Провинциальная история нравов, замаскированная под детектив. Или наоборот.
Шрифт:
— Ждите, — наказали, — дней двадцать, как минимум.
И когда через месяц томительного ожидания Галиночка не выросла ни на сантиметр, мать поняла — обманули. Отец не стал ругаться. Он обнял жену и сказал:
— Мы ее и такой любим. Главное, чтобы она сама себя любила. А ты — перестань себя корить.
Но легче сказать, чем сделать. Оказалось, что родителям Галиночки помощь требовалась куда больше, чем самой девочке. Принять тот факт, что дочь родилась с дефектом — или же с ней случилось что, а они проворонили, не помогли вовремя, оказалось непросто. Но, в конце концов, смирились и оставили
Сама же Галиночка, даром, что от горшка два вершка, боевого характера не растеряла, просто подустала от постоянных лечений, да спать по ночам плохо стала. Но не отчаивалась — да и вообще в своем росте ничего зазорного не видела, словом, принимала себя такой, какая есть. Конечно, в школе ей пришлось трудно. Но она имела за спиной трех братьев, которые в ней души не чаяли, и за неё порвать на тряпки готовы были кого угодно. Да и сама она, крошечная, худенькая до прозрачности, не боялась размахивать кулаками — опять же следуя советам дорогих братьев. Ее быстро зауважали — ведь она уважала себя.
В общем, жила Галина себе вполне спокойно, пока одним погожим летним деньком чуть больше года назад не повстречала на свою голову Дарина. Аккурат в этот день Серафима приехала в город. И сразу же стала свидетельницей невероятной сцены.
Представьте — идет по улице девочка-одуванчик. Глаза голубые, огромные, губки розовые, локоны платиновые, платьице воздушное по ветру раздувается. Издалека Сима приняла ее за ребёнка, однако, приблизившись, поняла, что ошиблась. И вдруг навстречу выпрыгивает бородатый гном, швыряет к ногам обалдевшей, по-другому не скажешь, девицы букет цветов, и со словами: «Ну вот и ладненько», подхватывает её, кидает себе на плечо, как мешок с мукой, и тащит в неизвестном направлении.
Сима даже не успела возмутиться, как увидела, что девушка, ничуть не паникуя, открывает сумочку, выхватывает из нее… электрошокер и использует по назначению. Причём поразило магиню не столько само действие, сколько редкостное хладнокровие блондинки. Ей бы орать и кричать, на помощь звать, а она…
Гном дернулся конвульсивно и осел на землю. Девушка, как ни в чем не бывало, выдралась из нежеланных объятий и зашагала по своим делам, попутно кинув на застывшую Симу подозрительный взгляд.
— Чего рот разинула?
— Да… ничего, извините.
— Ну и иди себе дальше.
Сима ошалело кивнула и машинально последовала любезному совету.
Потом, когда она переварила увиденное, ее озадачило еще одно — выбор гнома. Понятно, что в умении ухаживать любой гном лишь чуть превосходит Яра. Увидел, понравилась, схватил и потащил к себе. В нору, пещеру, дом, берлогу — лишь бы двери дубовые были, чтобы с одного удара не высадить. Там запер и люби до посинения. Но… эта тщедушность? Да она переломится, стоит к ней пальцем прикоснуться. Обычно гномы любили ядреные, мясистые тела, чтобы было, на что посмотреть и за что ухватиться. Чтобы если в лоб дала, так полдня в отключке лежать. Словно в ответ на эти желания (а может естественный отбор сыграл свою роль) все гномихи как одна отличались могучим телосложением и сварливым, несговорчивым характером. Отсюда и обращение соответствующее. Ежели этих краль уговорами пытаться взять, так проще утопиться.
Так или иначе, логично или нет, разумно или глупо, но Дарин влюбился. Точнее, обрушил свою годами накопленную страсть на подходящий по росту объект. И не важно, что объект оказывал сопротивление и всячески избегал встреч. Неважно, что его ветром, ежели посильнее, сдувало. Главное — любовь.
Поначалу Галина братьям ничего не говорила — надеялась справиться сама. Но Дарин, упёртый, как и всякий гном, не отставал. Тогда она пожаловалась родственникам. И тут произошло странное. Братья её, катками проходящиеся по любому сестриному обидчику, переглянулись, покачали головами и дружно уставились на бутылки с пивом, стоящие перед ними на столе.
— Что делать будем? — спросил старший.
— Бить? — без энтузиазма предложил средний.
— А…? — кивнул на пиво младший. — Мы ж… — и развел руками.
— Тогда поговорим, — подытожил старший.
Остальные согласно кивнули. Галина вздохнула — какие уговоры, когда речь идет о гноме? Видимо, бороться придется ей одной. Пока гном ей ничего плохого не делает, братья и пальцем не пошевелят. А когда сделает, поздно будет.
И вот с тех пор тянулась эта грустная, в общем-то, история. Гном всеми правдами и неправдами пытался свою Галиночку застать врасплох, а она три раза в неделю посещала курсы самообороны при одной из местных школ.
— …Ну я ей и говорю — здравствуй, солнце мое, луна и звезды. Люблю я тебя, жениться на тебе хочу — много, много, много раз подряд. Пошли ко мне, а? — Сима подивилась — для гнома удивительное красноречие. — А она мне — бац! Сумкой в лоб, да прием провела нечестный, гномы с такими не дружат. Бороду мою — гордость наследственную — намотала на рученьку свою белую, тонкую, да кааак дернет! У меня искры из глаз посыпались, а она смеется. Ну что ей, окаянной, надо? Уж и цветы, и конфеты, и предложение. Хожу, как теленок, за ней. А она нос воротит. Вот, жалобу имею на несправедливое обращение. Прошу к ответу нахалку голубоглазую призвать, да под конвоем ко мне домой отрядить. Желательно связать до этого, а то сбежит от своего же счастия.
Сима покачала головой, но пометки в заявлении послушно сделала — для истории.
— Суть я ухватила, — произнесла она со всей возможной серьезностью — не хватало еще гнома влюбленного обидеть нечаянной улыбкой. Это ей забавно, а у него драма. — Георгию Владиславовичу доложу. Спасибо за сигнал, Дарин. Если не сложно, за ответом зайдите через недельку.
Гном тяжело вздохнул, но возражать не стал. Пробормотал себе под нос:
— Цветы… конфеты… хватит. Все одно будет по моему. Правильно па учил… — И вышел вон.
Глава 9. Уроки жизни вместо свидания
Минуты не прошло с его ухода, и, словно мало Серафиме было маяты и нервотрепки сегодня, дверь в приемную опять распахнулась. Серафима, в руках которой все еще было заявление Дарина, натуральным образом вздрогнула и листок на пол уронила. Пока поднимала, очередной посетитель прошел к ее столу. Сима сначала сама выпрямилась, потом соизволила поднять взгляд. Перед ней стоял Славий. Бегло осмотрев присутствующих, он ровно поздоровался с сестрой. Кивнул экспертам. Они синхронно кивнули в ответ и под его ледяным взглядом дружно отступили к окну.