Против тьмы
Шрифт:
— Она совершенно мертва, Рэкс, — произнес де Ришло, вставая, — худшие из ваших опасений не подтвердились. Ее душа покинула тело, но зло не завладело им. В этом я теперь уверен.
В комнате воцарилась тишина. Танит казалась прекрасной даже после смерти, и Рэкс не в силах был поверить, что безжалостная судьба подарила им лишь несколько часов счастья. Внезапно он закрыл лицо руками, и горькие рыдания — пожалуй, впервые в жизни, — сотрясли его могучие плечи. Мэри Лу, пытаясь успокоить Рэкса, погладила его непослушные кудри, но он недовольно отдернул голову — воспоминание о том, что всего несколько часов назад их ласкала рука Танит, было непереносимым.
Герцог беспомощно отвернулся, и Саймон, поймав его взгляд, кивнул в сторону террасы, предлагая им уединиться. Ночь, казалось, никогда не кончится, и легкий сырой туман поднимался от земли и проникал на террасу сквозь открытую дверь. Герцог поежился и с силой захлопнул ее.
— В чем дело? — отрывисто спросил он.
— Я — э-э — полагаю, нет надежды, что она оживет вновь? — осмелился задать вопрос Саймон.
— Никакой. Чеснок и распятие подтверждают это.
— Я говорю о другом. Ее жизненные органы целы и трупное окоченение еще не наступило. Я только что касался ее руки, и ее пальцы не менее гибкие, чем мои.
Де Ришло пожал плечами.
— Это не имеет значения. Существует немало причин, по которым трупное окоченение может задержаться, но через несколько часов ее тело будет жестким, как доска. Ее состояние отчасти напоминает состояние утопленника, но если вы намекаете, что ей следует сделать искусственное дыхание, то это, могу вас уверить, ничего не даст. И, кроме того, бесчеловечно поддерживать несбыточные надежды у Рэкса.
— Нет… вы все же не понимаете, к чему я клоню, — Саймон отвел свои темные глаза в сторону и затем вновь в упор взглянул на герцога. — Я отлично знаю, что любой врач сейчас бесполезен для нее; но, поскольку ее тело все еще пребывает в промежуточном состоянии, существуют люди, которые способны помочь ей и, может быть, вы…
— Что?! — начал было герцог и тут же перешел на шепот. — Вы намекаете, что я должен попытаться вернуть ее обратно?
— М-м, — поспешно кивнул Саймон. — Вы, мне кажется, неплохо осведомлены о великих тайнах, и это как раз тот случай, когда ими можно воспользоваться.
Де Ришло на секунду задумался.
— Я кое-что знаю об этом, — наконец признался он, — но я никогда не видел, как это делается. Только подумайте, какая ужасная ответственность ляжет на нас.
При этих словах слабый порыв ветра качнул верхушки деревьев в саду. Оба мужчины услышали его и вопросительно взглянули друг на друга.
— Навряд ли ее душа далеко, — прошептал Саймон.
— Да, — неохотно согласился герцог, — но мертвых нельзя звать назад, и по своей воле они не вернутся. Не забывайте, Саймон, что на спиритических сеансах являются, как правило, демоны, обманывающие простаков. Только путем чрезвычайно сильных заклинаний можно заставить ее душу повиноваться. Но зачем? В лучшем случае ее душа вернется в тело на несколько мгновений — большего я сделать не в силах.
— Конечно, конечно; но вы все же не улавливаете мою мысль, — торопливо продолжал Саймон. — Дело не только в Рэксе, поймите меня правильно — я думаю о Мокате. Прошлой ночью вы говорили, что его необходимо уничтожить прежде, чем он доберется до талисмана. Нельзя упускать такую возможность. Дух Танит сейчас где-то поблизости от ее тела. Если удастся хотя бы на несколько секунд вернуть его обратно в тело, она сможет сообщить нам бесценную информацию о Мокате, поскольку там, где она сейчас, ее видение почти ничем не ограничено.
— Это другое дело, — усталая улыбка озарила бледное лицо де Ришло. — Вы правы, Саймон. За эти ужасные часы я уже успел забыть о самом главном. Я поговорю с Рэксом.
Когда герцог все объяснил Рэксу, тот лишь безучастно кивнул головой.
— Как вам угодно, — медленно произнес он. — Надеюсь, это не повредит ее душе?
— Нисколько, — заверил его де Ришло. — Вызывать души умерших означает вмешиваться в их дальнейшую судьбу. Души не ищут отмщения за случившееся с ними в этом мире, но поскольку Танит погибла фактически насильственной смертью, она почти наверняка желает вернуться назад и помочь нам победить Мокату.
— Хорошо, — пробормотал Рэкс, — только давайте побыстрее.
— Боюсь, это займет немало времени, — предупредил его герцог, — мы не застрахованы от неудачи, но ставка столь высока, что я попрошу вас ненадолго забыть о личных переживаниях.
Де Ришло убрал в свой чемоданчик все предметы, которыми пользовался для того, чтобы создать защитный барьер, а затем достал оттуда семь маленьких металлических подносов, деревянную тарелку и коробку с сильно пахнущим темным порошком.
— Если мы хотим добиться результата, мне будет нужна ваша помощь, Рэкс, — проговорил герцог.
— Я готов, — мрачно ответил Рэкс, и в его голосе прозвучала нотка былой решимости. — Я сделаю все, что вы скажете, только бы добраться до этого дьявола.
— Хорошо. — Герцог достал из кармана перочинный ножик, зажег спичку и подержал лезвие несколько секунд над пламенем. — Мне потребуется ваша кровь. Я могу воспользоваться и своей кровью, но ваша в данном случае предпочтительнее, поскольку вы и Танит испытывали, очевидно, сильные чувства друг к другу.
— Начинайте, — Рэкс начал было закатывать рукав, но герцог остановил его.
— Не надо. Будет достаточно нескольких капель из пальца.
Быстрым движением он взял левую руку Рэкса, сделал слабый надрез на мизинце и выдавил семь капелек крови на кучку ароматического порошка. Затем он смешал кровь и порошок в пастообразную массу, из которой слепил семь маленьких конусов и каждый из них обмотал семью длинными золотистыми волосками девушки.
С помощью Ричарда он тщательно сориентировал тело, расположив его ногами на север, и мелом прочертил вокруг нее новый круг диаметром семь футов.