Проверка

Коллектив авторов

До захода солнца оставалось еще часа полтора, когда лесной массив скрыл­ся из вида, заслоненный острыми темными вершинами скал. Удлинившиеся тени поползли по земле потеками ржавчины. Убнаны в упряжках начали уста­вать. Даже на ровной земле их скорость значительно снизилась.

— Сегодня охоты не будет, — сказала Сара, вернувшись после короткого разговора с Биллом. — А нам пора ставить палатки, в темноте это сделать не­легко.

Еще через полчаса, выбравшись из ущелья между двумя скальными грядами, они оказались над кратером около шести

миль в поперечнике. Спустя какое-то время после образования бассейна в результате вулканической активности по­явился новый продолговатый скальный массив, пересекающий его центр.

Сильфены, как пешие, так и всадники, собрались у подножия ближайшей к краю кратера скалы, и в сгущающихся сумерках их группа сияла огнями, словно ограненный драгоценный камень. Позади них мрачной стеной на фоне алого заката стояли кристаллические деревья, даже более крупные, чем в лесном массиве.

Они выстроили сани широким кругом в полумиле от сильфенов, на верши­не откоса, окаймляющего береговые скалы. Все выскочили на снег, стали вы­таскивать палатки и собирать каркасы. После установки больших палаток Оззи, Орион и Джордж собрали небольшой каркас над санками Точи и набросили на него большой меховой полог, а сами санки тоже накрыли шкурой кита.

Так должно быть неплохо, — сказал Джордж, выбираясь наружу.

Оставшийся внутри Оззи это подтвердил. Он зажег две свечи и поставил их на землю перед экраном. Пространства внутри почти не осталось, возможно, лишь пара кубических ярдов, но этого достаточно, чтобы Точи мог выглянуть наружу и, возможно, избавиться от страха захоронения. Чужак по ту сторону не двигался, но его глаз был направлен на Оззи. Он выставил вверх большой палец, не снимая рукавицы. Передний сегмент замерцал ультрафиолетом, слег­ка затененным кристаллической пластиной. Приблизительный перевод гласил: «Не забудьте про меня завтра».

Ни за что, — прошептал в свой шлем Оззи.

Точи сорвал обертку с термобрикета. Оззи дождался, пока брикет не рас­калился, а затем, пятясь, вылез из-под мехового покрова.

До захода солнца оставалось не больше двадцати минут, и Оззи поспешил к краю кратера. Перед наступлением темноты стало удивительно тихо. Под холодным помрачневшим небом стихло даже бесконечное пение сильфенов. Гладь рассыпчатого снега перед ним была такой ровной, что создавала почти полную иллюзию жидкости. Оззи подошел ближе, почти ожидая увидеть мел­кую рябь. Он встал на колени и опустил в снег руку, не снимая перчатки. Гу­стотой поверхность напоминала нефть, но чем глубже он опускал руку, тем сильнее становилось сопротивление.

Осторожнее — не упади, — сказала ему Сара.

Оззи выпрямился и стряхнул несколько прилипших гранул снега.

Господи, ты всегда создаешь впечатление, будто я делаю что-то недозво­ленное.

Люди падали туда. Но мы не рисковали своими жизнями, чтобы их оты­скать. От них не оставалось никаких следов, не говоря уж о пузырях.

Да, представляю. Это неестественное вещество.

Такие гранулы должны были слипнуться.

Конечно, должны. Но они постоянно перемешиваются и остаются сыпу­чими, как пыль в миксере.

А перемешивают их ледовые киты.

Киты и то, что там еще внутри. Должны же они что-то есть.

Надеюсь, что это ледовые водоросли — или какие-то другие растения на дне.

Ты бы так не говорил, если бы их видел.

Она отвернулась и пошла по пологому склону. Оззи последовал за ней.

Почему?

Они не слишком похожи на травоядных животных.

Ты уже разгадала эту загадку?

Нет, Оззи, ничего подобного. Я очень мало знаю об этом месте, да и о других, где побывала, тоже. Почему сильфены не позволяют нам пользоваться электричеством?

Эта теория довольно проста. Они ведут жизнь на исключительно физи­ческом уровне; это значит, что тела, которые мы видим, представляют собой платформу каждой личности для эволюции сознания. Как ни больно мне это говорить, но для их возможностей это очень низкий уровень. Стоит только на­чать использовать электричество и все связанные с ним преимущества, как возможность естественного самопознания начинает сокращаться.

Да, — печально вздохнула она. — Избави бог, чтобы они изобрели меди­цину.

Это для них несущественно. Нам нужна медицина, потому что мы доро­жим своей индивидуальностью и преемственностью. У них другие понятия. Они идут по тропам к определенной цели. В конце пути они становятся частицей своей взрослой общности.

Откуда, черт побери, тебе это известно?

Он пожал плечами, но в меховой шубе жест остался незамеченным.

Когда-то мне об этом рассказали.

Кто?

Один чудак, с которым я разговорился в баре.

Боже правый, я не знаю, кто из вас более странный — они или ты.

Определенно они.

Они поднялись на невысокую гряду. Солнце уже скрылось, оставив ярко пламенеющее небо.

Не задерживайся, — сказала Сара. — Здесь нет маяка, который привел бы тебя обратно.

Не беспокойся обо мне, я вижу в темноте лучше многих людей.

Может, у тебя еще и мех вместо кожи? В этом мире по ночам прячутся даже коррок-хи.

Да, конечно. Извини, об этом я не подумал.

Тебе придется думать, если завтра собираешься уйти вслед за сильфенами.

Да, конечно. Знаешь, меня немного удивляет, что ты не хочешь уйти вме­сте с нами.

Когда-нибудь уйду и я, Оззи. Просто время еще не пришло.

Но почему? Ты давно живешь здесь. Не думаю, чтобы ты купилась на рассуждения Джорджа о здешней жизни как об искуплении, которое заставля­ет нас больше ценить свою жизнь. Насколько я понимаю, тебя здесь никто не держит. Или я ошибаюсь??

Его давно мучил этот вопрос, поскольку его собственные намеки неизменно оставались без внимания.

Нет, — неторопливо ответила она. — В данный момент — никто.

Это плохо, Сара. Все мы в ком-нибудь нуждаемся.