Против тьмы
Шрифт:
Примерно милю они осторожно ехали прямо по равнине на северо-восток, и герцог непрестанно повторял слова псалма:
…Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится:
Только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым.
Ибо ты сказал:«Господь — упование мое»; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим;
Не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему;
Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя на всех путях твоих:
На руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею;
На аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона…
Затем они заметили проселочную дорогу, уходящую на северо-запад, и автомобиль, подскакивая на неровностях, устремился вперед, как будто все демоны преисподней пустились за ним в погоню. Проехав таким образом пять миль, они очутились на шоссе Левингтон — Вестбери, но герцог, повернув в направлении Лондона, не только не сбавил скорость, а наоборот, попытался выжать все возможное из двигателя «Испано» и повторял, повторял:
«За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое.
Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его,
Долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое».
Они проскочили Эрлсток, Маркет Лавингтон, Истерон, где, невидимый для них, голубой «Роллс-ройс» стоял в стороне от дороги, на том же самом месте, где Танит потерпела аварию, затем проехали через Бушэлл, Упаван, Ладгершэлл и, практически обогнув всю равнину Сэлисбери, оказались около Андовера. Здесь, у въезда в город, де Ришло наконец сбросил скорость, остановил машину и, повернувшись, взглянул на Рэкса.
— Как он? — спросил герцог.
— В обмороке, по-моему. Он холодный, как сосулька, и с тех пор, как я втащил его в машину, ни разу не открыл глаза. О боже, какая жуть!
— Ужаснее не придумаешь. — Де Ришло, казалось, постарел. Его посеревшее лицо было изрезано складками, а под глазами собрались тяжелые мешки. Сгорбившись, он в изнеможении облокотился на руль, однако, взяв себя в руки, выпрямился, извлек из кармана фляжку с бренди и протянул ее Рэксу.
— Влейте ему в горло, сколько сможете. Это приведет его в чувство.
Рэкс наклонился к Саймону, силой открыл ему рот и всунул горлышко между зубов.
Саймон неожиданно закашлялся, поперхнувшись, дернул головой и на секунду открыл глаза. Не понимая, кто перед ним, он уставился на Рэкса, но затем его веки вновь сомкнулись, а голова откинулась на подушку сиденья.
— Слава богу, он жив, — пробормотал Рэкс. — Пока вы гнали, как псих, по бездорожью, я уже начал опасаться, что мы навсегда потеряли беднягу Саймона. Нам надо скорее вернуться в Лондон и немедленно показать его доктору.
— Я бы не рискнул, — с тревогой в голосе ответил де Ришло. — Этот дьявольский сброд наверняка вновь собрался в доме на окраине Чилбери. Можно не сомневаться, — в этот самый момент они что-то затевают против нас.
— Вы хотите сказать, что Моката сконцентрируется на вашей квартире и вновь попытается вернуть Саймона?
— Хуже. Я сомневаюсь, что нам вообще удастся добраться туда.
— О, черт! — нетерпеливо нахмурился Рэкс. — Но как они смогут нас остановить?
— Они способны контролировать поведение всех малоприятных животных — летучих мышей, змей, крыс, лисиц, сов, а также кошек и некоторые породы собак, вроде волкодавов и немецких овчарок. Если одно из этих созданий бросится под колеса, машина может перевернуться. Кроме того, обладая властью над стихиями, они могут окутать нашу машину облаком густого тумана, так что встречный автомобиль не заметит наших огней и на полной скорости врежется в нас. Не забывайте, вальпургиева ночь еще не закончилась и все силы тьмы способны восстать против нас. Так что до рассвета нам троим каждую секунду угрожает страшная опасность.
Глава 19
ДРЕВНЕЕ СВЯТИЛИЩЕ
— Но нам нельзя оставаться здесь, — возразил Рэкс.
— Я знаю. Необходимо найти убежище, где Саймон сможет пробыть в безопасности до утра.
— Может быть, в церкви?
— Да, если хоть одна была бы открыта. Но в такой час все храмы заперты.
— Попытаемся разбудить местного священника.
— Будь у меня здесь знакомые, я, несомненно, так бы и сделал. Но кто поверит незнакомцам, в такой час рассказывающим столь невероятную историю? Нас сочтут за сумасшедших или за грабителей, задумавших обокрасть церковь. Но подождите! Клянусь Юпитером, я придумал! Мы отвезем Саймона в старейший собор Британии, открытый в любое время, — облегченно вздохнув, де Ришло завел мотор и начал разворачиваться.
— Надеюсь, вы не собираетесь ехать назад? — встревоженно спросил Рэкс.
— Я хочу вернуться до развилки в Уэйхилле, а затем мы поедем в сторону Амсбери — в Стоунхэндж, — ответил герцог. — Там мы будем в безопасности, хотя оттуда не более десятка миль до Чилбери.
«Испано» вновь помчался по шоссе, и через двадцать минут они уже петляли по извилистым улочкам Амсбери, обитатели которого даже и не подозревали о жестокой битве, происходившей в эту ночь между силами света и тьмы.
В миле от города они заметили на одном из склонов ограду из металлической сетки, окружавшей Стоунхэндж, памятник эпохи неолита. Герцог остановил машину на пустынной автостоянке и Рэкс на руках вынес из салона Саймона, закутанного в пальто де Ришло.
Перед ними на фоне темного неба вырисовывались грандиозные очертания древнего святилища — символа забытого культа, господствовавшего в Британии до прихода римлян, которые принесли с собой более человечных богов.
Они миновали внешнее кольцо, образованное огромными каменными столбами, которые кое-где соединялись сверху перемычками и образовывали гигантские арки. Затем они обогнули несколько куч камней и оказались рядом с алтарем — большой плоской глыбой песчаника, между двумя стоявшими друг против друга гигантскими арками внутреннего кольца. На эту глыбу, наполовину заваленную обломками еще одной, главной арки, когда-то возвышавшейся над ней, де Ришло жестом велел положить Саймона, так и не пришедшего в себя. Рэкс с сомнением взглянул на герцога:
— Я слышал, что друиды, построившие все это, отличались завидной жестокостью. Не они ли приносили в жертву девственницу на этом самом камне, и устраивали здесь всевозможные языческие обряды, напоминающие тот, что мы видели сегодня? Я сказал бы, что это место более священно для сил тьмы, чем для сил света.
— Не волнуйтесь, Рэкс, — улыбнулся де Ришло. — Друиды действительно совершали жертвоприношения, но они поклонялись солнцу. Во время летнего солнцестояния наше светило встает вон из-за того холма, и его первый луч падает сквозь арку прямо на этот алтарный камень. Это место — одно из самых священных во всей Европе; бесчисленные тысячи давно умерших мужчин и женщин молились здесь, призывая силы света защитить их от скрывающихся во тьме сил зла, и вибрации, созданные их душами, будут оберегать нас до рассвета.