Протоколы Эйхмана. Записи допросов в Израиле
Шрифт:
ЛЕСС. Вот он говорит дальше: "Через три дня я поехал к Гиммлеру, кажется, он был в Восточной Пруссии. Там в присутствии Винкельмана было приказано запретить дальнейшую отправку пешком. Этот приказ направили Эйхману, непосредственно Эйхману через Винкельмана".
ЭЙХМАН. Это вер... это неверно! Если оттуда он... если пришел приказ рейхсфюрера - остановить, то остановили, прекратили! Если я получил приказ, то дальше - всё! Значит... значит, я сказал бы венгерской жандармерии: вот приказ рейхсфюрера! Отменяется! Отставить!
ЛЕСС. Затем Бехер говорит: "Стремление господина Эйхмана было - действовать вопреки приказу Гиммлера, который я ему сам показал".
ЭЙХМАН. Ну, все это... это... вообще немыслимо. Это верх, верх любых небылиц
ЛЕСС. И далее Бехер говорит: "Господин Эйхман хотел тогда изгнать из Венгрии последних 150.000 евреев. Я знаю также, что он сказал мне: "У меня есть согласие на 50.000, а исполнение - это мое дело!"
ЭЙХМАН. Все это... это все, все это изложение для меня загадка. Больше ничего сказать о нем не могу.
ЛЕСС. Бехер говорит: "Я сказал Гиммлеру, что не в первый раз убеждаюсь - Эйхман саботирует его приказ. Устроенный им пеший марш был настоящим убийством".
ЭЙХМАН. Мне кажется, что Бехер, который и сам по уши во всей этой истории, еще до конца войны - или уж заведомо сразу после - изо всех сил старался, как он это делает и здесь, хоть как-то умыть руки. Он же тут ставит вещи с ног на голову. Верно, что сразу после нашей с ним поездки к рейхсфюреру депортации были остановлены. Но что Бехер был инициатором... Ни в малейшей степени.
ЛЕСС. Под заголовком "Комендант Освенцима против пеших маршей" д-р Кастнер пишет в своей книге следующее: "16 ноября 44-го по приглашению Беэсера в Будапешт прибыли высокие немецкие гости. Командующий войсками СС генерал-полковник Юттнер в сопровождении Крумая и коменданта Освенцима оберштурмбаннфюрера СС Гёсса. По дороге из Вены в Будапешт они сами видели эти ужасные пешие колонны. Валяющиеся на дороге трупы, измученные люди - все это произвело на немецких господ крайне тягостное впечатление. По прибытии в Будапешт они выразили Бехеру свое возмущение виденным. Комендант Освенцима Гёсс был особенно разгневан. Кроме того, он прибыл из ставки Гиммлера, где был поставлен в известность о новой ориентировке рейхсфюрера. Юттнер дал приказ "еврейскому командованию" в Будапеште немедленно остановить поход. Это происходило 17 ноября. В этот день удалось вернуть в Будапешт примерно 7.500 находившихся в пути евреев. Эйхмана в тот момент не было. Еще 13 ноября он изменил отданные приказы так, чтобы депортировать всех детей старше десяти лет. Как только мы об этом узнали, мы забили тревогу у Бехера. В моем присутствии он позвонил Эйхману по телефону. Сначала Эйхман ничего не хотел признавать, врал о приказе, говорил, что обвинения в зверствах выдуманы. В конце концов, Бехер пригрозил, что обратится по телеграфу к Гиммлеру. Эта угроза подействовала. Эйхман отозвал приказ".
ЭЙХМАН. Простите, об этом я ничего не знаю, про эти... про горы трупов, валяющихся на дорогах. И что якобы Бехер сказал мне по телефону, что обратится к рейхс... Это неправда, потому что я не делал ничего, кроме как выполнял приказы - они ведь поступали от рейхсфюрера, не прямо ко мне, а через Везенмайера и Винкельмана, - приказы самого рейхсфюрера. Если было так, как говорит здесь Кастнер, если я нарушал приказ рейхсфюрера, то почему Везенмайер тут же не выгнал меня из страны или Винкельман не велел немедленно арестовать меня?
ЛЕСС. Были изменены тогда директивы относительно возраста?
ЭЙХМАН. Это мне не известно, господин капитан.
ЛЕСС. Кастнер пишет далее: "21 ноября Эйхман вернулся в Будапешт и тут же велел продолжать отправку людей пешком. Характерным для него образом он в то же время стремился опровергнуть мои протесты. Он вызвал меня к себе и заявил: дело не в том, что он будто бы хочет помешать переговорам, которые ведет Бехер. Но сразу же по возвращении он приказал, чтобы "контингент" продолжали отправлять пешком; он-де полагает, что приказ об отмене издан из-за ошибочных впечатлений "некоторых" господ, у которых не было возможностей определить, можно ли считать трудоспособными людей, находившихся семь или восемь дней в пути. И ему, мол, придется привлечь к ответственности своих сотрудников, которые выполнили приказ об отмене..."
ЭЙХМАН. Согласно этому сообщению, я уезжал из Будапешта несколько раз. Несомненно, я, бывало, ездил в Берлин за новыми... ну, чтобы доложить о делах и получить приказы - как мне действовать дальше.
ЛЕСС. Кастнер рассказывает далее: "Эйхман продолжал: "Мне нужны 65-70 тысяч венгерских евреев. Пока что на германской границе приняты только 38.000. Мне нужно еще не меньше 20.000 евреев-землекопов на Юго-восточный вал. В рейхе копают рвы уже немецкие дети и старики! И вообще, рейх обязался больше не гробить евреев. И я хочу сказать вам, что Германия уже выбралась из ямы, она победит! Готовится новое оружие, и союзники будут бессильны против него".
ЭЙХМАН. Должен к этому заметить: вот здесь слово "гробить", я его никогда не употреблял.
ЛЕСС. "...Затем он перешел к "злоупотреблениям" иностранными паспортами. Он-де привлечет к ответственности за это свинство швейцарского консула Лютца и Рауля Валленберга, представителя шведского Красного Креста. Но у него есть предложение: он забудет про обладателей таких паспортов, если наша сторона добровольно представит ему 20.000 евреев-землекопов. А иначе ему придется отправлять всех евреев - без исключения - пешком! Тогда я заговорил о швейцарских переговорах. Американцы, сказал я, в курсе событий, они знают о пеших маршах. И они вправе считать все предложенные уступки по еврейскому вопросу блефом".
ЭЙХМАН. Эти подробности... Я их уже не помню.
ЛЕСС. Кастнер сообщает, что 26 ноября 1944г. Бехер вернулся из ставки Гиммлера и сообщил ему, что Гиммлер дал телеграфное распоряжение прекратить пешие марши из Будапешта. На совещании, состоявшемся после 27 ноября, вы высказались, согласно сообщению д-ра Кастнера, следующим образом - я цитирую: "Эйхман снова взялся за свое. "Да, - сказал он, - я это все предвидел. Я без конца предупреждал Бехера чтобы он не давал водить себя за нос. Могу вам сказать теперь только одно: телеграфируйте в Швейцарию, чтобы они навели порядок! Если в течение 48 часов у меня не будет положительного ответа от вас, я велю угробить весь еврейской сброд в Будапеште".
ЭЙХМАН. Это опять... опять так театрально! Они там... там что-то про "сброд". Такое слово... Да у меня за все эти годы язык не повернулся ни разу... Ни разу! Это... это сплошная ложь. От начала до конца!
ЛЕТОПИСЕЦ. Навести порядок, считал Эйхман, надо было в торге, который с согласия Гиммлера затеял Бехер со швейцарским посредником "Джойнт" - организации американских евреев по оказанию помощи. Благодаря ей несколько сот венгерских евреев, отобранных д-ром Кастнером, уже прибыли через концентрационный лагерь Берген-Бельзен в Швейцарию, чтобы уехать оттуда в Палестину. Однако причитающаяся за это немцам оплата в валюте, о чем была договоренность, не поступила. Поэтому Эйхман и грозит "угробить всех". Если в конце войны Швейцария, годами соблюдавшая нейтралитет, нередко - слишком старательно, тем не менее не чинила препятствий этому "обмену", то задержки с переводом валюты свидетельствуют, что, в отличие от Эйхмана, в Швейцарии рассчитывали на скорое поражение Гитлера. Именно поэтому швейцарский консул Шарль Лютц, как и шведский банкир Валленберг, мог раздавать временные паспорта людям, плетущимся пешком из Будапешта в Вену. Но венгерская жандармерия принимала эти документы во внимание далеко не всегда, а немцы вообще не обращали на них внимания. Все же у того, кто имел такой паспорт, оставался шанс попасть в особый лагерь, отдельно от других депортируемых. А Рауль Валленберг, вероятно, заплатил жизнью за свою гуманитарную деятельность; он остался в Венгрии, чтобы защищать евреев, когда немецкие войска уходили и вступала Красная Армия. С тех пор он исчез. Позже появились свидетели, которые якобы видели его в заключении в Советском Союзе.