Провальные каникулы
Шрифт:
Когда всё же ребята из другой команды взяли себя в руки, и почти сравняли счет, я поддавшись влиянию публики, вместе с остальными подскакивала и кричала подбадривающие слова команде Андреса. Он посматривал на меня и смеялся, как будто даже не боясь проиграть. А мне вот хотелось, чтобы он выиграл! Его команда, в смысле.
Что–то наподобие «Судью на мыло», кричать было стремно, поэтому я ограничивалась обычным «Давай, Андрес!», когда он перехватывал мяч и через все поле бросал его в корзину. Пару раз не попал, но это не останавливало моих подбадривающих восклицаний. После очередного эмоционального «Андрес лучший», с заднего ряда послышалось:
— Эми! Эй, Эми! — я обернулась и увидела Луиса с Мигелем. Мальчик радостно замахал мне рукой, в то время как Мигель просто окинул равнодушным
— Как дела, Луис? Давно не видела тебя!
— Я хотел прийти к вам в ресторан, но Андрес запретил. Сказал, что там нечего делать маленьким! Но я ведь не маленький! — смешно сморщив нос, он ткнул пальцем в поле. — Здорово играет, правда? Тебе нравится?
— Очень! — призналась я. — Давно он играет?
— Да, они с отцом часто играли раньше. Это мне мама говорила.
— Он молодец! Думаю, с его навыками можно было бы попасть в настоящую команду.
— Ты так думаешь? — забавно округлил глаза мальчуган.
— Уверена. У меня папа баскетбольный тренер, поверь, я в этом разбираюсь!
— Ухтыыы! И я уверен, что Андрес бы всех уделал! Он знаешь, какой у меня? — спросил, и тут же сам с гордостью ответил — Самый лучший!
— Знаю, мой хороший! — обняв Луиса за плечо, я прижала его к себе. Так мы рядом и просидели до конца матча. Эля угостила его половиной Натса, который распечатала сразу же после Баунти, а потом и колой напоила. Щедрая душа моя. Они быстро нашли общий язык. Да и с кем этот прекрасный открытый ребенок его не найдет? До сих пор в голове не укладывается, как можно было хотеть причинить ему боль. Надеюсь, его больше не обижают. Спрашивать и портить ему настроение совершенно не хотелось. Надо будет спросить у Андреса.
В конце игры, когда команда без футболок победила, мы втроем вскочили и визжали на одной волне с остальными. Эля даже Луиса к себе на шею усадила, чтобы ему лучше видно было.
Андрес поспешил к нам, не дождавшись когда все разойдутся, перепрыгивая через трибуны.
— Привет, mi espinita! — обняв за талию, чмокнул в губы. — Здарова, малый. — И, протянув руку, потрепал брата по волосам. Мои зудящие руки с удовольствием обхватили его талию, наслаждаясь ощущением твердых мышц под пальцами.
— Как ты её называешь? — не дав мне ответить, шокированно спросила Эля. — Espinita?
— Да. Ей подходит, правда? — ухмыльнулся он краешком губ.
— Нууу не знаю, — скептически поморщилась она. — Чика, ты знаешь, как это переводится?
— Ну, если не ошибаюсь, то что–то вроде занозы в ласкательной форме. Занозочка?
— Именно, — подтвердил он, высвободившись из моих объятий и протерев грудь и шею черной футболкой, которая до этого висела на его плечах.
—Уууу, как романтиШно! — расхохоталась подруга. — Ты его, видать, в край достала, Эми?
— Было дело, — улыбнулась я.
— Так, — вставил Андрес, — я предлагаю завтра отметить мою ошеломляющую победу в клубе. Как смотришь на это, Эля?
— А почему завтра? И почему твою, а не команды?
— Мою, потому что большинство заброшенных мячей принадлежит мне, а завтра… — сделав паузу, Андрес многозначительно посмотрел на меня, и, не отрывая взгляда, произнес. — Потому что на сегодня у нас с Эмилией совершенно другие планы!
Я задохнулась от прозвучавшего обещания, и поспешила спрятать улыбку. Но Эльвира девочка взрослая, ей долго объяснять не надо.
— Оооо, снимите номер! — присвистнула она, закатив глаза. — Ясно, я тогда вручу твоего братца второму твоему братцу и пойду к Паблито. Если у него, конечно, тоже на сегодня нет «планов».
— Я сам передам Луиса брату, — сказал Андрес, снимая мальчика с плеч Эли. Как только она его так долго держала?
Махнув на прощание Луису, я повернулась к подруге.
— Оторвись там, чика, — заговорщицки толкнула она меня плечом!
— Неужели тебе уже нравится Андрес? Помнится, ты говорила держаться от него подальше.
— Но ты ведь не удержалась! Какой теперь смысл промывать тебе мозги?
Я успела только улыбнуться, когда наш диалог наглым образом прервал объект нашей беседы, и, не дав даже попрощаться с подругой, взял меня за руку, и через трибуны потащил вниз. Не оборачиваясь, я махнула Эле, зная, что плутовка всё–равно провожает нас взглядом. Хоть она и ворчала порой, но была счастлива за меня! Я это видела и без слов.
— Почему мы так торопимся? — спросила у спины, ведущей меня за собой после того, как в очередной раз споткнулась о камень. Сексуальной спины, надо сказать… Голой спины, сверху которой была накинута влажная футболка. Андрес ничего не ответил, продолжая упрямо идти вперед, на ходу кивая парням, которые, проходя мимо, поздравляли его с победой. Все вокруг собирались окунуться в мир празднования сего события, судя по появившимся в руках бутылкам алкоголя и музыки, доносившейся из старого магнитофона, включенного несколько минут назад с верхней трибуны. Андрес же не разделял общего веселья, и я даже на мгновение напряглась, ища причину столь резкой перемены настроения, но и опомниться не успела, как была прижата к двери его машины, которая была припаркована у дороги. Так вот куда он меня вел.
— Ты спрашивала, почему мы так торопимся? — хриплым голосом спросил Андрес, нависнув надо мной. Его ноздри расширились, а грудь тяжело поднималась и опускалась, пока черные глаза прожигали меня насквозь, давая самой догадаться ответ на поставленный вопрос. А потом он просто сделал шаг вперед, вжимаясь в мои бедра своими, и я охнула. В этих свободных шортах не было видно ни намека на его желание, но сейчас… сейчас я неосознанно облизнула губы, когда волна моего собственного, прокатилась по телу. В эту же секунду жесткие губы накрыли мои в требовательном поцелуе. Язык без спроса ворвался в рот, а я и не возражала. Сама прогнулась навстречу, и, застонав, запустила пальцы в его черные волосы, чтобы еще сильнее притянуть к себе, в отчаянной попытке получить большего. Мне всегда, каждый раз, когда мы целовались было мало. Отчаянно мало поцелуев. И Андресу тоже. Особенно остро это ощущалось сейчас, когда сильные руки крепко сжимали мою попку, а твердая эрекция упиралась в живот, разгоняя кровь по накаляющемуся телу.
— Так, стоп! — Андрес резко отстранился, болезненно поморщившись. — Едем домой. Быстро!
Глава 14
— Ах! – стон нетерпения сорвался с губ, когда спустя семь долгих минут мы оказались в подъезде, и Андрес, подхватив меня под попку, приподнял и прижал к бетонной стене. Нетерпеливый… Жадный… Горячий... Он сводил меня с ума еще в машине, когда наглая ладонь легла мне на колено, а потом грубо развела ноги в стороны, чтобы гладить там, где его внимание сейчас требовалось больше всего. Мне оставалось только запрокинуть голову на спинку кресла и прикусывать губы от жара, который скапливался внутри живота так стремительно, как никогда прежде. Андрес только чертыхался, но не прекращал проводить пальцами вдоль моей плоти, покрытой тканью трусиков и шорт. Если бы его дом находился дальше, чем в пяти минутах езды, я уверена, мы остались бы в машине, и меня бы это устроило на все сто. Сейчас же, когда я практически была распластана у стены подъезда, его поцелуи стали еще жестче, и глубже, выветривая все мысли из головы. Казалось, ничего нет важнее, чем отчаянно гладить его твердые плечи руками, и впиваться ногтями в кожу, когда горячий язык проникает вглубь моего рта. Какое блаженство ощущать его кожу под своими пальцами, и слышать свое имя надрывным от желания голосом, произнесенным с испанским акцентом. Пуэрториканцы горячие, говорят… Не знаю, как там на счет всех пуэрториканцев, но один точно горячий… Воспламеняющий во мне каждый нерв. Виртуозно возбуждающий самые темные фантазии и вырывающий наружу всех демонов, тихо живущих внутри меня и никогда до этого не высовывающих свои головы.