Против тьмы
Шрифт:
— Теперь я попрошу всех отвернуться, — сказал герцог, — а я продолжу приготовления.
Некоторое время они послушно созерцали стены с книжными полками, а когда он велел им вновь повернуться, они увидели семь ароматических конусов на маленьких металлических тарелочках, установленных в разных местах около ее тела.
— На этот раз мы будем находиться вне круга, — объяснил он, — и если какая-то темная сущность попытается обмануть нас, выдавая себя за дух Танит, она будет заключена внутри этого круга и не сможет причинить нам зла.
Он зажег конусы, заново нарисовал вдоль круга многочисленные символы и затем, подойдя к двери, выключил свет.
Вновь разгоревшийся огонь в камине уже почти погас, и во мраке они едва различали очертания друг друга, а положение тела девушки можно было определить лишь по крошечным точкам света вокруг него.
Саймон робко коснулся рукой локтя герцога.
— Не опасно ли все это? Я хочу сказать, не воспользуется ли Моката тем, что мы сейчас не защищены пентаграммой и не попытается ли напасть на нас, пока не прошла ночь?
— Нет, — решительно возразил де Ришло. — Послав против нас ангела смерти, он разыграл свою последнюю карту, и теперь ему потребуется некоторое время, чтобы собраться с силами. Идите сюда все, — проговорил он, обращаясь к остальным.
Он подвел Рэкса и Мэри Лу к той части круга, куда смотрели ноги Танит и усадил их на пол спиной к ней, а сам сел лицом к трупу, усадив Саймона и Ричарда слева и справа от себя. Все пятеро сцепили руки и стали ждать. Герцог предупредил, чтобы все вели себя тихо и не пугались, внезапно почувствовав легкий озноб. Он также велел ни при каких обстоятельствах не нарушать сформированного ими полукруга и не отвечать ни на какие голоса, даже если они будут обращаться к ним. Все переговоры будет вести только он сам.
Вновь потянулось томительное ожидание. Конусы медленно горели, распространяя странный резковатый запах, тело Танит лежало неподвижно, смутно вырисовываясь на импровизированном ложе.
Ричард с любопытством следил за телом. Хотя всего несколько часов назад он яростно отрицал существование черной магии, идея спиритизма являлась более или менее приемлемой для него. Это было широко распространено, ему приходилось весьма часто слышать или читать о спиритических сеансах, но сам он никогда не участвовал в них.
Саймон первым заметил, как конус, горевший около головы Танит, испустил чуть больше дыма, чем остальные, и его клубы приобрели голубоватый оттенок, отсутствовавший раньше. Он коснулся локтя де Ришло, привлекая его внимание.
Около головы Танит возник шарик голубого цвета, не более двух дюймов в диаметре. Он медленно переместился к центру тела Танит. Некоторое время он оставался там, увеличиваясь в размерах и набирая яркость, а затем чуть поднялся вверх и рассеялся над телом умершей, смешавшись с дымом от других конусов и образовав неясную прозрачную фигуру.
В напряженной тишине они услышали едва различимый шепот.
— Вы звали меня. Я здесь.
— Вы на самом деле Танит? — сочувственно спросил де Ришло.
— Да.
— Вы признаете нашего Господа Иисуса Христа?
— Да.
Вздох облегчения вырвался из груди герцога, поскольку он знал, что ни один из духов тьмы не осмелится подобным образом заявить об этом.
— Вы явились сюда по своей воле или вы хотели бы удалиться? — негромко продолжал де Ришло.
— Я явилась потому, что меня позвали, но я рада этому.
— Здесь находится человек, который сильно переживает ваш уход. Он не желает вернуть вас обратно, но хочет знать, поможете ли вы ему защитить своих друзей и уничтожить угрожающее миру зло.
— Таково и мое желание.
— Можете ли вы сами сообщить нам какие-нибудь сведения о человеке по имени Моката?
— Нет, поскольку это запрещено, но вы можете задавать мне вопросы, и я буду вынуждена ответить на них.
— Что он сейчас делает?
— Замышляет новое зло против вас.
— Где он сейчас?
— Совсем недалеко от вас.
— Где именно?
— Я не знаю. Я не могу ясно разглядеть — покров тьмы укрывает его, но он находится по соседству с вами.
— В деревне?
— Возможно.
— Где он будет завтра в это же время?
— В Париже.
— Что он будет делать в Париже?
— Я вижу, как он беседует с человеком, у которого оторвана часть левого уха. Оба они очень рассержены.
— Он надолго останется в Париже?
— Нет. Я вижу, как он быстро двигается в направлении восхода солнца.
— Где вы видите его потом?
— Под землей.
— Вы хотите сказать, что для нас он мертв?
— Нет. Он в вымощенном камнем склепе, который находится под очень старым строением. Все там буквально пропитано злом. Красные вибрации, излучаемые оттуда, чрезвычайно сильны, и я не могу ничего различить. Свет, окружающий меня сейчас, запрещает мне смотреть на это.
— Что он собирается делать сейчас?
— Вернуть меня обратно.
— Вы хотите сказать, что он пытается вернуть вашу душу обратно в тело?
— Да. Он уже горько сожалеет, что в ослеплении рискнул разделить нашу двойку. Он мог заставить меня быть чрезвычайно полезной ему в нашем мире, но здесь у него нет такой власти надо мной.
— Но способен ли он заставить вас вернуться?
— Да. Если он немедленно начнет действовать.
— Вы хотите вернуться?