Противостояние

Шидловский Дмитрий

* * *

Павел припарковал свой "опель" за два квартала до пивной Фрица на Ханенштрассе, под большим красным флагом, со свастикой, вписанной в белый круг. Он запер машину и оставшееся расстояние прошел пешком. На улице было многолюдно. Озабоченные, веселые, безразличные прохожие спешили по делам или неторопливо прогуливались. По булыжной мостовой прогрохотали коваными сапогами два эсэсовца.

"Удачную форму придумали, гады, - подумал Павел.
– Само воплощение превосходства и агрессии. И сами они вышагивают как сверхчеловеки. Гражданские, вон, смотрят на этих вояк как на защитников, воинов, несущих им процветание и славу. Ничего, недолго осталось.

Сегодня двадцатое августа. Ваших лидеров, ребята, мы здорово надули. Надуем и еще раз. Скоро вы обломаете зубы".

Павел свернул за угол. Пивная Фрица была теперь перед ним. Конечно, поставить машину на приличном расстоянии от места встречи и проверить, нет ли "хвоста", требовали правила агентурной работы. Однако Павел был рад пройтись пешком после многочасовой езды на автомобиле до Кельна. Немецкие дороги, безусловно, хороши, ("Ничего, и у себя не хуже построим, когда с буржуями разберемся", - каждый раз думал Павел, выводя автомобиль на автобан), но несколько часов за рулем - это все же утомительно. А ведь ему сегодня еще возвращаться в Берлин. Павел уже второй раз был в Кельне и снова намеревался подойти к знаменитому собору. Уж очень он напоминал кафедральный собор в средневековой части Петербурга. Эх, Петербург... Ничего, скоро мы будем там.

Павел прошел внутрь пивной и уселся за столик в глубине зала, заказал кружку пива мгновенно подскочившему официанту. Теперь надо было ждать.

Зигмунд фон Бюлоф, бывший король Ингерманландии, заметно постаревший, уже совсем седой, но все такой же сухопарый и желчный, подсел к нему и тут же заказал себе кружку баварского пива.

– Здравствуйте, господин фон Бюлоф, - глядя мимо собеседника, произнес Павел.
– Рад вас видеть.

– Не могу сказать того же, - процедил Зигмунд.
– В прошлый раз наш союз не принес нам успеха. Вы предали меня.

Со стороны могло показаться, что двое впервые встретившихся добропорядочных бюргеров беседуют о погоде.

– Так сложились обстоятельства, - пожал плечами Павел.
– Думаю, если бы речь шла о судьбе германского государства, правительство в Берлине повело бы себя так же. Ко мне, полагаю, вы претензий иметь не можете. Если помните, моя бригада сражалась за вас до конца. Впрочем, у меня для вас приятные новости. Между Москвой и Берлином сейчас идет интенсивная дипломатическая переписка. Возможно заключение пакта о ненападении* и обширного торгового договора. Кроме того, возможно заключение секретного пакта о разделе сфер влияния в Европе. Я уполномочен сообщить, что по вопросу Северороссии достигнута договоренность о восстановлении немецкого, национально ориентированного государства в Ингерманландии.

– Что будет с остальными землями Северороссии?
– безразличным тоном осведомился фон Бюлоф.

– Новгородские, псковские, архангельские земли и Карелия войдут в зону влияния Советского Союза, - произнес Павел.
– На этих территориях будет создана Североросская Народная Республика, со столицей в Новгороде. Разумеется, политический режим нового государства будет... э-э-э, предельно дружественен Москве.

– Понятно.
– Фон Бюлоф пожевал губами.
– Это логично. Немцы должны жить под правлением немецкого правительства, русские - русского.

– Каким вы видите политический режим Ингерманландского государства? откинулся на спинку стула Павел.

– Правление организации "Ингерманландское возрождение" считает нецелесообразным восстановление монархии. Мы полагаем, что требованиям времени отвечает президентская форма правления. Среди немецкого

населения будут, конечно, проведены выборы. Но правление "Ингерманландского возрождения" решило поддержать мою кандидатуру на этот пост. Хочу сразу сказать, что я за дружеские, добрососедские отношения с Советским Союзом. До тех пор, разумеется, пока Москва дружественна Третьему рейху.

* В нашем мире, как и в этом, пакт, получивший название пакта Молотова-Риббентропа, был заключен 23 августа 1939 года.

– Я сообщу о вашей позиции в Москву, - кивнул Павел.
– Полагаю, возражений она не вызовет.

– "Ингерманландское возрождение" готово к выступлению, - наклонился вперед Зигмунд.
– Когда нас поддержите вы?

– Сразу после кардинального решения польского вопроса.

– Вы даже не будете штурмовать вначале Крым?
– поднял брови Зигмунд.

– Вячеслав Михайлович Молотов просил уведомить вас, что решение Североросского вопроса для нас более важно.

– В прошлый раз мы потерпели поражение из-за того, что с юга по вам ударили белые армии, - произнес фон Бюлоф.
– Не повторится ли это?

– Сейчас не девятнадцатый, - улыбнулся Павел.- Красная армия значительно сильнее, а белая слабее.

– Ой ли?
– покачал головой Зигмунд.

– Предоставьте это нам, - поморщился Павел.
– У вас еще есть вопросы?

– Да. Как мы согласовали в день "икс", "Ингерманландское возрождение" поднимет восстание в Петербурге, Выборге и Гатчине. В тот же день Берлин направит ноту Оладьину о неспособности властей защитить ингрийских немцев. На следующее утро начнется высадка морских десантов на Балтийском побережье и воздушных - по всей территории Северороссии. В ту же ночь Красная армия перейдет границу и начнет брать под свой контроль все намеченные вами территории. Какова будет политическая подоплека советской аннексии?

– Одновременно с вашим выступлением коммунистические и другие левые организации поднимут восстания в Новгороде, Пскове, Архангельске и других городах. Мы придем на помощь нашим братьям, изнемогающим в неравной борьбе с диктаторским режимом адмирала Оладьина, - пояснил Павел.

– Меня это устраивает, - кивнул Зигмунд.

"Еще бы, - подумал Павел.
– Только тебе пока не надо звать, что официально мы еще придем спасать братский североросский народ от немецко-фашистского путча. Вам это не понравится, господа нацисты, но придется перетерпеть пощечину. Вы получите земли, которых добивались. А нам, кроме обоснования ввода войск, надо заложить еще идеологический базис, чтобы прихлопнуть весь ваш режим годика через полтора". Вслух он, однако, сказал:

– Вы принесли?

– Да.
– Зигмунд выложил на стол сложенную газету.
– Здесь все данные, которые агентуре "Ингерманландского возрождения" удалось собрать об армии, военной промышленности и оборонительных укреплениях Северороссии.

– Хорошо, - улыбнулся Павел, - очередной платеж будет переведен на ваш счет в "Дойче банке" сегодня.

– Надеюсь, - буркнул фон Бюлоф.
– Всего доброго.

Он бросил деньги за пиво на стол, поднялся и вышел, оставив рядом с собеседником газету. Павел посидел еще минут пять, потягивая пивко, затем неспешно положил на стол деньги, подхватил газету, оставленную Зигмундом, и вышел в уборную, где аккуратно перепрятал переданную ему в газете микропленку в тайник, устроенный в портсигаре. Закончив эту процедуру, он, весело посвистывая, вышел из пивной. "Ну, Алексей, держись, новый раунд. Теперь уже мы вас добьем", - думал он зло.