Провидец
Шрифт:
Когда мы подошли к скользким ступеням, ведущим в это логовище, нам преградил дорогу какой - то негодяй с лицом настоящего каторжника.
– Как Богу молитесь, чучела? — сиплым голосом прорычал он, подозрительно впиваясь в нас щелками своих узких, заплывших от пьянства глаз.
– По Фоме да отвертке - куме!
– быстро ответил Купцов.
– А - а...
– довольным тоном прорычал негодяй, - Много охулили?
– Кисет с табаком.
Купцов быстро спустился в подвал, а я за ним. Когда мы вошли во внутрь этого диковинного логовища, я невольно
Несмотря на то, что тут было очень много народа, холод стоял страшный. Несмотря на раннюю осень, снег искрился в углах этого воровского подвала. Только бесконечно меткий и злой юмор воров и мошенников мог придумать для этой страшной дыры такое название - «Хрустальный дворец».
В первой конуре виднелось нечто вроде стойки с какой - то омерзительной снедью. Во второй комнате, очень большой, занимающей все пространство подвального помещения, шла целая эпическая комедия из жизни преступного Петрограда. Столов и стульев практически не было. Посередине стояла высокая бочка, опрокинутая вверх дном. Около нее стоял седой старик в продранной лисьей шубе с типичным лицом скопца. Вокруг него полукругом теснилась толпа столичной сволочи, то и дело разражаясь громовым пьяным хохотом.
– Кто еще найдет, что продать? Принимаю все, кроме девичьего целомудрия, как вещи, ровно ничего не стоящей... для меня, по крайней мере, почтенные дамы и кавалеры!
– высоким, пискливо - бабьим голосом выкликал скупщик краденого.
Сиплым хохотом заливалась воровская братия «Хрустального дворца».
– А штаны примешь?
– спросил кто-то.
– А в чем же к столбу пойдешь, миленький, когда кнутом стегать тебя будут? Что же тогда ты спустишь?
Новый взрыв хохота прокатился по подвалу.
Однако, были и такие, которые с хмурым лицом подходили и бросали на дно бочки серебряные, золотые и иные ценные вещи.
Высохшая рука страшного скопца быстро, цепко, с какой - то особой жадностью хватала вещь.
– Две канарейки, миленький...
– Обалдел, старый мерин?
– злобно сверкал глазами продающий, - За такую вещь и две канарейки?!
– Как хочешь, - апатично пожал плечами скопец.
Я не спускал глаз с лица Купцова и видел, что он словно кого - то высматривает. Вдруг, еле заметная усмешка тронула концы его губ. Проследив за его взором, я увидел высокого парня в кожаной куртке и барашковой шапке. «Ну здравствуй ...» - мелькает у меня в голове.
Когда мы выходили из страшного подвала, тот уже стоял около дверей и о чем - то тихо шептался с чернобородым золоторотцем.
– Так, стало, сегодня придешь туда?
– Приду...
– Запомни: «Расста…»
В эту секунду он заметил нас и сразу смолк. Более ничего разнюхать сегодня уже не удалось.
Несмотря на все мои доводы и рвения оберегать Купцова денно и нощно, он настоятельно просил не волноваться. Мы горячо распрощались и двинулись каждый в свою сторону.
Глава 14
По возвращению в квартиру,
Меня терзали опасения, что за мной уже могли следить, оттого свой визит к другу решил отложить. Негоже подвергать опасности родную душу.
Утомленный этими мыслями, страшными бессонными ночами и дневной беготней, лежал я следующим вечером у себя на квартире и, согретый огоньком буржуйки, задремал. Это был даже не сон, а так, какое - то кошмарное забытье. Рисовались голые трупы, кровь и отрезанные головы.
Громкий стук в дверь вывел меня из состояния этого полубреда, полукошмара. Я вздрогнул, выхватил из-под подушки пистолет, вскочил с кровати и легко опустился на пол.
– Кто там?!
– Михаил это, Ваше благородие, – ответил дворник.
– Что такое, Михаил Емельянович? – уточнил я, отворив дверь и пряча оружие за спиной.
– Там какая - то компания подъехала на тройке. Важный, но хмельной купчик желает Вас видеть, - доложил он мне.
– Кем назвался?
– Не представился он.
– Будь добр, Михаил Емельянович, передай, что скоро я спущусь.
Закрыв дверь на ключ, я оделся в штатское и отворил окно. Аккуратно спустившись по водосточной трубе, прошел по двору и одним глазком, невзначай, выглянул из-за угла дома. Действительно, у самого крыльца стояла богато украшенная открытая коляска, запряженная тройкой белых рысаков. На мягких креслах в роскошной собольей шубе, отороченной бобрами, сидел статный купец с черной, как смоль бородою. Спереди же него во фраке со значками - два лакея в форменных пальто. Делать нечего, я засунул пистолет в карман, готовый при любой оказии пустить его в ход, и направился к богатому незнакомцу.
– Что вам угодно?
– обратился я к собольей шубе.
Лицо купца осветилось веселой улыбкой.
– Помощь Вам подать, голубчик!
Я пристально посмотрел в глаза собеседнику и выдохнул в облегчении.
– Фёдор Михайлович, – помотал я головой, – Вот умеете же.
– А то! – хитро улыбнулся статский советник.
– Извольте уж тогда знакомить с этими господами, Ваше высокородие, – попросил я.
– Неужто запамятовали, Николай Александрович, - удивился Купцов. – Из «летучих» они. Этот Сафронов Ярослав, а этот Князев Анатолий.
– У меня ума столько нет, Фёдор Михайлович, – ответил я, ручкаясь с «лакеями».
– Коли повезёт, наберешься, – заявил Купцов, сменив шутливый тон на серьёзный, – Значится так, довольно заниматься маскарадом. Едем. Ежели, конечно, Вы, голубчик, не откажете присутствовать при том, как будут снимать «двенадцатую голову», мою, стало быть. Дело то предстоит жаркое.
– Как можно, Фёдор Михайлович, – проворчал я, залезая в коляску, – Вперёд батьки не лезьте. Ещё одиннадцатую не сняли. Куда едем то?