Противостояние душ
Шрифт:
— К ним сходить стоит, — сказал Бейн, — им стоит быть с нами. Нам ещё предстоит выяснить, с чего вдруг у Дори проявилась мутация, да ещё такая, — пожал он плечами.
В дверь влетел Алек, который буквально вырвал Магнуса из объятий Бальтазара, чтоб крепко обнять его в свою очередь. — Я знаю, я знаю, что с Дори все в порядке, — прошептал он, покрывая поцелуями лицо Бейна, — ты как?
— Все в порядке, Александр, если не считать, что я Макса и Дориана оторвал от очень интересного занятия, — усмехнулся Бейн, — никогда бы не подумал, что увижу собственного брата в таком виде, — он как можно крепче обнял своего соула, — все хорошо, все будет хорошо.
Бальтазар тактично отошел к дивану, машинально беря гитару в руки. Но объятья затянулись и они даже стали целоваться, поэтому ,оставив гитару тихо выскользнул за
— Так-с, а я-то думал, вы тут предаетесь горю, — возмутился Бальтазар, оглядывая обоих. — Я пришел тут вас обнять и утешить, позвать к нам, но нет, вы даже не вытерлись нормально. Кароче, одевайтесь и приходите к нам. И быстро. Хотя нет, я подожду внутри. А то у вас и одевание затянется на полчаса, — он проскользнул внутрь, складывая руки на груди и наблюдая за парнями.
— А мы и предавались горю, — усмехнулся Дориан, хватая свою одежду и одежду Макса и исчезая в ванной вместе со своим парнем, — между прочим, дверь здесь тоже закрывается, так что можешь сидеть и ждать, — усмехнулся Павус из-за двери.
— Дори, — закатил глаза Бальтазар, — умоляю тебя, там все ждут. И тебе не идет быть таким саркастичным. Это мой стиль.
***
Когда они вернулись, в их комнате уже были все. Магнус с Алеком сидели на диване, в обнимку. Рядом с ними сидел Локи с Касом. Андерс сидел в кресле, Гаррет на полу рядом с ним. В соседнем кресле сидел Гамбит. Гейб сидел на постели, по-турецки. Бальтазар ненавидел, когда кто-нибудь посягает на их постель, кроме Зеврана, но на этот раз решил промолчать. Тем более, это простое «кроме Зеврана» вдруг застряло в голове и крутилось, не собираясь никуда уходить. Зевран уже никогда не посягнет на постель. Не придет с виски, желая поддержать. Не пихнет в плечо и уж точно — никакого спарринга.
Логан стоял со стаканом в руке у столика.
Бальтазар замер у двери, оглядывая всех. Макс отвел Дориана в свободное кресло, усадил и присел рядом на подлокотник, обнимая за плечи. Логан молча налил два стакана виски и подал ребятам. У всех было виски. И в комнате стояло жуткое молчание.
Бальтазар старательно откинул кучу мыслей. О Зевране. Он и подумать не мог, сколько в его жизни было Зеврана.
— Рад всех видеть, — почти сухо сказал он, подходя к Логану, отрицательно качнул головой, когда соул предложил ему стакан, взял гитару за гриф с дивана, присел на столик, заговорил, спокойно, почти вкрадчиво, окидывая всех взглядом: — Когда погибли Из и Сэра, мы собрались и были вместе. Сегодня мы почему-то разделились и сидели каждой парой со своим горем по своим комнатам. Да, соул — наше все. Но мы забываем, что кроме соула, есть все остальные. Те, кто поддерживает нас не меньше, и те, кто нуждается в нас не меньше. Мы едины, когда вместе в радости и горе. Давайте, ребят, вываливать самое тяжелое — на плечи всех. Нас осталось мало, но мы должны только сплачиваться сильнее. Быть рядом, быть вместе, — он опустил глаза в пол и продолжил: — Зевран был моим другом. Кендра была той, кто мгновенно стала для него чем-то большим, чем просто напарником. У него не было семьи, не было любви, не было девушки… и наша королева огня заменила ему все это. Она была невероятной. Я буду безумно скучать по ним обоим…— он кивнул своим мыслям и устроил гитару на коленях. — Я собирался петь любимые песни Зеврана, но они слишком веселые и не подходят для этого момента, — тронул струны и запел:
Почему все не так, вроде все как всегда
То же небо опять голубое, тот же лес,
Тот же воздух и та же вода
Только он не вернулся из боя.
Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.
Он молчал невпопад и не в такт подпевал,
Он всегда говорил про другое,
Он мне спать не давал,
Он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.
То, что пусто теперь не про то разговор,
Вдруг заметил я нас было двое,
Для меня будто ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.
Нынче вырвалась словно из плена весна,
По ошибке окликнул его я,
Друг оставь покурить, а в ответ тишина,
Он
— Лицемерные твари, — вдруг поднял свою голову Этьен, — сборище лицемерных тварей — вот вы кто. Шавки Магнуса Бейна, которые играются в семью, — произнес он, глядя в кошачьи глаза. — Умерла Сэра, а что волновало вас? Бедный Магнус, который переживает из-за потери своего соула, а как же наша потеря? Как же ваша хваленая семья? Или она работает только на Бейна? Ой, бедный Магнус так переживает. Да что ты вообще сделал для других? А, Бейн? Жалкий, ничтожный… Выезжаешь за счет своей смазливой мордашки, на которую все ведутся. Локи, Логан, Дориан… И сейчас… Кендра умерла, а что беспокоило всех? Бедный, несчастный ослепший Дорианчик. Конечно, братик святого Бейна будет страдать, если соул, которого он так любит трахать, вдруг потеряет зрение. Этим же ты занимался, Макс? Как всегда трахал Дориана? Вам плевать на всех, — выплюнул он, — Бейн собрал вокруг себя подпевал, которые превозносят его, хотя на деле он никто. Да, я был бы счастлив, если бы ты, Павус, никогда больше не увидел бы ничего. Ты всегда был самой верной собачкой Магнуса, хотя был даже не достоин места в его постели, — фыркнул он, — хоть братик его тебя подобрал. А ты, Логан? Вроде бы лучший друг соула погиб, но и ты как верная собачонка побежал за Бейном, был бы хвост — ты при этом бы вилял. Все должна спасти Дорианчика. Ведь так сказал Бейн. А ты, Магнус, самая лицемерная сволочь. Ты делаешь вид, что тебе есть до всех дело, но на самом дле тебя волнует лишь твоя поганая, прогнившая шкура. Я ненавижу каждого из вас. Вы лишь играете в семью, и в горе…
Бальтазар, который задумчиво обнимал гитару, думая о Зевране, поднял в конец охреневший взгляд на парня. Он даже не сразу понял, о чем тот говорит с такой ненавистью. Макс взвился на ноги, сжимая руки в кулаки.
— Макс, не надо, — вцепился в его руку Дориан, разворачивая к себе, — родной, прошу, — выглядел Павус из рук вон плохо, но не мог позволить любимому ввязываться в драку, — обними меня, прошу. Мне так нужен ты. Рядом, — он прижался всем телом к соулу.
Максвелл обнял его крепко, прижал к себе, но был напряженный, весь готовый кинуться в бой. Услышав эти слова, он готов был как минимум избить парня до потери сознания, а может и потом бы добавил еще. Его любовь всей жизни, а еще и его брата — и такими словами… Он не мог даже от гнева, от ярости даже разжать кулаки, так и обнимал Дориана.
Алек тоже вскочил, замирая перед диваном, словно прикрывал Магнуса своим телом, но не собирался бросаться и бить парня.
— То, что тебе больно, не позволяет тебе делать больно другим, — голос Алека звенел от злости и отчаяния. Ему хотелось прокрутить время назад, чтоб Магнус не услышал этих злых слов.
— Не надо, Александр, — произнес Бейн, обходя своего соула и вставая перед Этьеном, — ударь меня, Реми, — произнес он, — я же заслужил это. Я ничего не сделал. Ты прав.
— Лучше меня, — выпутался из объятий Макса Дориан и встал рядом с Магнусом, — я же его верная собачонка.
— Да идите вы оба, — вдруг встал Андерс, обошел своих друзей и, схватив Реми за шкирку, потащил в коридор, — я с тобой церемониться не буду, — сказал он, — получишь и за Дориана, и за Магнуса, — сказал мутант, выпихивая парня за дверь.
Логан молча встал, глянул на Бальтазара и вышел вслед за парнями за дверь.
— Сейчас вернутся, — сказал Локи, оказываясь рядом с Дорианом и Магнусом, — если кто и приведет его в чувства, то это Андерс.
Бальт молча отложил гитару, взял оставленный Логаном полуполный стакан и выпил залпом. Отчаянно не с кем было переглядываться, читая мысли друг друга буквально по взгляду. Он устал и ему совсем не хотелось ничего разруливать. Можно лишь поверить Локи, что Андерс справится. Гамбит оставался классным парнем, в душу которого он так, оказывается, и не заглянул.
Макс молча обнял Дориана. Алек прижался к Магнусу. Гейб несколько был встревожен, потому что стал откуда-то выколупывать из карманов конфеты и есть их, разбрасывая фантики по постели. Гаррет, который вскочил тоже, растерянным взглядом смотрел на Бальтазара. А тот словно бы нарочно, ощущая взгляд на себе, не стал смотреть в ответ, а налил себе виски в стакан и снова залпом выпил. Вечер памяти весело закончился.
— Макс, — шепнул Дори, — позаботься о брате. Я выйду, вдруг надо восстановить Андерса или Гамбита.