Провальные каникулы
Шрифт:
— Еще пара минут таких поцелуев и случится то, чего ты так сильно хочешь. Моя самооценка резко упадет.
— Это еще почему? — мои пальцы продолжали исследовать идеально черную щетину вокруг порочных губ, а глаза тонули в его собственных, с расширенными зрачками. Голодных и хищных.
— Потому что так быстро я еще не кончал!
О Боже… кажется, я за мгновение покраснела до кончиков ушей, но хихикнув, все–таки, отстранилась. Не могу же я позволить его самооценке упасть хоть на йоту! Хотя очень хочется… ведь причиной стану я…
— Ты живешь отдельно? —
— Да. Не могу же я домой наркоту привозить. Снимаю квартиру.
— Теперь понятно, почему тебя редко можно увидеть в самой Ла Перле. Только в ресторане.
— А ты искала меня? — хитро покосился на меня, по–хозяйски положив ладонь мне на коленку.
— Вот еще. Размечтался. Просто… высказываю наблюдение. — Накрыла его ладонь своей. Моя казалась крошечной, по сравнению с его ручищей.
— И давно ты наблюдаешь за мной?
— Вообще не наблюдала. Просто если Пабло живет в Ла Перле, то это заметно. Его и днем, и ночью можно там найти, а тебя...
— И как часто ты искала его ночью? — перебил, и сжал колено сильнее, вызвав довольную улыбку.
— Я сплю по ночам, а не ищу никого.
— Ты нравишься ему. — Натянул очки, потому как солнце било прямо нам в глаза.
— Я знаю. Поняла только на днях. После того случая в ресторане.
— Это когда этот мудак поцеловал тебя?
— Он не поцеловал, а чмокнул.
— А есть разница?
— Конечно! Целовал ты сегодня, а он просто чмокнул.
Уголки его губ самодовольно взметнулись вверх, а рука погладила мою ногу, взметая бабочек до точки кипения.
— Это только начало, я умею по–разному целовать! — и от этого его «по–разному» у меня щеки загорелись. Не то, чтобы меня не целовали так, как намекает он, было несколько раз с моим бывшим парнем, но почему–то я была уверена, что Андрес делает это совсем иначе. Не как Артем. Быстро и не особо умело. Хотя сравнивать мне кроме него не с кем.
— Куда мы едем? — надо сворачивать с опасной дорожки.
— Смотреть на волшебство. Ты же любишь волшебство?
— В каком смысле?
— В прямом. Скоро увидишь, любопытная!
Спустя какое–то время, когда солнце полностью исчезло за горизонтом, а город сменился на леса, мы остановились.
— Ты привез меня убивать? — выбравшись из машины, спросила я, озираясь по сторонам. Андрес рассмеялся, а мне захотелось, чтобы этот мелодичный раскатистый смех не прекращался.
— Умирать ты будешь по–другому. Медленно и сгибая кончики пальцев на ногах, а здесь наоборот, увидишь ту часть Пуэрто–Рико, которую, уверен, тебе твой Пабло не показывал.
— Ты опять про Пабло? — засмеялась я. — Ревнуешь?
— Я не умею ревновать. Могу шею свернуть, но ревновать не умею.
Мы спустились в небольшой овраг, и только сейчас я увидела огромный залив, распростершийся перед нами. Впереди за ним огни ночного города, а прямо у берега — каяки.
Мы подошли к смуглой девушке,
— А жилет? — уточнила я, когда мы подходили к одной из каяк.
— Надену. Здесь без них не пускают. Волнуешься?
— Конечно! Страшно за бедных рыбок, если тонуть начнешь. Ты ж своим немаленьким тельцем им всю воду из берегов выплескаешь. — Хмыкнув, Андрес натянул на себя жилет, а потом мы уселись в желтую каяку. Несколько лодок вместе с нами тоже отплывали от берега. У меня уже чесались ладони от предвкушения. Вокруг было так красиво, ярко светила луна, прокладывая лунную дорожку на глади темной воды, а повсюду из кустов слышалось кваканье лягушек и стрекотание кузнечиков. Если забыть, что я на другом континенте, то вполне похоже на нашу российскую глубинку. Хотя, кого я обманываю? Ни капли не похоже. Здесь лягушки латиноамериканские.
— Не тяжело? — поинтересовался Андрес сзади. Меня он усадил впереди. Весла были легкими, и грести давалось без труда, позволяя любоваться видом.
— Нет, все в порядке. Я никогда еще не каталась на каяке. — Заросли мангровых деревьев по обеим сторонам залива угрожающе нависали сверху, и если бы Андреса здесь не было, мне бы однозначно стало жутковато, но он магическим образом действовал на мои страхи, развеивая их в пух и прах.
— Я часто здесь бываю. Когда хочется побыть одному, подумать, чтобы никто не мешал.
— Согласна, подходящее место. Такое таинственное. — Я завороженно смотрела на переплетающиеся ветви деревьев, пропускающие сквозь себя лунные блики. Волшебно...
— После того, как умер отец, я почти сразу нашел этот залив, и стал их постоянным клиентом. — Я напряглась, услышав от него первое откровение о его жизни.
— Давно это было? — поинтересовалась осторожно, боясь спугнуть его желание поговорить. Мне хотелось узнать о нем как можно больше. Обо всем. Что любит, чем увлекается, каким был в детстве, и что для него имело особое значение.
— Шесть лет назад. Утонул. — Сердце дрогнуло.
— Мне очень жаль. Я не представляю как это больно...
— Он был для нас всем, — приглушенно донеслось сзади. — Примером хорошего отца и заботливого мужа для матери. Ей было особенно тяжело, потому что в этот момент она как раз была беременна Луисом.
О, Господи! У меня ком к горлу подкатил от одной мысли, что пришлось пережить этой сильной женщине.
— Не налегай сильно на весло, espinita, пропустим всех вперед. — Мы действительно плыли в каком–то течении из каяк. Таинственность нарушалась из – за их гомона и смеха, а мне сейчас как никогда необходимо было побыть с Андресом только вдвоем. Мы притормозили немного, наблюдая как другие лодки постепенно начинают обходить нашу.