Провальные каникулы
Шрифт:
— Так много туристов! — удивилась я их количеству.
— Да уж. Приезжают сотнями, как мошкара. Сейчас особенно жаркое время. В другое время года здесь мало кого увидишь.
Проводив взглядом последнюю лодку, я почувствовала, что и наша снова начала набирать ход. Это Андрес аккуратно греб веслом, еле слышно запуская его в воду.
— Получается, что ты сразу после гибели отца взял на себя опеку над своей семьей? — тихо спросила я, боясь бередить старые раны.
— Нет. Сначала это делал Рауль. — В любимом голосе промелькнули холодные нотки. — Мой старший брат.
— Так вас четверо на самом
— Трое. Этот мудак свалил несколько лет назад с внушительной партией наркоты, из–за чего мне теперь приходится ежедневно торговать этой хренью, чтобы вернуть его долг.
Так вот в чем дело, он начал заниматься продажей наркотиков не по собственному желанию.. Сколько же бед свалилось на эту семью…
— Подожди, а почему ты думаешь, что он украл наркотики и сбежал? Может, его подставили?
— Он всегда думал только о себе. С матерью ругался изо дня в день, доводя ее до слез. Несколько раз мы били друг другу морды после таких случаев. Я не мог смотреть на то, как она всякий раз надеется, что он изменится, но этого не происходило. Он сам ввязался в это дерьмо, и швырял бабками налево и направо, а дома жрать было нечего. Мать хваталась за каждую подработку, пока этот упырь трахал шлюх. А в один прекрасный день ко мне пришли люди Алонсо, и, зашвырнув в багажник, отвезли к нему. — Андрес замолчал, скрипнув зубами, а я сидела в полном ступоре, не понимая, как мог взрослый парень так поступить со своей семьей. Хладнокровно променять их на развлечения, а потом и вовсе уехать. Эгоист, неблагодарный эгоист, который недостоин такой семьи, которая ему досталась судьбой.
Я обернулась, насколько могла, в лодке, хотя это было очень сложно. Пластмасса давила на талию, и полностью повернуться никак не получилось. Выражение лица Андреса было непроницаемым, и хоть под фонариком на его голове, глаза казались светлыми, на самом деле в них кипела ненависть.
— Они причинили тебе боль? — осторожно спросила я, борясь с желанием протянуть руку и погладить напряженное лицо.
— Несколько поломанных ребер ничто по сравнению с тем, что я теперь под колпаком Алонсо.
— Почему именно ты должен отдавать долг за своего брата? Ведь это он, а не ты сбежал. Пусть бы его и искали!
— Зачем искать того, кто обворовал барона, если есть тот, кто не посмеет этого сделать, потому что на кону жизнь его семьи.
— Тебе угрожали семьей? — ахнула я.
— Конечно. По–другому я бы не стал этим заниматься, даже если бы к горлу привязали камень и поставили на край моста.
— Много тебе еще нужно отдать?
— По сравнению с тем, сколько было — капля в океане.
— Так ты поэтому работаешь в ресторане за троих, — пробормотала я больше для себя, а не для него, расставив теперь на места все недостающее. Вот почему он хотел, чтобы я как можно быстрее освободила свое место работы.
— В ресторане я не насобирал бы даже на десятую часть долга, — хмыкнул он, посмотрев на меня. — Я собираю деньги, чтобы иметь возможность отправить своих в Америку. Найти им там жилье, сменить имена и обеспечить жизнь хотя бы для начала, а потом они справятся уже без меня.
— Почему без тебя? А ты? — нахмурилась я.
Андрес как-то странно невесело улыбнулся, а потом и вовсе протянул руку и легко щелкнул меня по носу.
—
— Что конкретно тебе интересно? — я развернулась обратно, и тоже начала медленно грести веслом. Залив становился немного шире, рассеивая лунный свет по водной глади. Чем позднее становилось, тем громче надрывались лягушки. Или мне просто так казалось за счет того, как пусто здесь стало без других туристов. Их каяки виднелись далеко впереди, уединив нас с Андресом в темноте нашей первой ночи.
— Да хотя бы что–нибудь, — послышался сзади смешок. — Я кроме твоего имени и откуда ты родом, больше ничего не знаю. Вдруг ты маньячка, и сейчас с криком «За родину мать» заколешь меня несчастного.
Я рассмеялась.
— Почему именно за родину мать?
— Не знаю, у вас же так, кажется, говорят.
— Ну да, только в другой ситуации. Да и вообще я только наполовину русская, а на вторую — американка. Так что за родину мать, это вряд ли. У меня мама родом из Коннектикута. А в Америке маньяки другой клич, вероятно, издают перед нападением.
— Так вооот откуда такие познания английского! А я и думаю, неужели в университетах России дают такие идеальные знания иностранного языка.
— Я, вообще–то, еще в школе учусь. — Я физически ощутила, как вдруг стало тяжелее грести. Обернулась и наткнулась на шокированный взгляд Андреса.
— Dios mio, Emilia! Ты как-то… рано развилась. — Его взгляд скользнул по моему телу, намекая на грудь. Я только глаза закатила.
— Мне восемнадцать, глупый! В школу отдали почти с восьми.
Вздох облегчения сорвался с его губ, и он снова взялся за весло, весело улыбнувшись.
— Ну, слава Богу, а то бы меня и посадить могли!
— Это еще за что?
— Кроме продажи наркотиков? За развращение малолетних.
— Ты меня еще не развращал!
— У нас все впереди, espinita! — я прикусила губу от одного лишь этого уверенного обещания. Что будет дальше, если только лишь слова имеют надо мной уже такую власть?
— Ладно, тогда слушай. — Надо же ему обо мне хоть что–то узнать, в конце концов. А то я уже с мамой его знакома, а он и имени моей–то не знает. — В следующем году я заканчиваю школу, и планирую поступать в Йель. Родители отпустили меня сюда к Эле в качестве, так сказать, проверки. Если все пройдет хорошо — значит, я справилась, и могу учиться сама в другой стране. — Андрес издевательски хохотнул.