Противостояние душ
Шрифт:
========== Любовь, ревность и сила ==========
Макс и Дориан ввалились в свою комнату после веселой вечеринки, на которой, правда, оба почти не пили. Максвелл все мучился из-за соула, который так и не разрешал себя трогать, а Дори — потому что у него были далекоидущие планы на эту ночь.
— Ну, Дори, уже можно? — простонал Максвелл, глядя на соула печальными глазами.
— Знаешь, Макс, я считаю, что урок еще не окончен, — произнес Дори, обходя Макса кругом и гладя его руками, — все зависит от того насколько хорошим и послушным мальчиком ты будешь, — улыбнулся он, — от этого зависит сможешь ли ты прикасаться к моему телу, — усмехнулся парень, скидывая футболку, — а ты же хочешь? — Дори провел рукой по своей груди, слегка
Максвелл лишь закивал, завороженно глядя на своего парня. Чуть что слюни не пускал. Но воинская выдержка его еще не подвела. Ведь обещания, что ронял словесно и языком тела Дориан, выдержку отлично подпитывали ожиданием.
— Тогда раздевайся, Макс, быстро и ложись на кровать, — сказал Дори, а сам покачивая бедрами, направился к шкафу.
Тревелиану не нужно было повторять дважды и уже меньше чем через минуту он лежал на кровати, предвкушая невероятный секс, но то, что Дориан вернулся с двумя шарфами, а следом ловко привязал руки парня к изголовью кровати — стало неожиданностью, но Макс молча следил за дальнейшим развитием событий. А Павус скинул с себя всю одежду и уселся на живот парня.
— Ты вел себя очень, очень плохо, — прошипел он, проводя руками по груди, слегка царапая соски парня руками, оглаживая бока, — я хотел наказать тебя, но физическая боль — это так примитивно. Ты же могучий воин, ты привык ее терпеть, — сказал он, опускаясь к телу Макса и принялся языком обводить один из сосков парня, затем едва уловимо прошелся по нему, второй при этом ласкал подушечкой большого пальца, так же едва ощутимо прикасаясь, — что это не дало бы никакого результата, — произнес он отстраняясь. — Но сегодня, Макс, ты надолго запомнишь кто твой кумир, кто твой повелитель, кто твой бог, — усмехнулся парень, не прекращая гладить тело любимого, — но если мне что-то не понравится, — сказал он, опускаясь к лицу парня, буквально дыша ему в губы, — я уйду и оставлю тебя в таком положении думать над своим поведением на всю ночь. Поэтому не смей дергаться, пытаться меня поцеловать, даже когда мои губы так близко, потому что я запретил себя трогать, — он прошелся языком по губам парня, — это ясно? — рука скользнула за спину и накрыла возбужденный орган Макса, — ведь ты не хочешь, чтобы я ушел.
— Все понятно, родной, — проговорил ошеломленный Макс. Он непроизвольно дернул рукой, но тут же заставил себя прекратить, ведь шарфы были не слишком надежны, но игру он принял.
— Хороший мальчик, — погладил Дори Макса по щеке, — таким и оставайся.
Губы Дориана опустились на шею Макса, не было ни одного грубого прикосновения, только нежные, едва ощутимые. Язык Дори прошелся по шее, спустился к груди и принялся играть с сосками. Обводил их по очереди, ласкал языком, слегка прикусывал и посасывал, рукой играл с яичками Макса, то сжимая, то поглаживая, едва ощутимо пробегался по стволу напряженного члена, который уже вовсю истекал смазкой. Скользнул ниже на живот, проходясь по кубикам пресса, целуя, облизывая. Руками гладил бедра и ягодицы парня. Но на животе Дори долго не задержался, опускаясь ниже. Вскользь прошелся по головке члена, облизал яички и коснулся языком сжатых мышц ануса. Сперва лишь слегка поддразнивая, руками сжимал ягодицы. Потом покрыл поцелуями внутреннюю часть бедра и вновь вернулся к колечку мышц, но на этот раз язык проскользнул внутрь, лаская, смазывая, исследуя.
Затем оторвался все-таки от этого занятия, заменяя свой язык на один палец, начиная проникать, как можно глубже, лаская парня круговыми движениями, а сам заглянул в лицо Макса, после чего языком стал вылизывать ушную раковину.
Максвелл несколько напряженно и настороженно глядел за ним, ошеломленный, шокированный, но тело само уже реагировало на действия любимого. От каждого прикосновения разливался жар, член мгновенно вставший, стал сочиться смазкой, став прямо болезненно напряженным, он закусил губу, прикусывая ее до крови. Хотелось порвать шарфы, опрокинуть Дориана
— Знаешь, чего я хочу, Макс, — шептал Дориан, проникая в парня глубже своим пальцем, лаская его внутри круговыми движениями, а второй рукой скользя по телу, лаская подушечками пальцев сосок парня, языком вылизывал мочку уха и продолжал шептать, — хочу узнать насколько сильно я властен над тобой. Хочу заставлять тебя стонать снова и снова, хочу чтобы ты кончил с моим именем на губах, кончил только от ощущения моих пальцев внутри тебя, ощущения моих губ, которые будут покрывать твоё тело поцелуями, моего языка, скользящего по твоей коже. Хочу смотреть на твоё лицо, пока ты кончаешь, толкаясь бёдрами навстречу моим пальцам, выгибаясь всем телом навстречу моим рукам. А потом я вошёл бы в тебя, заставляя тебя снова возбудиться от ощущения моего члена внутри. От ощущения того, как сильно я хочу тебя. Вот чего я хочу, Макс, — шептал парень, добавляя второй и третий пальцы, трахая своего соула ими в бешеном ритме.
Максвелла вполне устроил такой вариант, он, и так уже изнемогающий от необычной ситуации и сверхвозбуждения, радостно стал подаваться бедрами навстречу пальцам, стоная, сперва сосредоточено, а потом расслабился, напрягал мышцы рук, но тут же вспоминая, расслаблял и их, остановил себя, когда хотел уже поймать губы Дори своими. Вся эта кутерьма, возбуждение, попытки контролировать себя и желание расслабиться, были дополнительным возбуждающим моментом.
Губы Дориана продолжили изучать шею и грудь парня, а пальцы внезапно сбросили темп, проникая глубоко, задевая простату, но при это куда медленнее, чем до этого, а затем и вовсе исчезли, заставив Макса простонать от разочарования. Парень даже попытался толкнуться бедрами вслед за такими желанными пальцами, но Дори лишь усмехнулся, кладя руки на плечи и облизывая свои губы.
— Ты хочешь, чтобы я вернул их на место, — шепнул он, притираясь своим возбужденным органом об орган Макса, — мои пальцы? — соприкосновение с членом Макса чуть не лишило самого Дориана рассудка, но он был настроен довести игру до конца, — тогда придется попросить, — сказал он, опускаясь и прикусывая губу Макса, оттягивая ее и лаская языком, резко отстранился, — ты готов просить, Макс?
— О, да, любовь моя, — простонал Максвелл, — что угодно буду просить, мой Дори, лишь бы почувствовать снова внутри хоть что-то твое. Пальцы, член, — мне все пойдет. И знаешь, ты такой охренительно сладкий, что, пожалуй, я даже не буду сильно долго задерживаться и обкончаю тебя очень быстро. Прошу тебя, мой Бог, мой Господин, трахни меня, наконец. Ибо я могу и умереть от перевозбуждения.
Макс почувствовал, как язык Дори прошелся по его губам, а пальцы вернулись на место, сразу проникая внутрь на всю длину. Вторая рука Дори скользила по телу парня, язык принялся ласкать соски. А пальцы входили и выходили, двигаясь внутри в бешеном ритме, заставляя Макса стонать от удовольствия. Дори почувствовал, что Макс на грани и отстранился, чтобы увидеть лицо своего соула, когда он будет кончать. А Максвелл кончал бурно, орошая себя своей спермой, и выстанывал имя соула так трогательно-пошло, что и сам был удивлен. Это зрелище Дориану понравилось.
Макс еще отходил от оргазма, когда почувствовал дыхание на своих губах.
— Мне понравилось видеть, как ты кончаешь от моих пальцев. Это бесподобно, Макс, ты бы видел свое лицо, — промурлыкал Дори, — ты такой хороший мальчик, такой послушный, — язык снова скользнул по шее, но Дориан сразу же вернулся к губам, а пальцы его ласкали опавший член Макса, — но я хочу, чтобы ты снова желал меня. Хочу знать, что ты готов любить меня каждую секунду своей жизни. Что ты, твое тело, твоя душа, твоя жизнь принадлежит мне. Ты же принадлежишь мне? — пальцы сомкнулись у основания члена, начиная двигаться вверх и вниз по уже начинающему оживать стволу, — ты хочешь поцеловать меня, Макс?