Прототип
Шрифт:
– И где теперь твой дом? – Максим все еще находился в состоянии шока, но сознание больше не «плыло», видимо начал действовать стимулятор.
– Тут полно разных убежищ. Мы в одном из старых бункеров обосновались. Лаборатория там была раньше, – Бекетов снова хохотнул. – Надо Ричарду сказать, пусть хоть пластырем лоб заклеит, что ли?
– Вы меня с собой заберете?
– Сам решай. Второе сознание мы из твоего рассудка вытащили. Можешь даже в город вернуться.
– Слава, а что за тварь была во мне?
– Нейроматрица.
– Чья?
– О,
– Ладно… – у Максима голова шла кругом. – Давай, для начала развяжи меня.
– Буянить не станешь?
– Нет. Если позволите, с вами пока останусь. В город возвращаться у меня нет желания, – он помалкивал о произошедших с ним событиях, а Бекетов не спрашивал.
– Ладно. По рукам. Только не подведи меня. Если затаил страх, попробуешь открыть стрельбу, плохо все кончится.
– Да все со мной нормально!
– Чего кричишь тогда?
– Руки затекли.
– Врешь, – усмехнулся Бекетов. – Но я тебя понимаю. Вполне. Сам чуть с ума не сошел. Если б случайно Ричарда с Юргеном не встретил, быть бы мне неприкаянным. – Он начал развязывать путы.
– Неприкаянные, они кто?
– Люди, – пожал плечами Бекетов.
– У них двойное сознание?
– Нет. Двум сознаниям тесно в одной голове. Ты и сам убедился. Чаще всего они уничтожают друг друга. А иногда происходит синтез, вот в этом случае и появляется «неприкаянный» – тварь злобная, но обладающая навыками и знаниями двух сущностей. С ними лучше не встречаться.
– А откуда берутся нейроматрицы? – Максим сел, массируя запястья, на которых остались глубокие следы от веревок.
– Говорят, из разрушенных Святилищ. Но вообще-то вопрос не ко мне. Я, если честно, старюсь не вникать. И без того жутко.
– И как с этим жить?
– Ну, мы ищем выход, – неопределенно ответил Бекетов. – К западу отсюда, за границей черного леса, раньше был город. Ричард говорит: наидревнейшее человеческое поселение на планете, – с непонятной усмешкой процитировал он. – Типа, там решение всех проблем. Только не прорваться, пытались уже, – он помрачнел. – Там блуждающих нейроматриц полно. Сервы на подступах. Да и народ туда повалил с началом эпидемии. В общем радости мало. Хаос кругом. Каждый сам за себя. Сбойные машины, сумасшедшие люди…
К ним подошел Ричард.
– Пора идти. Мы и так задержались на одном месте дольше обычного.
– Ты лоб пластырем заклей, – усмехнулся Бекетов. – Вон, Максим, тебя за ходячего мертвеца принял, испугался.
– Ладно, – покладисто ответил андроид. – Стимулятор подействовал, идти сможешь? – спросил он у Шустова.
– Смогу. Автомат верни.
Говорят, от любви до ненависти один шаг, но от отчаянья до надежды и того меньше, – это Максим прочувствовал в полной мере.
Звенящая тишина в мыслях.
Он прислушивался к себе, но второе сознание действительно исчезло!
Некоторое время
– Идти далеко? – спросил он Славу Бекетова.
– Нет. Километр от силы.
Пейзаж вокруг не менялся.
Группу вел Ричард. Он двигался широким размашистым шагом, не озираясь по сторонам, не проявляя никаких эмоций, придерживаясь хорошо известного ему маршрута, оставляя в стороне полосы призрачного сияния, словно заранее знал, где и когда появится очередной сполох.
Шустов и Бекетов тихо переговаривались. Юрген скользил в арьергарде.
– Что это у него на ногах нацеплено? – спросил Максим.
– Антигравы. Снял с подбитых рагдов. Юрген у нас инженерный гений. Адаптации чужих технологий – его конек.
– А Ричард? Кто он? Ему можно доверять? – Термин «андроид» для Максима ничего не значил.
– Рич парень неплохой, хотя с некоторыми странностями. В бою себя нормально ведет. По щелям не прячется. Делает свою работу, не за страх, не за совесть, не за деньги. В ней смысл его существования.
– А в чем заключается его «работа»? – допытывался Максим.
– Ну, думаю, спасать таких, как мы с тобой, – не очень уверенно ответил Бекетов.
– Уничтожать вторые сознания? – уточнил Максим. Определения «Прототип» он сознательно избегал, ждал, что Слава его поправит.
Ничего подобного.
– Нет, он не уничтожает нейроматрицы. Перемещает их, – ответил Бекетов. – На базе хранит в специальном отсеке.
– В плену, что ли, держит?! – удивился Шустов.
– Угу. В строгой изоляции. Только ему оборудования постоянно не хватает. Вот и приходится делать вылазки, искать нужные компоненты.
– А где ищете?
– Да по окрестным руинам. Тут разного компьютерного хлама с прошлых времен, знаешь, сколько осталось? Век не перетаскаешь.
– Так и живете?
– Все лучше, чем в городе…
Их разговор прервало неожиданное происшествие. Юрген, плавно скользивший в полуметре над землей, внезапно взмахнул руками, потеряв равновесие. Устройства, снятые с рагдов, при этом не отключились, продолжали двигаться, и ему пришлось пройтись на руках, шустро перебирая ладонями по земле.
Ричард остановился.
– Ходил бы по-человечески, – сухо произнес он и замер, сканируя ближайшие заросли, пока Шустов и Бекетов помогали Юргену принять вертикальное положение.
– А мне так неинтересно, – Юрген ничуть не расстроился, хотя на лбу у него вздулась шишка, все же припечатался головой в момент падения. – Гироскоп нужен, – он потер ушиб. – Никак не могу его добыть.
– А с рагдов снять не пробовал? – спросил Максим.
– У них принципиально иная система самостабилизации, – охотно пояснил Юрген. – Я в ней еще не разобрался, – добавил он, перезапуская антигравы. Еще секунда, и он снова воспарил над землей, как ни в чем не бывало.