Противостояние. Том I
Шрифт:
Теперь он достал из кармана блокнот и написал несколько слов. Протянул Ральфу, чтобы тот прочитал.
Чуть нахмурившись, Ральф так и сделал:
– Твоя любимая еда из мяса, овощей и подливы.
Том замер. Его лицо утратило радостное выражение. Рот глупо приоткрылся.
Стью переступил с ноги на ногу.
– Ник, тебе не кажется, что нам…
Ник приложил палец к губам, и в то же мгновение Том ожил.
– Стью [184] ! – воскликнул он, подпрыгивая и смеясь. – Ты Стью! – И посмотрел на Ника в ожидании подтверждения.
184
Игра слов: stew – тушеное мясо с овощами (англ.).
Ник вскинул руку, раздвинув два пальца буквой «V».
– Родные мои, это Стью! Том Каллен это знает, все это знают!
Ник указал на дверь дома:
– Хотите зайти? Родные мои, да! Все мы сейчас зайдем внутрь. Том украшал дом!
Ральф и Стью удивленно переглянулись и последовали за Ником и Томом по ступенькам крыльца. Том всегда «украшал». Он не «обставлял», потому что дом ему достался, само собой, со всей обстановкой. Входя внутрь, человек попадал в безумно перемешанный мир Матушки Гусыни.
Огромная клетка с чучелом зеленого попугая, аккуратно закрепленным проволокой на жердочке, висела сразу за порогом, и Нику пришлось поднырнуть под нее. Том, отметил для себя Ник, украшая дом, не тащил в него все, что попадало под руку. Иначе он превратился бы в сарай, куда свозится для распродажи всякий хлам. В «украшениях» чувствовалась некая идея, которую, возможно, не мог понять обычный человек. Скажем, над камином висела большая квадратная доска, к которой ровно и аккуратно крепились таблички с извещениями о приеме кредитных карточек. «ЗДЕСЬ С РАДОСТЬЮ ПРИМУТ ВАШУ КАРТОЧКУ “ВИЗА”», «ПРОСТО СКАЖИ “МАСТЕРКАРД”», «МЫ УВАЖАЕМ “АМЕРИКАН ЭКСПРЕСС”», «ДАЙНЕРС КЛАБ». Возникал вопрос: откуда Том знал, что все эти таблички взаимосвязаны? Читать он не умел, но каким-то образом понял, что они должны быть вместе.
Большой пожарный гидрант из пенопласта стоял на кофейном столике. Мигалка с патрульного автомобиля – на подоконнике, где она могла улавливать солнечный свет и отбрасывать синие блики на стену.
Том провел их по всему дому. Игровую комнату в подвале заполняли чучела птиц и животных, найденные Томом в магазине таксидермиста. Подвешенные на практически невидимой струнной проволоке птицы парили в воздухе: совы, и ястребы, и даже лысый орел с поеденными молью перьями и без одного желтого стеклянного глаза. Сурок стоял на задних лапках в одном углу, суслик – в другом, ласка – в третьем. А середину комнаты занимал койот, на которого, похоже, смотрели все животные поменьше.
Поручень лестницы, ведущей наверх, был обернут полосами белой и красной самоклеящейся бумаги и напоминал парикмахерский столб. В верхнем коридоре на струнной проволоке висели истребители: «фоккеры», «спэды», «юнкерсы», «зеро», «спитфайеры», «мессершмитты». Пол в ванной Том выкрасил в ярко-синий цвет, и по нему «плавала» коллекция игрушечных яхт и катеров, огибая четыре белых фаянсовых острова и один белый фаянсовый континент: ножки ванны и основание унитаза.
Наконец Том отвел их вниз, и они сели под коллажем из табличек с объявлениями о приеме кредитных карточек, напротив трехмерной картины с Джоном и Робертом Кеннеди, стоящими на фоне окрашенных золотом облаков. Называлась она «БРАТЬЯ ВМЕСТЕ НА НЕБЕСАХ».
– Вам понравилось украшательство Тома? Что вы думаете? Красиво?
– Очень красиво, – ответил Стью. – Скажи мне, эти птицы внизу… они никогда не достают тебя?
– Родные мои, никогда! – удивленно сказал Том. – Они же набиты опилками!
Ник протянул Ральфу записку.
– Том, Ник хочет знать, не будешь ли ты возражать, если тебя снова загипнотизируют. Как это делал Стэн. На этот раз по важному делу – не для игры. Ник говорит, что потом он тебе все объяснит.
– Валяйте, – ответил Том. – Тебе-е-е о-о-о-очень хо-о-о-очется спа-а-ать… да?
– Да, именно, – ответил Ральф.
– Вы хотите, чтобы я снова смотрел на часы? Я не возражаю. А вы будете раскачивать их взад-вперед? О-о-о-очень… хо-о-о-чется… – Том с сомнением посмотрел на них. – Только я не чувствую себя очень сонным. Родные мои, нет. Вчера вечером я рано лег спать. Том Каллен всегда ложится спать рано, потому что нет телевизора и смотреть нечего.
– Том, ты хотел бы увидеть слона? – мягко спросил Стью.
Глаза Тома мгновенно закрылись. Голова упала на грудь. Дыхание стало глубоким и медленным. Стью в изумлении смотрел на него. Ник дал ему ключевую фразу, но он не знал, сработает ли она. И уж совсем не ожидал, что сработает настолько быстро.
– Все равно что сунуть голову курицы под крыло, – восхитился Ральф.
Ник протянул Стью подготовленный «сценарий» для установки. Стью ответил долгим взглядом. Ник глаз не отвел, а потом кивнул, предлагая Стью продолжать.
– Том, ты меня слышишь? – спросил Стью.
– Да, я тебя слышу, – ответил Том, и его голос заставил Стью вскинуть голову.
Этот голос отличался от обычного голоса Тома, но Стью никак не мог понять, чем именно. Голос Тома напомнил ему о событии, случившемся с ним в восемнадцать лет, когда он заканчивал старшую школу. Перед церемонией они сидели в раздевалке для мальчиков, все парни, с которыми он ходил в школу с… с четырьмя – с первого дня в первом классе, со многими другими – чуть меньше. На мгновение он вдруг увидел, как сильно изменились их лица с тех давних дней, с тех первых дней, и этот миг озарения настиг его, когда он стоял на полу раздевалки с черной мантией в руках. От того видения по телу пробежала дрожь, так же как и сейчас. Лица, на которые он смотрел, уже не были лицами детей… но еще не стали лицами мужчин. Эти лица принадлежали тем, кто оказался между этими двумя четко определенными состояниями. И голос, идущий из темных глубин подсознания Тома, оказался сродни этим лицам, только грусти в нем было неизмеримо больше. Стью подумал, что это голос человека, которому не суждено стать мужчиной.
Но они ждали продолжения, и он продолжил:
– Я Стью Редман, Том.
– Да, Стью Редман.
– Здесь Ник.
– Да, Ник здесь.
– Ральф Брентнер тоже здесь.
– Да, Ральф тоже.
– Мы твои друзья.
– Я знаю.
– Мы хотим, чтобы ты кое-что сделал, Том. Для Зоны. Это опасно.
– Опасно…
Тревога прошла по лицу Тома, медленно, как тень облака по кукурузному полю.
– Мне придется бояться? Мне придется… – Он замолчал, вздохнул.
Стью обеспокоенно глянул на Ника.
Тот беззвучно, одними губами произнес: Да.
– Это он. – Том вновь вздохнул, очень тоскливо. С таким звуком ноябрьский ветер проносится сквозь кроны лишенных листвы дубов. Стью почувствовал, как у него внутри все дрожит. Ральф побледнел.
– Кто, Том? – мягко спросил Стью.
– Флэгг. Его зовут Рэнди Флэгг. Темный человек. Вы хотите, чтобы я… – Опять вздох, тоскливый и долгий.
– Откуда ты его знаешь, Том?
Этого в сценарии не было.