Проучить магистра и призвать Исполина
Шрифт:
– Нового человека сразу вычислят. Мне никак нельзя бродить по академии в таком виде.
– Вычислят, и…
– Обмен телами запрещён. Запрещён, и точка. Даже если это обратная магия, нам не позволят. Ещё и накажут обеих.
Как именно накажут, я не стала уточнять. Не всё ли равно. Нельзя, значит, нельзя.
Взяла протянутую мне чашку, с удовольствием втянула горьковатый аромат, обжигаясь, сделала крохотный глоток. Как же я соскучилась по кофе!
Вэллар уверенно хозяйничала, будто она, а не я, провела на этой кухне последние два года. Вскоре на столе
– Вижу, здорово освоилась, – заметила не без ехидства.
– Да. Мне здесь всё нравится.
– Возвращаться когда думала?
Милаина заняла второй табурет, соорудила бутерброд, откусила, прожевала. Я терпеливо ждала ответа. Наконец, удостоилась прямого взгляда:
– Я покинула академию навсегда.
Чуть не поперхнулась, услышав это. Прокашлялась и хрипло переспросила:
– Что, значит, навсегда? Мне казалось, что ты хотела пропустить испытание у магистра.
– Это лишь ускорило побег, – Милаина сокрушённо покачала головой, – вообще-то я хотела уходить накануне присяги, тогда бы ты точно не успела разобраться с порталом.
Какого… У меня тупо не было слов для определения этой наглости!
– Но почему? Зачем ты поступала в академию, если не хотела там учиться?
– Чтобы сбежать с Испола. Моя детская мечта – покинуть гибнущий мир.
У меня одной впечатление, что у девочки проблемы с головой?
– Какой ещё гибнущий? – я встала и принялась расхаживать по кухне. – С чего ты взяла, что гибнущий? Ничего такого я не слышала.
– Это скрывают, чтобы избежать паники.
– Скрывают, – хмыкнула я, продолжая топтаться на небольшом пятачке. – От всех скрывают, а одна не в меру продвинутая девчонка, дорылась до правды. Так?
Вэллар, продолжая смотреть в стол, неторопливо объясняла:
– Я была неудержимым книгочеем. С десяти лет интересовалась редкими изданиями всевозможной тематики, пропадала в библиотеках и букинистических лавках. Однажды мне в руки попало пророчество. Испол погибнет и это будет страшно.
– В детстве? – перебила я её, останавливаясь. – До сих пор не погиб, как я понимаю.
Милаина резко обернулась и взглянула на меня с ненавистью:
– Ничего ты не понимаешь! Разумеется, точной даты нет. Но я испугалась не за себя, не хотела, чтобы мои потомки пострадали. Внуки, правнуки… Какая разница, кому придётся испытать весь этот ужас?
Я села и взяла её ладонь, успокаивая:
– Милочка, послушай. В каждом мире есть такие пророчества. На Земле тоже говорят о последних временах, конце света и прочем.
Она кивнула:
– Да, я ошиблась, но… Разве осуществить свою мечту, пусть даже она окажется не такой лучезарной, не есть счастье?
– Не есть, – ответила я, передразнивая её. – У нас говорят: на чужом несчастье счастья не построишь.
Её взгляд обжёг меня:
– Разве тебе не понравилось в академии? Разве тебя не увлекла магия, с которой ты не сталкивалась раньше? Наблюдая за тобой, я не сомневалась, что ты оценишь мой дар. Ведь здесь ты жила как механизм, постоянно кому-то что-то доказывая, а там можешь расслабиться и стать по-настоящему счастливой.
– Как смеешь судить обо мне! – я отшвырнула её руку. – Меня устраивает моя жизнь, мой мир, моё тело! Хватит!
– Ты так и не встретила любви, и не найдёшь её! Ни один мужчина рядом с тобой не сможет чувствовать себя полноценным.
Я откинулась, прижавшись к стенке:
– Мне вот интересно, как ты сумела меня изучить? Целыми днями торчала в просмотровой? Каким образом туда попадает информация?
– Ваши технические достижения, – засмеялась Вэллар, – Интернет! Такого больше нет нигде. Обычно в мир отправляют четырёх наблюдателей. Иногда больше. На Земле хватает одного.
– Он тупо шерстит социальные сети, шпионя за всеми жителями?
– Здешний наблюдатель наладил постоянный канал. Я нашла способ подключиться. Сначала штудировала университетские сайты, потом твой аккаунт.
– Почему именно мой?
– Мне понравились отзывы о тебе. И сама тоже. Захотелось стать такой: женщиной, которую все уважают и побаиваются.
– Хм… Не могу сказать, что меня это радует. – Я покусала губу, изучая сидевшую с мечтательным видом иномирянку. – Не логичнее было бы переселиться в тело абитуриентки? Зачем тебе взрослеть на семь лет?
– Учиться? – криво улыбнулась Вэллар. – Нет. Я привыкла к самообразованию. – Она постучала по временно принадлежащей ей голове и добавила: – Здесь полный порядок. Не переживай, я вполне справляюсь.
– Значит, решила прийти на готовенькое? – Диссер защищён, зарплата неплохая, репутация… Пожинай себе плоды чужих трудов.
– Не скажи… – продолжала улыбаться Милаина, – Меня, кстати, назначили заведующей кафедрой.
Я даже привстала и повысила голос:
– Меня! Меня назначили!
– Нет, – спокойно возразила наглая девчонка, – поначалу большинство было за Лёву, но я наладила отношения буквально с каждым из коллег. Особенно с начальством.
Пришлось сесть обратно. Вэллар права. Удалову Инну Валерьевну многие недолюбливали, отдавая предпочтение другому кандидату. И хотя исполняющей обязанности, пока прежний завкафедрой находился на самоизоляции, была я, и он лично видел преемницей именно меня, надежд на утверждение в должности было мало.
– Как там Михал Семёнович?
– Рад, что передаёт дело в надёжные руки. Звонил, поздравлял. От болезни пока не оправился.
Мы снова замолчали. Я допила холодный кофе, доела бутерброд, провела ладонью по столу и вздохнула. Придётся топать в академию. Паула, наверное, заждалась.
– Вот что мы сделаем, – наклонилась я к своей дублёрше. – Я приготовлю зелье и вернусь. Обещай, что расстанешься с Олегом и больше не станешь выкидывать фортелей.
– Но я люблю его!
– Ничего. Вернёшься в академию, займёшься наукой – профессор Казим предложил. Погрузившись в увлекательную проблематику, забудешь этого оболтуса.