Противостояние
Шрифт:
– Чтобы вырастить прекрасный сад, надо удалить сорняки, - тут же возразил Павел.
– Танком?
– поднял брови Санин.
– Я всегда считал, что это делается более аккуратно. Хотя, понимаю, для вас же весь старый мир - это бурелом, который надо уничтожить, чтобы засадить деревьями по вашему плану. Только вот хорош ли он, этот план? Я-то, старый профессор, могу ездить куда захочу. А вы, столько сделавший для советской власти, с места не можете сдвинуться без разрешения своих начальников. Так хорош ли ваш мир?
Над столиком повисло тяжелое молчание, которое лишь через минуту нарушил Павел:
– Значит, профессор, вы решительно встали на сторону наших врагов.
– Значит, я решительно хочу жить
– Очень жаль, - печально констатировал Павел.
– В свете предстоящих событий...
– В свете готовящегося вами нападения на Северороссию?
– спокойно уточнил Санин.
У Павла на спине выступил холодный пот. Того, что университетский профессор вот так, за чашкой кофе, спокойно раскроет тщательно законспирированный план советского правительства, он совершенно не ожидал.
– Откуда вы знаете?
– одними губами произнес Павел.
– Милый мой, в отличие от вас с Алексеем, я не вовлечен в политические игры и могу наблюдать за происходящим со стороны. Я знаю вашу идеологию, принципы построения вашего государства и ваши стратегические цели. Поверьте, предсказать ваши тактические ходы не представляет никакого труда.
– Понятно.
– Павел откинулся на спинку стула.
– Вы часто видите Алексея?
– С тех пор, как он занял министерский пост, не столь часто, но раз в месяц - обязательно.
– Тогда у меня к вам просьба, - оскалился Павел.
– Я знаю, что вы расскажете ему о нашей встрече. Я но мере сил следил за ним. Радовался, когда его турнули из Управления государственной безопасности в двадцать втором. А когда прочитал о его назначении министром иностранных дел в прошлом году, понял, что мы еще встретимся. Потому что он мой враг. И когда будете говорить с ним, передайте ему, пожалуйста, что я приду и убью его. Не потому, что я ненавижу его лично, а потому, что он враг дела, которое я сделал делом своей жизни. Вдвоем нам не жить на этой земле.
– С вашим отношением к делу порознь вы себя потеряете, - проворчал, отведя глаза, Санин.
– Такие как вы без врага теряют смысл жизни, вот что обидно. Передам. А вы берегите себя, Пашенька.
– И вы, - вдруг смягчился Павел.
– Знаете, я бы вам посоветовал в ближайшее время уехать куда-нибудь из Северороссии и семью забрать. Не желаете к нам, уезжайте хоть к нейтралам. Всякое может...
– Да нет уж, - отрицательно покачал головой Санин.
– Я в этой стране прижился. Сейчас это моя земля, и я не брошу ее в час испытаний.
– Жаль, - нахмурился Павел.
– Ну, простите, мне пора.
Он начал подниматься.
– В добрый час, Пашенька, - напутствовал его Санин.
– Прощайте.
Эпизод 3 СНОВА ВОЙНА
Алексей опустился в мягкое кресло и взял в руки чашечку-наперсток с крепчайшим кофе. Развалившийся в таком же кресле напротив него Санин под строгим взглядом жены, поморщившись, взял большую кружку с настоем трав, подготовленных для него в известной уже и в Европе, и в Америке петербургской клинике тибетской медицины имени Петра Бадмаева. Сама Анна Санина села напротив мужчин на стул, взяв с подноса фарфоровую чашку с чаем.
– Извините, Дмитрий Андреевич, что не заглянул сразу после вашего возвращения, - произнес Алексей, отхлебывая кофе.
– Дел по министерству сейчас до безумия много, и я никак не мог вырваться. Я уж и забыл, когда в последний раз у меня был выходной день.
– Разумеется, Лешенька, - мягко улыбнулся Санин.
– Пакт Риббентропа-Молотова и последующий ультиматум Германии Польше наделал много шуму среди дипломатов*. И мы с вами прекрасно понимаем, чем это чревато. Он сделал многозначительную паузу.
– Вы просто герой, что вырвались ко мне.
– Как вам понравился Висбаден?
– осведомился Алексей.
– Висбаден прекрасен,
– Павла?!
– Глаза Алексея округлились от удивления.
– Что он там делал?
– Он сейчас в Берлине, на дипломатической работе, - проговорил Санин. Вы знаете, я с сожалением должен констатировать, что он еще больше ожесточился за прошедшие годы...
– Извините, а что он делал в Кельне?
– снова прервал его Алексей.
* Разговор происходит в конце августа 1939 года, когда Германия объявила ультиматум Польше. В нашем мире за этим последовало начало Второй мировой войны.
Он чуть не проговорился, что прекрасно знал, что Павел уже с мая находился в советском посольстве в Берлине и вел некие переговоры с немцами об отношении двух держав к Северороссии. Дипломаты и Управление государственной безопасности Северороссии уже давно пытались собрать информацию о ходе этих секретных переговоров, без особого успеха, впрочем. Хотя для Алексея было достаточно ясно, что речь там может идти либо о разделе страны, либо о ее "передаче в зону влияния одной из держав", как дипломатично называли согласие на аннексию. Но, кроме раскрытия стратегического замысла, было еще принципиально важно понять, о каких тактических шагах договорятся стороны. Переговоры проходили в Берлине, и появление Павла в Кельне совсем не вписывалось в общую картину действий советских дипломатов в Германии. "Сучьи дети, - злобно обругал в мыслях подручных Вайсберга Алексей, - упустить факт такой поездки! Хотя Германия это не Северороссия, СД работает весьма профессионально, да и советская разведка от нее не отстает. Наши могли Павла и упустить. Он все же профессиональный конспиратор. Но что Павел делал в Кельне? Там что-то готовится. И если мы не поймем что, то рискуем пропустить удар".
– Очевидно, он приехал полюбоваться Кельнским собором, - самым невинным голосом произнес Санин.
– Да, конечно, - глядя куда-то в сторону, ответил Алексей.
Он поставил чашечку с кофе на журнальный столик, уперся локтями в колени и принялся массировать указательными пальцами виски. Санины тревожно наблюдали за ним, но Алексей уже целиком погрузился в мысли: "Нет, советский представитель, тем более на таких важных переговорах, носитель государственной тайны, не может себе позволить проехать полстраны, чтобы полюбоваться какой-то там исторической достопримечательностью. Даже если забыть, что Павел и пальцем не пошевелит, если это не нужно коммунистической партии и мировой революции, такое поведение советского человека обязательно будет выглядеть подозрительным. А учитывая статус Павла, его, скорее всего, тут же арестуют и вывезут в СССР на суд и расправу. И Павел это знает, так что без дела не то что в Кельн не поедет, но и из посольства носа не покажет. Значит, это была поездка с какой-то целью, притом санкционированная из Москвы. Зачем Павел проехал половину враждебного государства? Явно не для того, чтобы посмотреть собор. Думай, Алексей, иначе пропустим удар. Там что-то затевается против нас. Павел работает только в секретной комиссии по Северороссии. Что ему надо было в Кельне? Все дипломатические службы Германии сидят в Берлине. Раз. Центральный аппарат СД и абвера - тоже. Что еще? Может, уже планируется совместная военная операция? Хотя при чем здесь советский дипломатический представитель? Такие вещи обычно оговариваются дипломатами в самых общих чертах: на какую линию выходят войска, в каких пределах действуют военная авиация и флоты союзников, как избежать боя при соприкосновении союзных войск. Все остальное разрабатывают генеральные штабы в тайне друг от друга. Тогда зачем Павлу надо было покидать Берлин?" Он снова взял в руки чашку и отхлебнул кофе.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
