: большинство кобыл не могут бежать наравне с жеребцами, даже если они и резвые.
– А как же тогда Хулиганка? – искренне обиделась за девочек Кэтрин. – И дерби несколько лет назад выиграла кобыла, умник.
– Милая, даже на Олимпийских играх женщины не соревнуются с мужчинами, и с лошадьми то же самое… за исключением некоторых особенных случаев, – добавил Рул. Его глаза медленно закрылись, и он пробормотал: – Мне надо скорее встать на ноги. Тут работы непочатый край.
Кэтрин принялась увещевать его, что все под контролем, но потом увидела закрытые глаза и не стала его беспокоить. Она заметила, что сон – лучшее лекарство от головных болей. Пусть отдыхает, пока можно. Скоро, возможно, даже очень скоро, Рул снова заставит себя выполнять привычную работу. Он впервые за несколько дней упомянул о том, что нужно выбираться из постели, но она знала, что это не в последний раз.
Когда Кэт вышла из дома, жара обрушилась на нее, словно молот. Вероятно, конечно, сейчас и не жарче обычного, но Кэтрин жутко устала и тем сильнее ощущала пекло. Не только палящие лучи солнца. От самой земли исходили волны, обжигающие лицо. Так же жарко было и тогда, в июле, когда Рул… «Забудь об этом», – велела она себе. Пора приступать к делам. Вчера она прохлаждалась и сегодня намеревалась все возместить.
Кэтрин зашла в помещение для выжеребки, чтобы проверить двух новоиспеченных мамаш и их приплод. Флойд заверил ее, что с Сэйбл все хорошо, и предложил помогать при родах в любое время. Кэтрин с недоверием взглянула на него, и он рассмеялся.
– Вы хорошо справились с Андалусией, мисс Кэтрин, – похвалил Стоддард.
– Это Андалусия хорошо справилась, – поправила Кэтрин. – Кстати, вы не в курсе, куда сегодня направился Льюис?
Флойд задумчиво наморщил лоб.
– Не уверен, но, кажется, я видел его в грузовике с Рики. Они ехали на пастбище.
Он ткнул пальцем на восток, где, насколько знала Кэтрин, паслось небольшое стадо скота.
«Если Рики в грузовике, то Льюис, скорее всего, составил ей компанию», – подумала Кэтрин, вспоминая, что ей открылись некоторые новые подробности их отношений. Она разрывалась на части между чувством облегчения от того, что Рики переключилась с Рула на Льюиса, и состраданием к последнему. Разве он не видит, что Рики – ходячее бедствие?
Размышления Кэтрин неожиданно прервал крик, от которого у нее буквально кровь застыла в жилах. Она замерла, уставившись на Флойда и видя на его лице отражение собственного ужаса.
– Пожар в конюшнях!
– О боже, – простонала Кэтрин. Оцепенение внезапно спало, она повернулась и бросилась к выходу. Побелевший Флойд бежал следом. Пожар в конюшнях! Это едва ли не самое худшее из всего, что могло случиться на ранчо. Животные паниковали и зачастую сопротивлялись, когда их пытались спасти, что оборачивалось трагедией. Вспышкой агонии промелькнула мысль, что, если Рул слышал крик, он встанет с постели и только еще сильнее навредит себе, стараясь помочь.
– Пожар!
– Господи, потише нельзя! – рыкнула Кэт. Работник удивленно посмотрел на нее, заметил взгляд, который она бросила на дом, и, кажется, все понял. Густой черный дым лениво валил в открытые ворота, и до Кэтрин донеслось испуганное ржание, хотя она и не заметила пламени.
– Держите!
Кто-то набросил ей на лицо мокрое полотенце, и Кэтрин устремилась в темное помещение, кашляя даже сквозь ткань, поскольку едкий дым все же проникал в легкие. Однако она не чувствовала жара от огня, хотя сейчас ей было не до того, чтобы оглядываться по сторонам, сначала надо спасти лошадей.
Перепуганные животные метались в денниках, били копытами по деревяшкам, что не давали им вырваться на волю. Кэтрин нащупала защелку и распахнула дверцу, с трудом разглядев в дыму лошадь и узнав в ней Бунтаря, любимца Рула.
– Тихо, тихо, – приговаривала она, затем сделала глубокий вдох и отняла полотенце от лица, чтобы набросить на глаза коню. Он достаточно успокоился, чтобы она смогла быстро вывести его на свежий воздух. Остальных лошадей так же быстро и без лишнего шума вывели следом. Работники помогли успокоить животных.