Противостояние
Шрифт:
– Сирахама! Я знаю, что ты здесь! Вых...
Удар стального шара явно чугунной, судя по звуку, головой, швырнула незнакомца мне под ноги. Аура слегка притухла, став ровным красно-желтым пятном.
Второй полыхающий вихрь, едва не снесший меня с места, получил удар "двух связанных ладоней" и, крякнув, упал рядом с первым.
Старейший с Акисаме решили разнообразить тренировку? Интересненько...
Внезапно пятна аур погасли, и голос Старейшего нарушил только что восстановившуюся тишину:
– Кен-кун, я выключил механизм и включаю свет, тебе лучше прикрыть глаза. К тебе пришли друзья... или то, что от них осталось... эх, молодость!
Как оказалось впоследствии, после того, как этих слепых кротов привели в чувство, а мне прокапали глаза, чтобы меньше резало от солнечного света, народ решил проводить одного кадра, чтобы тот смог бросить мне вызов на поединок. Но, увы, после посещения подвала, ни я, ни уж, тем более, он не были готовы провести этот поединок сегодня. Пришлось пообещать, что потом приму его вызов, на чем и расстались.
– Кеничи, дед просил тебе передать... сказал, твоя мама послала.
– Мию тяжело вздохнула и аккуратно положила на выложенный татами пол черный прямоугольник ноутбука.
Совсем новый, защитную пленку не склеивали, однако уже пользовались, судя по могучей пятерне в верхнем углу экрана, отметил я про себя. Ладно, посмотрим, что у тебя внутри.
Мию.
Я сидела и смотрела, как Кеничи возится с техникой. В сумке, которую он распотрошил после того, как осмотрел, он нашел провода и еще какие-то комплектующие.
На синем фоне рабочего стола лежало несколько иконок файлов...
– Я на минуту отойду.
Быстро сбегав на кухню, я приготовила чай, кинув пару кубиков сахара в кружку Кеничи. Он категорически отказывается пить без сахара...
А когда вернулась...
Поднос полетел в сторону, жалобно звякнули чашки, расплескав по полу чай.
Кеничи сидел на полу, уставившись в одну точку, закусив до крови губу. Тонкая красная струйка ниточкой текла по подбородку. Его трясло!
Что здесь произошло? Стоило оставить на пару минут...
Тихий шелест и гудение ноутбука не смогли скрыть треск сминаемой в руке мыши. Я попыталась его растормошить, кричала... Ноль эмоций!
Тут я обратила внимание на прокручиваемую на экране видеозапись... Из динамиков раздался сдавленный вопль, автоматная очередь и чей-то жалобный стон. Изображение дернулось и застыло.
– Кеничи! Приди в себя!
– Я принялась его трясти.
Взгляд, словно в пустоту...
Теперь уже вздрогнула я.
Обычно ярко-голубые, глаза быстро темнели, приобретая черный цвет. А вытянувшийся зрачок, наоборот, приобрел золотистый оттенок.
По спине пробежал озноб. В пустые нечеловеческие глаза было страшно смотреть. И неимоверно тяжело...
– Убью...
– Тихо прозвучал его голос.
– Что? Кеничи, что случилось?
– Я убью ее...
Отступление.
Скрытый храм в горах. В глубине устроенного лабиринта, в зале, испокон веков предназначенном для решения человеческих судеб, впервые за десятилетие проходил суд. Место одного члена совета пустовало. Но никто не обращал на это внимания, прекрасно зная причину отсутствия.
В освещенный круг перед балконом судей, под охраной шести мастеров Первого круга ввели две женские фигуры со скованными руками и ножными кандалами, ограничивающими шаг и сводя вероятность нападение к минимуму.
– Канна Теей Лон, Рэн Ла Квор, вы обвиняетесь в нарушении приказа о невмешательстве в жизнь молодого Сирахамы. Пошли наперекор основным законам клана, и ветви в частности. Нарушили первый пункт устава, неукоснимо соблюдаемого со времен "Рассвета" клана! Попытка пересадки глаз и внутренних органов еще не вошедшего в клан и не успевшего занять положенную ему по праву рождения должность.
– Голос председательницы совета, а по случаю и верховной судьи, словно взмах клинка разносил слова по залу.
– У вас есть, что сказать суду?
Рэн Ла Квор отрицательно покачала головой. Повязку с ее глаз в отличие от Канны Теей Лон не сняли. Канна же высокомерно приподняла подбородок:
– И это ты смеешь говорить мне о соблюдении законов клана?
– Она сплюнула себе под ноги.
– Я сделала то, что сделала, и это было во благо ветви и клана в целом, и ТЫ это прекрасно понимаешь.
– У вас все?
– Нет. Передайте мальчишке, что не я первая, не я последняя. Его рождение было ошибкой! Теперь все, господа палачи!
– Итак, вы приговариваетесь к смертной казни согласно уставу клана! Если вы решитесь "уйти" достойно, вам будет предоставлена такая возможность! Увести их.
Сохранившую гордый вид и величавую поступь бывшую старейшину вывели из зала суда. За ней размеренно ступая, вышла бывшая Первая Воительница.
– Приведите следующих!
В зал под конвоем троих мастеров были приведены два подростка и их мастер.
– Мастер Астана, Катарина и Кайл Халленгвал. Вам известно, почему вы здесь?
– Рассматривают нашу судьбу и степень вины перед кланом!
– Твердым спокойным голосом произнесла Астана.
– Мастер Астана, ваша вина в этом деле минимальна согласно устава клана. Однако, вы могли отказаться от данного приказа. Но вы решили выполнить его, прекрасно понимая, чем это для вас закончится. У вас есть, что сказать суду?
– Я признаю, что понимала, что это может выйти для меня неблагоприятно, но я действовала согласно основному правилу: "Приказ вышестоящего мастера и совета абсолютен, и сомнение в приказе - есть сомнение в клане...", - Процитировала она строчку из устава клана.
– Я готова понести любое наказание, однако, прошу за своих учеников. У меня все!