Провальные каникулы
Шрифт:
Крышки с мусорных баков пролетали мимо, словно компьютерные диски, врезаясь в дома и машины. Пакеты, подобно мухам, взметались вверх и уносились прочь, гонимые бурей. Еще недавно город, полный всевозможных красок и таящий в каждом своем уголке радугу, в пару часов стал однотонно серым и темным. Все это напоминало черно–белый страшный кошмар, приснившийся среди ночи. Вот только почему–то пробуждения за ним не следовало.
Спустя минут тридцать, мы въехали на небольшой холм, на котором возвышались несколько особняков. Остановились перед одним, находящемся в гуще леса. Одноэтажный большой дом, с гаражом
— Выходим, — заглушив двигатель, строго произнес Андрес. — Пабло достает вещи из багажника, я и остальные всё быстро переносим в дом. — Никому и в голову не пришло бы сейчас ослушаться его распоряжений. Все выполнили быстро и четко, подгоняемые свистом ветра и летящими предметами со всех сторон. Андрес толкнул дверь, унося за собой тяжелые сумки в одну из комнат. Мои легкие тут же наполнились запахом жареного мяса, а на встречу выбежал Луис. За ним дружелюбно виляла хвостом черная собака.
— Вы приехали, — детские руки обхватили меня, а потом радостно замахали Эльвире.
— Привет, Луис, — поздоровалась я, разуваясь и проходя вглубь коридора. Мальчишка схватил одну из сумок и поволок ее по полу следом за Андресом.
— Ох, слава Богу. Вы успели, — из кухни показалась обеспокоенная фигура Сеньоры Дельгадо.
— Здравствуйте, Мария, — я обняла её в ответ на теплые объятия. Облаченная в фартук, она, вероятно, что—то готовила. Как всегда. Интересно, она его когда–нибудь снимает? Или в семье из трех мужчин, это в принципе сделать невозможно?
Она дружелюбно пожала руку сначала Донье, потом Эле, а после и Пабло. Похоже, он все были знакомы. Хотя, в таком маленьком месте как Ла Перла, вероятно, все друг друга знают. Мы неуверенно толпились в прихожей, теряясь в чужом доме.
— Вы проходите, проходите, — подбодрила нас хозяйка. — Андрес вам все расскажет и покажет. Комнат конечно, не много, но в такой ситуации, выбирать не приходится.
— Что вы! Мы очень благодарны вам за то, что вообще позвали нас, — подала голос Эля, проходя вперед и утаскивая за собой Донью. — Нам бы чаю, если можно. Бабулю нужно согреть.
— Ох, ну конечно. Что ж это я? — всплеснула руками Мария, и тут же понеслась на кухню. Мы с Пабло остались в коридоре. Я присела и начала раскрывать пакеты, чтобы достать оттуда скоропортящиеся продукты.
— Как–то мне неудобно здесь, — услышала над головой неуверенный голос друга. — Может, мне лучше к друзьям, пока еще не поздно?
Подняв голову, я с удивлением уставилась на него.
— Ты серьезно? По такой погоде к друзьям? Вообще из ума выжил?
— Ну а как? Этот меня ненавидит, — он кивнул к сторону спальни, в которой находился Андрес. — Ты тоже не особо рада видеть меня рядом.
— Пабло, давай мы обсудим это потом. Сейчас не самое подходящее время, — я поднялась вместе с кастрюлей в руках, и всучила ее ему. — Да, ты поступил глупо и необдуманно, а еще эгоистично, но это не значит, что ты стал мне безразличен. Ты всё так же дорог мне, и никуда не уйдешь!
— Браво! — сзади послышались хлопки в ладони, а я зажмурилась. Ну почему он всегда появляется в самый неподходящий момент? Это карма такая, что–ли? — Только давайте вы будете свои признания в любви демонстрировать за пределами этого дома. И раз
— Мы не признавались в любви, — попыталась объяснить я.
— Вы меня услышали. — Как об стенку горохом. Я повернулась к Пабло, ожидая, что он хоть что–нибудь скажет, но он молча прошел мимо. Мда... Хорош друг…
Андрес забрал оставшиеся пакеты, и понес их на кухню. Тяжело вздохнув, я пошла следом. Сложно же будет к нему пробиться... С таким щитом хладнокровия и уверенности в своих подозрениях, он практически не оставляет мне никаких шансов.
Мы разобрали продукты, утрамбовали всё в полки и холодильник. Как оказалось, семья Андреса тоже привезла все, что смогла вывезти из дома. Надеюсь, этого хватит…
Потом Андрес показал каждому свою комнату. Всего их было три, включая гостиную. Одна для него, Диего и Луиса. Вторая для Марии и Доньи. А третья — для нас с Элей и Пабло. Места было немало, поэтому на полу спать не придется. Не знаю, где он взял деньги, чтобы оплачивать такое жилище, но главное, что мы были в безопасности. Ну... Я, во всяком случае, на это надеюсь. Уровень воды вряд ли поднимется так высоко. Хотя, конечно, было бы идеально, если бы он вообще не поднимался. Правда, с таким количеством осадков — это вряд ли... К обеду все переоделись в сухое, и даже успели на скорую руку вымыть головы и принять душ. Мария всех заставила, аргументировав это тем, что, возможно, в следующие дни мы останемся без воды. Других объяснений не нужно было.
Обедали в тишине, время от времени нарушаемой мощными порывами ветра. Даже Луис притих, с опаской поглядывая за окно.
Закончив обедать, дружно убрали со стола, и каждый занялся своим делом. Мария снова обосновалась у плиты, Луис возился с псом, Донья, стараясь не падать духом еще сильнее, тоже взялась за мытье продуктов. Эля с Пабло уселись на диване, мониторя в гугле новости. Мэр города призывала всех оставаться в безопасных местах и не покидать их. Не пытаться выехать из города, чтобы не перекрыть дорогу спасательным службам. Запастись терпением и молиться... Последнее — единственное, что оставалось, в нашей ситуации.
Андрес ушел в другую спальню, так же, как и Мигель. Меня же резко свалило в сон, и чтобы никого не стеснять, я пошла в третью комнату отдохнуть. Улеглась на диван, напротив которого висела какая–то абстрактная картина. Никогда не понимала в искусстве, но эти странные красно–зеленые разводы на холсте довольно быстро сморили меня. Наверное, дались нервы и бессонная ночь, раз я в одиннадцать часов утра отключилась, будто на дворе была ночь. Хотя мрак за окном помогал не хуже картины. Провалившись в глубокий сон, я только изредка слышала удаленные знакомые голоса, и шум стихии. Проснулась, не понимая сколько времени и где я нахожусь. Потерла глаза, и лишь взглянув на витиеватую абстракцию, вспомнила. Тут же схватила телефон, но он показывал отсутствие связи. Подошла к окну, чтобы поежиться от ужаса происходящего за ним. Все та же стена из ветра и ливня. Те же деревья, гнущиеся к земле, словно становящиеся на колени перед матерью природой.