Провидец
Шрифт:
Я насчитал человек шесть охотников.
Точнее, звероловов.
Шесть человек с шокерами, арканами и небольшой сетью. Вдобавок один из них был кинетиком. И всё это на одного несчастного кота…
Зверёк перевернулся в воздухе, опустился на все четыре лапы, а потом начал куролесить. Из пасти «безобидного» котяры вырвался метровый язык с острым жалом и пробил ногу одного из звероловов.
Мужчина взвыл.
Кот втянул в себя язык, разбрызгивая чужую кровь по тротуару.
— Сука! — взревел мужчина с сетью.
А котик подпрыгнул, завис на мгновение в воздухе и начал перестраиваться.
Великие волшебники рождаются нечасто.
Примерно раз в тысячу лет.
И это при том, что магия в моём родном мире встречалась повсеместно. Демоны и изменённые твари, потомственные маги, представители иных рас. Все они что-то умели. Одни защищались силовой бронёй, другие участвовали в бесконечных войнах владык, третьи сидели в своих городах и работали по заказам. Лишь немногие могли похвастаться тем, что в их жилах течёт божественная кровь. Наследие тех, кто спустился с небес в незапамятные времена, сошёлся с земными женщинами и произвёл на свет людей, свободно оперирующих эфирными потоками. Вот только боги покинули нас, а их дети развязали страшную войну. Отголоски той войны ощущаются во всём — в складках, из которых лезут твари, и аномалиях, стирающих с лица мира целые города.
Иногда я думаю, что складки — это двери, ведущие в Пустошь.
Но это не точно.
О Гримауне слышали все — там, откуда я родом. Это красивая и грустная сказка с несчастливым концом. История человека, родившегося в семье простого ремесленника и обнаружившего в себе божественную искру. Это случилось, когда на наш город напали враги. Стены пали, орда захватчиков растеклась по улицам, сея смерть и разрушение. К нам в лавку ворвались люди в полном боевом снаряжении, зарубили отца, полезли на мать. И тогда я применил внезапно проснувшийся Дар. Мне это не очень-то помогло. Вслед за погибшими воинами пришли другие, а с ними — боевой маг. Помню, как всё померкло перед глазами, а потом я очнулся в кибитке, уезжающей прочь из разрушенного и разграбленного города. Я остался один. Бесправный раб, которого везли неизвестно куда.
До сих пор не понимаю, почему тот волшебник решил оставить меня в живых. И как я выдержал многодневный переход через пустыню в составе обоза с «добычей» победителей. Нас редко поили, почти не кормили и в целом относились как к скоту. В итоге мы добрались до легендарного Ширамаата, древнего города, расположенного на пересечении торговых путей. Тех, кто выжил, выставили на продажу. Меня же передали странному мужчине, носившему грязно-серый балахон и круглые зелёные очки. Я тогда и представить себе не мог, насколько сильно мне повезло, ведь меня взялся обучать один из лучших боевых магов Радаманской Империи. Из Ширамаата мы перебрались в Таск, Город Волшебства. Да-да, тот самый, где на протяжении тысячелетий ковалась слава Эфирной Академии. Таск был своеобразным анклавом, государством в государстве. Частью могущественной державы, но со своими законами и порядками. Даже император, некогда проходивший здесь обучение, не осмеливался диктовать академикам свои условия. Взамен те поставляли ему лучших боевых магов на континенте.
Годы моего обучения и возвышения — это уже совсем другая история.
Как-нибудь расскажу, если попросите.
Важно то, что я прошёл через все испытания, выжил, усилился и обрёл небывалую мощь. Вот только я никому не служил. Не участвовал в походах и разборках правящих домов. Я выбрал едва ли не самый сложный путь — защиту мира людей от потустороннего ужаса. От тех созданий, что прорывали складки измерений, вторгались в нашу реальность и ставили под сомнение само существование рода человеческого.
Я погиб, сражаясь.
Забрав своего врага с собой.
Вот только по ту сторону Незримого Порога вместо тьмы и слияния с вечностью меня встретил голос. Этот голос выдернул меня из небытия, заставил собрать воедино распадающиеся осколки личности. Я осознал себя в некоем межмировом пространстве. Я как бы парил над землёй, но эта земля была чужой для меня.
— Извини, — сказал голос. — Наверное, лучше так.
И я оказался в комнате.
Ничего, казалось бы, примечательного. Стены, пол, потолок. Окно, а за ним — бескрайняя степь. Вот как эта, по которой я сейчас путешествую.
Я сидел за столом, а передо мной сидел человек.
Даже не знаю, как его описать. Молодой мужчина с глазами старика. В очень своеобразной одежде. Сейчас-то я привык к костюмам-тройкам, но тогда не мог подобрать для них названия. Там, откуда я родом, никто не носил пиджаки.
— Здравствуй, Грим, — улыбнулся мужчина.
— Кто ты?
Разговор был странный. Мы вроде бы и произносили слова, но они были… как мысли, превратившиеся для удобства в звук.
— Называй меня Великим Чертёжником.
— И что ты чертишь?
— Судьбы, — пожал плечами мужчина, — Историю. Будущее.
— А от меня что нужно? И что это за место?
— На второй вопрос я не отвечу, — сказал Чертёжник. — Можешь для удобства считать это загробным миром. Или царством мёртвых. Что касается моих целей… я хотел заполучить помощника с твоими способностями. И твоим опытом. Собственно, поэтому и пришлось влезть… кхм… в эту пограничную реальность и кое-что переписать. Точнее, перечертить.
— Ты говоришь загадками.
— В общем, у тебя два пути, смертный. Раствориться в нирване или отправиться на перерождение в незнакомый мир. На планету, которая сильно отличается от твоей.
В те дни слово «нирвана» было для меня пустым звуком.
— Перерождение? — заинтересовался я.
— Ты попадёшь в тело мальчика. Получишь новую семью, но я не уверен, что она тебе понравится. Лишишься большей части своих магических способностей.
— Не всех?
— Восстановление реально. Но ты потратишь на это годы.
— Там есть магия?
— Ну, как тебе сказать… не совсем то, что ты привык называть магией. У нас мало времени, и я не хочу вдаваться в детали.
— А что у нас со временем? Я же помер.
Мужик рассмеялся.
— Точное замечание, сударь. Вот только я — нет. И меня в этой реальности… хм… как бы не должно быть. Я вычертил линии таким образом, чтобы впасть ненадолго в кому, а потом из неё выйти. Ну, и тебя перебросить по адресу.
— Значит, ты не бог.
— Нет, — покачал головой Чертёжник. — И даже не Древний.