Противостояние Риперу
Шрифт:
— Я тебя понимаю, — сказал я, хотя и ненавидел его за это. — Лучше перестраховаться. Держи меня в курсе, хорошо?
— Понял.
— Спасибо.
Он начал спускаться по лестнице, цвета «Дьявольских Джеков» на его спине дразнили меня.
Засранец.
Засранец, который заботится о нашей маленькой девочке, — напомнила мне Хизер.
Пришлось отдать ей должное.
Но он мне все еще не нравился.
Лондон
— Признайся, —
Я посмотрела вниз на свои ногти на ногах и пошевелила пальцами, которые теперь были выкрашены в ярко-розовый цвет. Я не была любительницей розового цвета, а педикюр всегда был вне зоны моего понимания… но я должна была отдать ей должное.
— Ты была права, — признала я. — Это выглядит фантастически. Я всегда придерживаюсь традиционного стиля. Никогда бы не попробовала, если бы ты меня не уговорила.
Она усмехнулась, и я рассмеялась, делая глоток кофе со льдом. Я, Дарси, Эм, Дансер, Мари и Софи после завтрака отправились в торговый центр в поисках идеального педикюра. Удивительно, но Мэггс встретила нас там — очевидно, она была старухой Болта в течение долгих лет, но недавно бросила его задницу.
У меня сложилось впечатление, что он сделал с ней что-то ужасное. Все женщины были явно злы на него, но они не стали вдаваться в подробности, а я не спрашивала. Незнание — блаженство и все такое, потому что мне все еще приходилось работать на этого парня в ломбарде.
Мне было не совсем комфортно с моими ярко накрашенными ногтями, но, если уж на то пошло, они были забавными и игривыми. Мои пальцы выглядели так, будто их окунули в чан с фламинго. Точнее, фламинго в огне, с ярко-красными акцентами и блестящими блестками.
Очень блестящие.
— Дамы, это было потрясающе, но мне пора идти, потому что сегодня днем мне нужно работать, — неохотно сказала я, вставая из-за стола, который мы заняли на фуд-корте. — Надеюсь, я не испорчу себе ногти, пока буду работать.
— Засранка, — сказала Эм, надувшись. — Я надеялась, что мы сможем пройтись по магазинам, пока мужчины не закончат свои сверхсекретные важные байкерские дела.
— Может быть, завтра? — спросила я, польщенная тем, что она пригласила меня.
Эм вздохнула.
— Придется сделать это в другой раз, — сказала она. — Думаю, сегодня днем мы отправимся домой. У меня были небольшие судороги, ничего страшного, но Хантер весь на взводе из-за этого. Он боится, что я сломаюсь или что-то в этом роде.
Она закатила глаза, и мы все рассмеялись. Затем я помахала всем на прощание и направилась к своему фургону.
Первым признаком того, что что-то не так, было открытое окно со стороны водителя. Я никогда не оставляла свой фургон открытым. (Не то чтобы у меня было
Вторым тревожным сигналом был конверт из манильской бумаги делового формата, лежащий на сиденье. Спереди на него была наклеена белая почтовая этикетка, но вместо адреса было напечатано одно слово большими черными буквами.
«Открой».
В кино именно в этот момент, вызывают команду саперов. Но он не выглядел достаточно большим для бомбы, а я жила в Кёр-д'Алене, штат Айдахо. Мы уже израсходовали годовой лимит драмы всего нашего города на мой дом. Я наклонилась, мои пальцы дрожали, и подняла его. Оттуда выскользнул черный смартфон.
Он ожил — запрос по Скайп на видеоконференцию.
Я возилась с минуту, потом мне удалось нажать кнопку «принять». В телефоне появилось лицо Джессики, ее глаза опухли от слез. На ее щеке темнел фиолетовый синяк.
О дерьмо, дерьмо, дерьмо…
— Лони? — спросила она, ее голос был напряженным и натянутым. Я тяжело прислонилась к фургону, мои ноги превратились в желе.
— Джесси, что происходит?
— У меня неприятности, — прошептала она. — Мамины друзья здесь со мной, и они хотят поговорить с тобой. Пожалуйста, выслушай их. Я думаю, что они причинят мне еще больше боли, если ты этого не сделаешь.
С этими словами кто-то выхватил телефон из ее руки и рывком убрал его. Изображение покачнулось, давая мне возможность увидеть бетон и людей в темных масках. Затем остановилось, сфокусировавшись на руке Джессики. Мужская рука в перчатке удерживая внизу руку Джессики, раздвинув ее пальцы на том, что должно было быть разделочным столом мясника. Затем в поле зрения появился гигантский нож — нет, эта штука больше походила на мачете. Он промелькнул внизу, а затем из крошечных динамиков телефона донеслись крики Джессики.
Страшные тиски сжали мою грудь, перекрывая дыхание и останавливая сердце.
Они отрезали ей мизинец. Я видела, как он лежал на разделочном столе, и больше не был прикреплен к ее руке!
Хлынула кровь, Джесс кричала, где-то на заднем плане смеялся мужчина, но мой взгляд фокусировался только на этом маленьком розовом кусочке плоти с блестящими гелевыми ногтями, которые недавно были накрашены. У меня возникло внезапное, диссонирующее видение Джесс и Эмбер, делающих маникюр вместе. Смеются. Может быть, перекусывают перед тем, как вернуться домой, и Эмбер отдает свою прекрасную дочь в руки гребаному сумасшедшему психопату! Я не сомневалась, что это дело рук Эмбер.