Провальные каникулы
Шрифт:
— Именно поэтому я так долго не подпускал тебя к себе. А точнее, себя к тебе, — сказал, и я нервно сглотнула. — Он прав, Эмилия. Во всем.
— Не во всем.
— Да. Ты такая чистая, светлая, готовая подставить себя под камни из—за чужого человека. Полная противоположность меня. Ты спасаешь людей, я их толкаю в пропасть.
— Знаешь, Андрес. Я ведь понимаю, почему ты это делаешь. Не поддерживаю, потому что подсесть на наркотики — одно из худшего, что может случиться в жизни человека, — я взглянула на него. Андрес устало потирал переносицу. — Но понимаю. Если бы ты занимался этим по собственному желанию, я бы не смогла быть с тобой. Идти на отравление человека осознанно — преступление. Но я ведь знаю, как тебе это претит. Видела своими глазами с каким презрением ты смотрел на того Алонсо... Мне не нужно ничего объяснять. Я понимаю, правда.
Он медленно выдохнул и поднял на меня глаза.
— Я не
— А если к тебе вот так, как сегодня подойдут в баре? Не продашь?
— Продам. Тем, кто подходит стабильно и кого знаю. Для чистых у меня ничего нет.
— Ну вот видишь! Я как раз об этом и говорю! В этом разница между тобой и остальными дилерами.
— Ты оправдываешь меня перед собой, Эмилия…
— Нет. Я пытаюсь показать тебе, что ты не такой плохой, как думают остальные. Да и ты тоже. Просто, пожалуйста, не отталкивай меня после слов Пабло. Не слушай его! Слушай себя! И… меня...
Я грустно улыбнулась.
— Я и не собираюсь тебя отталкивать, – наконец и он подарил мне хотя бы намек на улыбку. — Ты же такая назойливая! Сколько раз я пытался напугать, оттолкнуть, оскорбить, но тебе же не по чем. Сколько ни старался держать на расстоянии, не вышло. А теперь уже поздно. Принятых решений я не меняю.
— Я так и знала, — выдохнула я, обхватив его лицо ладонями. Сердце облегченно заколотилось.
— Ты нравишься мне, Эмилия. И ты первая, кому от меня понадобились не только секс, деньги, или наркотики. Я бы хотел сделать все проще. Хотел бы, чтобы наша встреча произошла в другом месте и в другое время, но это невозможно. — Он погладил мою скулу большим пальцем, и я, как котенок, потерлась щекой о его ладонь. Он улыбнулся уголками губ и черные глаза потеплели. — Правильно Пабло сказал — ты настоящая. В тебе есть тот свет, которого не хватает многим девушкам, и ты даешь мне надежду на лучшее. Каким–то образом вселяешь веру в то, что не все так плохо в этом чертовом мире. — У меня слезы на глаза навернулись, а он склонился и коснулся своими губами моих. Мягко. Осторожно. Я потянулась ближе и почувствовала, как сильные руки перетягивают меня к себе на колени. Пальцы гладят плечи, а я не могу насытиться этим поцелуем. От одной мысли, что я могла больше не ощутить сладости его губ, мороз бежал по коже. Андрес, продолжая целовать меня, хриплым голосом проговорил: — Но какой бы хорошей ты не была, я намерен если не испортить тебя, то хотя бы выпустить на волю твою плохую сторону. Уж очень она мне понравилась, — Я улыбнулась, стаскивая с него футболку и демонстрируя свое согласие. Пусть выпускает. Мне она тоже жутко понравилась. Та сторона меня, о которой я раньше даже не подозревала. А я буду наслаждаться, пока слышу, как он начинает тяжело дышать, теперь уже даря жадные поцелуи. Пока чувствую крепкие руки, задирающие платье на талию, и губы, хаотично скользящие по шее, ключицам, и спускающиеся к груди. Рвану ремень его джинс, чтобы получить то, чего хотелось до боли внизу живота. Получу его. Всего. Снова. Ведь утро было так давно, и я уже напрочь забыла, как это. Надо бы напомнить. Лучше несколько раз!
Глава 16
Дни пролетали так быстро, словно время ускорило бег и решило поиздеваться над нами. Правильно говорят, счастливые часов не замечают. Когда мы чем–то встревожены или обеспокоены, каждая минута кажется бесконечной. А когда обретаем долгожданное счастье, все вокруг перестает нас интересовать, в том числе и время. Мы просыпаемся и засыпаем окрыленными, а сколько там показывают стрелки, нас совершенно не трогает. Как не трогало и меня, пока дата отлета не приблизилась катастрофически близко… Да, мне будет что вспомнить по приезду домой. Наши поездки с Андресом в разные части города, прогулки по паркам и пляжам никогда не сотрутся из памяти. Да разве они могут? Мы просыпались вместе утром и, позавтракав, куда–то выдвигались. Андрес решил за оставшиеся дни показать мне всё, что только успеет, чтобы возместить время, потраченное на работу у Роберто. Пару раз мы брали с собой и Эльвиру, что делало наши поездки еще более особенными. Она вечно умудрилась куда–то вляпаться. То, когда мы гуляли на площади оружия, её дети окатили водой из фонтана, и она потом еще с полчаса за ними гонялась пытаясь «надрать их малолетние задницы», цитирую. То во время поездки на Океанский пляж, к ней пристал мужчина лет пятидесяти, и клялся в том, что его сердце покорено Карибской красавицей. Эле сначала это льстило, до того момента, когда она пошла переодеваться в раздевалку, а этот ухажер
В заповедник Эль–Юнке мы отправились уже без нее. Андрес побоялся, что Эльвира и там может начать за кем–то гоняться. И дабы обезопасить бедных зверей и туристов, лучше оставить ее дома.
Да я была и не против. Как бы я не любила Элю, все же хотелось как можно больше времени проводить с любимым. «Дождливый лес», как называют Эль–Юнке оказался невероятным. Я словно попала в древние джунгли. Отовсюду нас встречали замысловатые зеленые деревья и лианы. Помните фильм «Джуманджи»? Вот точь в точь такая местность. Попугаи, улитки–гиганты, ящерицы… их тут было нереально много. Наверное, я была похожа в тот день на булочку, рассматривая каждое новое растение, восхищаясь открывающимся со смотровой площадки видам, и с визгом бросающаяся в бассейн у водопада. Хоть приезжих в тот день было и немало, но они нам совершенно не мешали. Благодаря Андресу, мы ездили не по общим маршрутам. У меня был собственный гид. Самый красивый. Самый сексуальный. Такого не было ни у одной группы приезжих. Многие пролетали мимо красивейших мест, фотографируясь и убегая дальше, чтобы успеть рассмотреть все к закрытию. Андрес же возил меня по менее людным тропинкам, где мы могли и природой насладиться, и друг другом. Во всех смыслах.
На последние дни я буквально переехала к Андресу. Он напрочь отказался проводить без меня хотя бы одну ночь. Да, ему приходилось уезжать на несколько часов в разное время суток, но это время я использовала для себя, чтобы отзвониться родителям, встретиться с Элей или поболтать с Пабло. Он, кстати, сам позвонил мне после того случая и предложил встретиться. Мы посидели в кафе, он извинился и пообещал больше не цеплять Андреса. Но при этом всем поклялся убить его, если тот хоть как–то обидит меня. Помню, как я улыбнулась и обняла его. Ну почему он не может так же влюбиться в Эльвиру? Ведь я не могу ответить ему взаимностью, а она бы не просто ответила. Она бы подарила ему столько своих невыплесканных чувств, что он бы утонул в них. Но нет… Человеку нужно влюбиться именно в того, кому он безразличен, а потом мучиться и мучить другого, влюбленного в него…
Вечером я рассказала Андресу о нашем разговоре с Пабло, на что тот только сдержанно хмыкнул. Мда, надеюсь, они не поубивают тут друг друга после моего отъезда. А точнее… завтра…
Завтра… Слово, которое таит в себе будоражащее ожидание для тех, кто его ждет, и смертный приговор тем, кто желал бы, чтобы оно никогда не наступало.
Я с болью думала о том, как завтра вечером увижу в последний раз Эльвиру и Донью, как потреплю по вечно несобранным волосам Пабло, и как со слезами поцелую Андреса… а потом… потом будет неизвестность. Я даже вещи еще не собирала, чтобы лишить себя возможности заплакать. Даже не представляю, как буду упаковывать их в чемодан. Юбки, платья, зубную щетку. Это словно официально признавать, что мое пребывание здесь закончено.
Вот поэтому сегодня я снова проигнорировала предложение Эли помочь мне собраться. Нет. Нет. И еще раз нет. Самолет завтра вечером. Я еще успею. Вместо этого мы пошли с Андресом на прогулку вдоль берега. Разговор не клеился, потому что каждый раз, когда я хотела что–то сказать, в горле образовывался ком. Приходилось прилагать все усилия, чтобы сглотнуть его незаметно, и проморгаться. Последний вечер. Последний закат в Сан–Хуане. Снова Москва и небоскребы.
— Эй, — тихо позвал меня Андрес, останавливаясь, и становясь напротив меня. Как всегда идеальный. Выглаженная белая футболка поверх бежевых брюк и до блеска начищенные ботинки. Я уткнулась в них невидящим взглядом, стараясь не взвыть. — Эмилия! — поднял мое лицо за подбородок и погладил его пальцем. — Мы же договорились. Каждый день скайп, а на каникулы ты снова прилетишь!
— Я помню, — ответила я, и запнулась, стараясь запомнить каждую черточку его лица. Каждую родинку, морщинку. От солнца его мимические морщинки были более выразительные, чем у парней в России, но это его ни капли не портило. Черные волосы, как обычно, уложенные гелем… маленькое родимое пятно у основания шеи, куда я так люблю его целовать.. Весь он. Такой родной. Пробудивший те уголки моей души, о которых я и не подозревала.
Я помню, хороший мой, помню. Но никакой скайп мне не заменит твоих настойчивых губ. Ни одно фото не пошлет мурашки по коже, как это делают твои руки одним касанием... Да и не уверена я, что ты не забудешь обо мне спустя несколько месяцев. Наверно, это больнее всего. Не потому что я ему не верила. Нет. Он был искренен, я чувствовала это на подкорке сознания. Ощущала в каждом нежном слове, взгляде и движении. Но ведь он мужчина. Мужчинам сложнее устоять перед соблазном. А вокруг него их очень много. Клубы, богатые клиентки...