Провальные каникулы

Савицкая Элла

— Андрес, я больше не могу… — прошептала на ухо, когда его твердая плоть вжалась между моих ног, обхвативших его талию…

Ничего не ответив, Андрес оторвал меня от стены, и, не опуская с рук, понес наверх, продолжая губами ласкать мою шею. Я выгнула ее, подставляя ему больше пространства, и сама покусывая накаченное плечо от нетерпения. Боже, я и не знала, что могу быть способной ощущать к кому–то такое дикое, непреодолимое влечение… Так вот, что значит хотеть человека. Болезненно… Ярко… Остро... До дрожи в пальцах и покалывания на коже…

Не знаю на какой этаж мы пришли, но звякнув ключами, Андрес наощупь открыл дверь и толкнул ее внутрь. Захлопнул за собой ногой, и снова

бесконечные минуты поцелуев у стены, сначала одной… потом другой… Потом белый потолок перед глазами, когда я запрокидываю голову, чтобы позволить ему снять с меня топик, и стянуть лифчик, а потом припасть жадными губами к твердым и чрезмерно чувствительным соскам. О Господи… Как только его язык обвел вершинку одного из них, а острые зубы скользнули по нему, я выгнулась, готовая умолять его о том, чтобы не останавливался… Не знала, что могу быть настолько голодной и жаждущей мужчины… Его грубых рук, которые сейчас, поставив меня пошатывающуюся, стаскивали с меня шорты с трусиками…

— Dios mio! — хрипло шепчет, толкая меня на кровать. Я падаю, абсолютно не стесняясь своей наготы перед ним, потому что его дикий взгляд говорит о том, что ему нравится то, что он видит. Не просто нравится… Он на грани... Так же, как и я! Долгие секунды он просто смотрит, медленно скользя сумасшедшим взглядом по моему телу, заставляя меня еще сильнее дрожать, а кожу покрываться мурашками… Неужели так бывает, чтобы от одного только взгляда мужчины, внизу живота болезненно ныло? — Te deseo, Emilia… ( Я хочу тебя, Эмилия – перевод с исп.) — белые шорты отлетают в сторону, и оставаясь в одних боксерках, туго натягивающих его внушительную эрекцию, Андрес коленом становится на кровать, прямо между моих ног, и ложится сверху, опираясь на руки… — Tanto! (Очень хочу! – перевод с исп.)

Я тянусь к нему губами, притягивая за шею к себе, и он послушно целует… На этот раз мучительно медленно… Ласкает своими губами мои, ведет языком вниз по подбородку, к груди… Мне кажется, весь мир вокруг теряет очертания, когда его рот втягивает сосок в себя, а острый язык ударяет по нему, выгибая мое тело от удовольствия. Мои бедра сами приподнимаются, ища выхода накопившемуся возбуждению, но Андрес издевается… Продолжает изводить и меня, и мое пылающее тело, по которому капельками выступает пот… Одна его рука опускается на мою плоть, и я не могу сдержать стона, когда мужские пальцы касаются меня там…

— Андрес, — шепчу пересохшими губами, в то время, как черные глаза смотрят прямо на меня. Пальцы раздвигают влажные складки, и без стеснения поглаживают их, посылая по моему телу легкие судороги... Я больше не в силах терпеть эту агонию, поэтому опускаю руку между нашими телами и дрожащими пальцами касаюсь его члена через серую ткань боксеров. Он гортанно рычит, и предупредительно качает головой.

— Эмилия, если ты сейчас же не уберешь свою шаловливую ручку, то все мои старания полетят к чертям. Я и так еле сдерживаюсь, чтобы не сорваться.

— Сорвись… — прокашливаюсь, потому что горло пересохло… А рука отодвигает ткань и под пальцами ощущается гладкая кожа головки. Судорожно сглатываю, и прикусываю губу. – Пожалуйста, сорвись, потому что я не могу больше… Я хочу тебя, Андрес! – глубже просовываю руку, обхватывая пальцами ствол члена, и я готова покляться, возбуждаюсь еще сильнее только от того, как его эрекция скользит по моей ладони. Некое подобие власти над ним. Моим мужчиной. Зыбкое и сыпучее, ведь кто здесь главный сомневаться не приходится. Но сейчас, когда он резко втягивает воздух сквозь зубы, пока мои пальцы осторожно сжимают его член, мне кажется, что власть принадлежит именно мне. Иллюзия. Хрупкая и изменчивая. Потому что уже через секунду он отбрасывает мою руку, встает, стаскивает с себя боксеры, отбрасывает их в сторону, и тянется к тумбочке, давая мне возможность насладиться тем, что я вижу.

Ловкие пальцы разрывают упаковку с презервативом, и раскатывают его по всей эрекции, под моим неотрывным взглядом. Я понимаю, что выгляжу, как голодная самка, переводя взгляд с его лица на член, и обратно, но мне все–равно. Это мой мужчина, и я имею полное право на то, чтобы смотреть на него столько, сколько захочу. А посмотреть есть на что… От предвкушения дух захватывает.

Андрес снова ложится сверху, проводя ладонью по моей груди, животу, снова касаясь плоти и хищно улыбается. Да, я была мокрой… Я почувствовала это еще у машины, когда он только поцеловал меня. Приподнимает мою ногу, сгибая ее в колене, и, направив член рукой, начинает скользить внутрь меня. Господи… Я прикусываю палец, чтобы не заскулить от вспышками накатывающего удовольствия… Он еще даже не двигается, только аккуратно входит внутрь, сосредоточенно смотря мне в глаза, а я уже понимаю, что долго выдерживать этой пытки не смогу… Он заполняет собой меня полностью… И когда начинает отстраняться, чтобы через мгновение снова войти, на этот раз уже резче, я выгибаюсь цепляясь за его плечи руками.

— Не молчи, espinita! Я же вижу, как тебе хочется покричать! Сделай это для меня! – губы снова припадают к моим, и я выдыхаю ему в рот. Он пьет мое дыхание и делит свое со мной. Стальные мышцы перекатываются на руках, в то время как бедра начинают безжалостно двигаться внутри меня, лишая возможности мыслить. Комната плывет, и я закатываю глаза от нарастающего торнадо внутри меня. Сокрушимого и неотвратимого. Приподнимаю попку в попытке принять его еще глубже, потому что пружина, натянутая внутри меня, требует разрыва… — Не закрывай глаза! – слышу на ухо, а потом чувствую, как больно прикусывает мочку. Тут же распахиваю глаза и встречаюсь с необузданным пламенем в его собственных. – На меня смотри! Хочу видеть твой оргазм! – Я уже ничего не понимаю, чувствую только, как мои руки сводит над головой его ладонь, и удерживает, не давая мне возможности насладиться его кожей. Смотрю вниз, туда, где наши тела перестают быть двумя отдельными и становятся единым целым, и чувствую, что сейчас закричу… Пламя, охватившее все мое существо, становится невыносимым. — На меня, Эмилия! — вскидываю голову, и борюсь с желанием закрыть глаза от той силы, которая вот–вот взорвет мое тело на мельчайшие кусочки… Не сдерживая себя, стону прямо ему в приоткрытые губы, когда он сам рычит, и одной рукой крепко держа меня за талию, вдалбливается в мое извивающееся тело со всей силы.

— Как же я ждал этого… Хотел тебя до одурения… — как ножом по оголенным нервам… Он хотел меня, когда я думала, что ненавидит... А я как хотела, родной мой… Каждый вечер представляла, как это может быть, но ни одна фантазия не затмит реальность.

Комнату заполняют только звуки столкновения наших тел, хриплые стоны и общее желание раствориться друг в друге… Получить то, чего оба так жаждали последние дни.

Я заметалась на кровати, когда напряжение достигло своей максимальной точки, а потом закричала, закрывая глаза.

— НА МЕНЯ! — зарычал Андрес сквозь стиснутые зубы, и я вновь распахнула их, плавясь в магме его зрачков и разлетаясь на атомы… Отдавая всю себя ему! Мышцы плоти хаотично сокращались, пока он не только телом, но и взглядом впитывал в себя мое наслаждение. Неземное… нереальное, ни с чем несравнимое по своей силе. Он забирал даже то, что можно было спрятать за закрытыми веками. Я вся… целиком и полностью принадлежала ему в эти секунды, делая момент его триумфа еще более значимым, и ярким, а моего удовольствия более ослепительным. Андрес забирал и отдавал… Ему потребовалось каких–то несколько секунд, чтобы самому хрипло застонать и крепче впиться в мои руки пальцами, пока так же, не закрывая глаз, он кончал внутри меня… Глаза в глаза, я и он — единое целое…