Противостояние. Том I
Шрифт:
– Бог свел вас вместе не для того, чтобы создать комитет или сообщество, – продолжила матушка Абагейл. – Он свел вас вместе, чтобы послать дальше, в поход. Он хочет, чтобы вы попытались уничтожить этого Князя Тьмы, этого человека дальних дорог.
Тишина, нарушаемая биением сердец. И наложившийся на нее вздох матушки Абагейл.
– Я думала, вас поведет Ник, но Он забрал Ника к себе – хотя, как мне кажется, Ник еще не совсем покинул нас. Нет, не совсем. Но теперь вести должен ты, Стюарт. И если Бог решит забрать Стью, дальше поведешь ты, Ларри. Если он заберет и тебя, тогда ты, Ральф.
– Похоже, что я – всего лишь балласт, – начал Глен. – Что…
– Вести? – холодно спросила Фрэн. – Вести? Вести куда?
– Естественно, на запад, маленькая девочка, – ответила матушка Абагейл. – На запад. Ты не пойдешь. Только эти четверо.
– Нет! – Она поднялась, несмотря на боль. – Что вы такое говорите? Эти четверо должны отдать себя в его руки? Сердце, душу и волю Свободной зоны? – Глаза Фрэн полыхнули. – Чтобы он смог повесить их на крестах, а следующим летом просто прийти сюда и всех убить? Я не допущу, чтобы моего мужчину принесли в жертву вашему Богу-убийце. Да пошел Он на хер!
– Фрэнни! – ахнул Стью.
– Бог-убийца! Бог-убийца! – выплюнула она. – Миллионы – может, миллиарды – погибли в эпидемию. Еще миллионы – после. Мы даже не знаем, будут ли теперь рождаться здоровые дети. Этого Ему мало? Все так и будет продолжаться, пока земля не достанется крысам и тараканам? Он – не Бог. Он – демон, а вы – Его ведьма!
– Прекрати, Фрэнни.
– Нет проблем. Я закончила. Я хочу уйти. Отвези меня домой, Стью. Не в больницу, а домой.
– Мы должны послушать, что она скажет.
– Прекрасно. Ты послушаешь за нас обоих. Я ухожу.
– Маленькая девочка.
– Не зовите меня так!
Рука матушки Абагейл вытянулась, пальцы сжали запястье Фрэнни. Та застыла. Ее глаза закрылись. Голова откинулась назад.
– Не-е-ет… О ГОСПОДИ… СТЬЮ…
– Эй! Эй! – проревел Стью. – Что вы с ней делаете?
Матушка Абагейл не ответила. Мгновение, казалось, растянулось на века, а потом старуха отпустила руку девушки.
Медленно, ошеломленно Фрэн начала массировать запястье, которое сжимали пальцы матушки Абагейл, хотя на нем не осталось ни следа. А потом глаза Фрэнни широко раскрылись.
– Милая? – озабоченно спросил Стью.
– Ушло, – пробормотала Фрэн.
– Что?.. О чем ты говоришь? – Стью, недоумевая, оглядел остальных. Глен только покачал головой. Он побледнел еще сильнее, но на его напряженном лице не было недоверия.
– Боль… хлыстовая травма… растяжение мышц спины. Ушло. – Фрэн посмотрела на Стью, в ее глазах застыло изумление. – Все ушло. Смотри. – Она наклонилась и легко коснулась руками пальцев ног, раз, другой. А наклонившись в третий раз, прижала к полу ладони, не согнув колен.
Вновь выпрямилась и встретилась взглядом с матушкой Абагейл.
– Это взятка от вашего Бога? Если да, то Он может взять Его излечение назад. Я предпочту боль, лишь бы Стью остался со мной.
– Бог не раздает взяток, дитя, – прошептала матушка Абагейл. – Он посылает людям знак и позволяет толковать его, как им того хочется.
– Стью не идет на запад! – отрезала Фрэн, но теперь на ее лице недоумение смешалось с испугом.
– Сядь, – предложил ей Стью. – Мы выслушаем все, что она должна сказать.
Фрэн села, потрясенная, не верящая случившемуся, потерянная. Ее руки продолжали ощупывать поясницу.
– Вы пойдете на запад, – прошептала матушка Абагейл. – Не возьмете с собой ни еды, ни воды. Вы должны уйти в этот самый день, в одежде, которая на вас. Вы должны идти пешком. Мне дано знать, что один из вас не дойдет до цели, но я не знаю, кто именно падет. Мне дано знать, что остальные предстанут перед этим Флэггом, который не человек, а сверхъестественное существо. Я не знаю, будет ли Божья воля на то, чтобы вы победили его. Я не знаю, будет ли Божья воля на то, чтобы вы вновь увидели Боулдер. Но он в Лас-Вегасе, и вы должны идти туда, и там вы схватитесь с ним. Вы пойдете туда, и вы не испугаетесь, потому что всегда сможете опереться на вечную руку Господа Всемогущего. И с Божьей помощью вы выстоите. – Она кивнула: – Это все. Я сказала.
– Нет, – прошептала Фрэн. – Быть такого не может.
– Матушка, – с трудом прохрипел Глен. Откашлялся. – Матушка, нам «не дано понять», если вы знаете, о чем я. Мы… мы не облагодетельствованы вашей близостью к тому, кто всем этим заправляет. Это не наш путь. Фрэн права. Если мы пойдем туда, нас убьют, возможно, это сделает первый же патруль.
– У тебя нет глаз? Ты не видел, как через меня Бог излечил Фрэн от ее недуга? Ты думаешь, Он позволит вам пасть от пули мелкого приспешника Князя Тьмы?
– Но, матушка…
– Нет. – Она подняла руку, отсекая его слова. – Мое дело – не спорить с вами или убеждать, а донести до вас план Господа. Послушай, Глен.
И внезапно изо рта матушки Абагейл послышался голос Глена Бейтмана, испугавший их и заставивший Фрэн с тихим вскриком прижаться к Стью.
– Матушка Абагейл называет его сыном Сатаны, – вещал сильный мужской голос, каким-то образом возникающий во впалой старушечьей груди и исторгающийся из беззубого рта. – Возможно, он последний маг рациональной мысли, собирающий орудия технического прогресса, чтобы обратить их против нас. А может, есть что-то еще, куда более черное. Я только знаю, что он есть, и ни социология, ни психология, ни какая-то другая логия не остановят его. Я думаю, это под силу белой магии.
У Глена отвисла челюсть.
– Это правда или слова лжеца? – спросила матушка Абагейл.
– Я не знаю, правда это или нет, но слова мои. – Голос Глена дрожал.
– Веруйте. Все вы, веруйте. Ларри… Ральф… Стью… Глен… Фрэнни. Ты особенно, Фрэнни. Веруйте… и повинуйтесь слову Божьему.
– Разве у нас есть выбор? – с горечью спросил Ларри.
Матушка Абагейл повернулась, чтобы в изумлении посмотреть на него.
– Выбор? Выбор есть всегда. Таков путь Господа. У вас по-прежнему свободная воля. Поступайте, как вы того пожелаете. Никто не заковывает вас в кандалы. Но… Бог хочет от вас этого.