Противники России в войнах ХХ века (Эволюция «образа врага» в сознании армии и общества)

Сенявская Елена Спартаковна

Не случайно, противоречивость и двойственность отношения со стороны местного населения фиксируется во многих советских источниках того времени — не только в аналитических документах политорганов и материалах контрразведки, но и в солдатских письмах и дневниках: «поляки — народ не совсем дружелюбный», «смотрят косо», «вечером опасно показываться на улице», «нельзя ходить по одному — можно напасть на неприятности» и т. п. Причем, эта настороженность и враждебность «освобождаемых братьев-славян» была для советских солдат обидна и непонятна, а потому они наивно пытались объяснить ее тем, что здесь еще «прячутся фашисты и их прихвостни» и действуют «фрицы, замаскированные поляками».

Обида психологически была вызвана тем, что советский солдат с полным основанием воспринимал себя как

освободителя, который готов был пожертвовать и жертвовал своей жизнью для освобождения чужой страны. Это не пустые слова: 600 тыс. советских воинов погибли ради того, чтобы не только могло существовать самостоятельное польское государство, но и выжила сама польская нация. Более 1 млн. 400 тыс. были ранены и искалечены в боях на польской земле. [698]

* * *

698

Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. Статистическое исследование. М., 1993. С. 325.

Таким образом, к середине XX века, к моменту окончания Второй мировой войны, история русско-польских отношений (включая советско-польские) и в политическом, и в психологическом планах прошла сложный путь, на котором были этапы и существования в одном государстве, и прямых военных столкновений, и сосуществования весьма недружественных стран, и борьбы с общим смертельным врагом.

Польские территории стали одной из основных арен боевых действий Первой мировой войны, а проживавшие на них поляки воевали в противоборствующих армиях России, Германии, Австро-Венгрии. Возрождение независимого Польского государства в результате распада Российской Империи не устранило прежних противоречий. Вместе с тем, появились и новые, связанные с идеологическим противостоянием, прямым столкновением в польско-советской войне 1919–1920 г., многолетними территориальными претензиями обеих сторон и их далеко не дружественными взаимоотношениями в сложном контексте мировой политики 1920-х — 1930-х гг. Но, пожалуй, самым драматичным фактором стал новый раздел Речи Посполитой в результате «пакта Молотова-Риббентропа» и начала Второй мировой войны.

Вместе с тем, СССР сыграл решающую роль не только в освобождении Польши, но и в спасении ее народа от фашистского геноцида, и в определении ее современных, справедливых и получивших международные гарантии границ. Опыт непосредственной встречи советских и польских людей в драматической ситуации 1944 — начала 1945 гг., несомненно, остался в исторической памяти граждан двух стран. И был он, несмотря ни на что, преимущественно позитивным.

В дальнейшем отношения двух народов на ряд десятилетий были предопределены новым общеполитическим и международным контекстом: формированием и противостоянием двух мировых систем, военно-политических блоков, развитием «холодной войны», доминированием Советского Союза в Восточной Европе. Были и политический диктат со стороны СССР, и различные виды межгосударственного, экономического и культурного сотрудничества, и распад «социалистического лагеря»… Все это тоже отложилось в исторической памяти, во многом оттеснив на задний план те давние события середины 1940-х гг.

В многовековом историческом котле взаимоотношений поляков и русских, в котором XX век оказался наиболее драматичным, в принципе не могло выплавиться что-то простое и однозначное, тем более в области психологии взаимного восприятия, отношения и оценок. Но психологически непростое на заключительном этапе Второй мировой войны соприкосновение поляков и русских, стержнем которого стало боевое содружество в борьбе против общего врага, несомненно, останется одним из самых значительных связующих нас звеньев, определяющих позитивные аспекты взаимного образа и эмоционально-ценностную основу добрососедских отношений.

Во Второй мировой войне Советский народ заплатил очень дорогую цену за чужое — в том числе польское — благополучие. И польский народ, который сам потерял в той войне 6 млн. жизней, должен это понимать и не

забывать. И никакие политические соображения военного и послевоенного времени, как и современная политическая конъюнктура, не могут зачеркнуть реальности и весомости этой жертвы советского народа во имя освобождения Польши. Поэтому вряд ли можно найти оправдание тем, кто сносил памятники советским солдатам и осквернял мемориальные кладбища, заявляя, что это символы тоталитарного режима. Короткая историческая память, неспособность испытывать благодарность не украшают ни одну нацию и в действительности только подрывают ее национальный дух. Кроме того, они добавляют негативные стереотипы во взаимовосприятие и взаимоотношения двух народов.

Нация, — если она считает себя зрелой и является таковой, — должна уметь отделять зерна от плевел, чтобы взаимные претензии и обиды не заслоняли того главного, что нас объединяет.

Афганистан: зона военного и социокультурного противостояния

Восприятие одной культуры другой никогда не бывает абстрактным: всегда существуют конкретный объект, субъект и ситуация восприятия. Афганская война 1979–1989 гг. воспроизвела не такой уж редкий вариант взаимодействия двух принципиально различных культур через военное противостояние.

Для исследователя советско-афганский конфликт интересен, прежде всего, тем, что в отечественной истории XX века занимает особое место как война, которая велась исключительно на чужой территории, силами армейского «ограниченного контингента», но, несмотря на то, что относится к категории «малых войн», оказалась самой продолжительной, а по своим последствиям для страны — просто катастрофической. Ситуация была осложнена тем обстоятельством, что само афганское общество было расколото на две части, одна из которых воспринимала вмешательство СССР в Афганистане как союзную помощь и поддержку, а другая, со временем усиливавшаяся и разраставшаяся, — как агрессию и навязывание силой чуждых порядков. Важно и то, что в отличие от войн с европейским противником, она велась с представителями качественно иной — мусульманской — культуры, что во многом обусловило ее психологическую специфику.

Полуофициальная Афганская война 1979–1989 гг. относится к категории локальных войн, хотя и самых длительных для России (СССР) в XX веке. Официальным мотивом ее была помощь союзнику — революционному афганскому правительству против внутреннего контрреволюционного сопротивления. Она велась на чужой, афганской территории, но не имела ни четко очерченного театра военных действий, ни строго определенного противника. Это была партизанская война многочисленных, часто не связанных друг с другом вооруженных повстанческих формирований, поддерживаемых из-за рубежа (Пакистаном, Ираном, США и другими странами). Союзником советских войск было лишь официальное афганское правительство в Кабуле и его войска. По характеру ведения боевых действий это была мобильная война с опорой на военные базы и пункты постоянной дислокации, размещенные в разных районах страны. В боевых действиях принимали участие все рода сухопутных вооруженных сил и авиации. Всего за 9 лет войны в составе советских войск на территории Афганистана находилось 620 тыс. военнослужащих, общие потери личного состава за этот период достигли 484 тыс., из них безвозвратные — около 14,5 тыс. чел. [699]

699

Там же. С. 403–405.

Война в Афганистане оказалась очень специфической с точки зрения ее идеологического оформления. Охватив очень разные периоды внутреннего развития СССР, от последних лет так называемого брежневского «застоя» она протянулась вплоть до завершающей фазы «перестройки», почти кануна распада СССР. Соответственно, образ этой войны, который пыталась передать власть для внешнего и внутреннего потребления, радикально менялся, вобрав в себя противоречия внутриполитических коллизий в советском руководстве и в развитии страны. В целом, с этой точки зрения войну можно разделить на три больших этапа.