Провалившийся в прошлое
Шрифт:
Вождь, обомлев от щедрых подарков, которые рассматривал в свете электрического фонаря, поспешил сказать:
– Красноголовые даргсу и горные алары будут рады соседству с Шишигой, духом Великой реки, и Митяем, ездящим на её широкой и гостеприимной спине.
– Моя Шишига ещё и щедрая, Денго, – сказал Митяй и подтянул к себе второй ящик. – Поэтому мы тебя сейчас приоденем.
Пока они ужинали в лучах заходящего солнца и затем при свете большого электрического фонаря с мощным аккумулятором, он успел заметить, что размер ноги у вождя даже поменьше, чем у него самого, а потому тот мог спокойно сменить свои меховые онучи, перевязанные сыромятными ремнями, на новые армейские кирзачи сорок шестого размера из его запасов, а потому выделил Денго три пары носков, связанных из шерсти носорога, на диво прочной, а также вязаные подштанники и тонкий пуловер козьего пуха, просторные штаны и свою самую широкую рубаху из оленьей замши. Вождь переоделся очень охотно, даже с каким-то азартом, словно собирался к кому-то посвататься и искал себе обновку, после чего всё равно натянул на себя львиную шкуру и сказал:
– Никто, кроме меня, не может носить такую шкуру. Я убил великого годла на честной охоте, без охотничьего ведлания.
Митяй кивнул и сказал, протягивая ему роскошный удобный треух, пошитый из шкуры махайрода:
– Правильно, Денго, генеральская шинель есть генеральская шинель, и нечего простым солдатам даже пытаться рядиться в неё. А теперь, брат, разбегаемся. Я лягу спать здесь, в Шишиге, а ты иди к своим людям и скажи, чтобы завтра они все приходили сюда. У Шишиги и для них имеется кое-что нужное.
На следующее утро всё стойбище, включая малых детей, собралось возле Шишиги, и Митяй принялся раздавать свои подарки, словно Дед Мороз, но не стал заявлять, что это подарки. Первыми получили копья, топоры и большие охотничьи кинжалы тридцать охотников, отчего сразу же стали проявлять явные признаки нетерпения и поглядывать в степь. После этого новый сосед племени стал одаривать женщин и девушек, но сделал это по-хитрому, поставив перед старой Каньшей большой стопятидесятилитровый котёл и вывалив в него весь шурум-бурум, включая ножницы и бусы, и попросив мудрую женщину всё распределить. Та усмехнулась и недобрым взглядом глянула на некоторых особ помоложе неё, отчего те мигом сникли.
Митяй поставил перед велдой ещё одиннадцать котлов, пять больших и шесть средних, столитровых, и принялся доставать из некоторых по две глубокие миски, одну побольше, для супа, вторую поменьше, для чая и прочих напитков, и раздавать их по две штуки в руки. Увы, но хватило только примерно на треть племени. Он успел изготовить только четыреста двадцать семь комплектов столовой посуды, хотя и крутил её из очень густой глины лекалом по форме, как на фабрике. Последние два комплекта – миска и чашка с ручками ручной работы с затейливым красивым процарапанным рисунком, а также изящные костяные ложки и вилки – он вручил вождю и старой ведле.
Наконец наступил черёд олродов, мастеров племени, мужчин, не способных к охоте, но зато обеспечивающих охотников инструментом и всем прочим инвентарём, ат акже выделывающим шкуры и строящим шатры. Олроды было приуныли, но когда Митяй вызвал их, к недоумению вождя и ведлы, то радостно заулыбались, а увидев, какой инструмент он им привёз, начиная от кирок и лопат и заканчивая стамесками, завопили во весь голос и запрыгали, словно пацаны. Ну а Митяй, успокоив их жестами, довольно властным голосом попросил:
– Денго Большой Камень, вели половине своих охотников отправиться в степь и к полудню убить пару оленей или лосей. Если они не смогут их притащить в стойбище, не страшно, пусть несколько парней останется стеречь мясо, и тогда я приеду к ним на Шишиге, заберу и их, и мясо. Шишига бегает очень быстро. А я сейчас отправлюсь с олродами на другую, деревянную охоту, ничуть не менее важную и нужную для твоего племени.
Митяй сказал Тане, что может и задержаться на соляной охоте на пару недель и поскольку сразу же закорешевал с Денго, глядящим на него преданными глазами, то решил деньков за десять научить его работников кое-чему полезному. Олроды – их насчитывалось человек шестьдесят обоего вида, красноголовых и блондинистых, между прочим, опрятно одетые и весьма хомячистые на вид, – вовсе не выглядели париями этого большого, за тысячу двести душ, племени, хотя Таня отзывалась об олродах чуть ли не как о трутнях.
После своего вступительного слова Митяй выступил с короткой программной речью и сказал, что научит олродов, охотников и женщин очень важным вещам, и попросил Денго проводить его на центральную площадь доисторического городка, стоящего в полукилометре от Кубани на возвышенности. Ещё он сказал, что Шишига отвезёт туда котлы. Два десятка охотников уже сорвались с места и помчались в степь таким галопом, что было даже странно, как это они тогда не догнали Шишигу. Вождь немедленно взобрался на понтон и с гордым видом встал перед капотом. Туда же подняли и усадили крупную, толстую бабку лет шестидесяти пяти, ведлу Каньшу, с большим котлом, наполненным подарками для женщин. Та уже успела разобраться с ножницами и отдала их олродам. Ей наверняка было виднее, и мастер не стал спорить с мудрой женщиной по такому пустяковому поводу.
Олроды быстро поставили котлы на понтоны, Митяй сел за руль и медленно въехал в городок, посреди которого действительно имелась большая ровная поляна. Там он и остановился. Сначала он постелил на землю толстый тюфяк из замши, набитый сухими кукурузными листьями, велел осторожно снять и усадить на него ведлу, пересыпал все дамские цацки из котла в деревянный ящик, а затем распорядился поставить справа и слева от Каньши большие сосуды с крупами и коричневым, приятно пахнущим арбузным сиропом, уваренным до густоты патоки. Затем он приказал олродам взять котлы и топать с ними к реке, а женщинам велел прихватить с собой куски шкур, после чего показал, как нужно с помощью песка доводить до зеркального блеска внутреннюю поверхность чугунного котла. Денго немедленно сказал, что поколотит хворостиной всех, если котлы не станут сиять, как лёд на реке зимой. После этого Митяй вернулся на площадь, разметил колышками и шпагатом площадку размером тридцать два на шестнадцать метров, вручил дюжине олродов большие прочные кованые лопаты и объяснил, как те должны выкопать котлован глубиной всего в метр и куда отбросить грунт, а затем объявил, что другие олроды отправляются на великую деревянную охоту, попросив десять охотников с новыми копьями сопровождать их, чтобы стоять в боевом охранении, отобрал тридцать самых рослых и крепких мастеров, посадил кого в будку, кого на понтоны, усадил Денго в кабину, и они поехали к лесу.
Там Митяй научил двенадцать олродов валить лес двуручными пилами и обрубать сучья топорами, затем взял в руки большую Макиту, за два часа свалил дюжину сорокаметровых сосен, обрезал им вершины, сучья, на скорую руку соорудил короткие салазки, прицепил их буксировочным тросом к Шишиге и принялся перевозить лес на центральную поляну. Всего до обеда он перевёз в стойбище с полсотни восьмиметровых брёвен. Олроды, вооружившись отличным инструментом, работали как одержимые, а охотники им всячески помогали. Пришли в лес и около сотни женщин, которые сразу же принялись собирать со стволов живицу. Когда они вернулись с лесозаготовок, оставив там двенадцать олродов с пилами, шесть сучкорубов и десять охотников, Митяй принялся пилить самые толстые брёвна. Напилив коротких, по шестьдесят сантиметров, чурбаков, он показал, как нужно колоть их топором, чтобы, с одной стороны, наготовить дров, а с другой – вырубить квадратные чурки сечением всего пять на пять сантиметров.
После этого он построил с помощью олродов из самых тонких брёвнышек четыре эстакады для распиловки брёвен, в пять часов вечера объявил об окончании работ и велел принести с берега реки отчищенные котлы с крышками – они у него были не полукруглой, а конической формы с плоским утолщённым дном, – доверху наполненные водой, и большие камни. Установив котлы на камни, он разжег огонь под одним и велел сделать то же самое под другими, а сам с вождём, одним охотником и салазками поехал в степь за мясом. Охотники завалили километрах в пятнадцати от стойбища здоровенного шерстистого носорога, выпотрошили его, освежевали, сложили мясо на шкуре и даже, как велел им Митяй, выдавили из кишок и желудка траву и навоз. Затащив лебёдкой на салазки шкуру с мясом и приняв на борт охотников, он вернулся в стойбище. Вода только-только начала закипать. Митяй велел женщинам не трогать носорожьи окорока и срезать острыми ножами мясо с остальной части туши, резать его на маленькие кусочки и закладывать в котлы. По его прикидкам выходило, что шулюма хватит на всё племя, и он, отобрав вёдрами лишнюю воду, помывшись сам горячей водой и окатив ею в деревянной бадье пяток голых карапузов, принялся варить его сразу во всех котлах. Несколько женщин стали чистить чеснок. Его он привёз с собой целых десять кожаных мешков.