Провода. Любовь. Мате
Шрифт:
Он вздохнул,
– Тебе не понравится, но ты за Максимом последнее время ничего странного не замечала?
Услышав эти слова, ей захотелось схватить вилку и воткнуть в его металлический протез, чтобы полетели искры. Называть Максима крысой, что этот новенький себе позволяет.
– Я ему доверяю, как своему брату, если подозреваешь его, подозревай и меня, – пытаясь изображать непринужденность, ответила Мара.
– Да согласен, и мне, как новенькому, не стоило делать такие заявления, – извиняющимся тоном произнес Федор, удивительно, ему такое обычно было не свойственно. – Но
Мара не могла уловить, действительно ли Федор переживает за жизни напарников или начинает какую-то свою игру. – За Максимом странного поведения не наблюдала, и не думаю, что это кто-то может быть из отдела, я бы капнула шире.
– Шире?! – Федор сложил пальцы домиком, словно злодей, который вот-вот произнесет фразу: «скоро весь мир будет у моих ног».
– Знаешь, ты так похож на злодея, – Мара спародировала, – вот-вот что-нибудь злодейское завернешь.
– Да еще если учесть длину пальцев, я могу играть злодеев,– пошутил Федор. – А про шире – это ты хорошо подметила, знаешь, я даже не подумал, наверное, я тут поступил непрофессионально, повелся на поводу у своих чувств из-за этих стычек.
Теперь он играл роль побитого щенка, или действительно был таков? Мара не могла понять смысл всего этого спектакля. Или она излишне подозрительна к Федору, и он ничего не хотел плохого. Может он действительно хочет, как лучше.
В это время Максим приблизился к начальнику, ощущая, как волнение подступает к горлу. Неужели из него сделают козла отпущения, обвинят в том, что из-за него пострадал Андрей. Полковник измерил его взглядом, ему совсем не хотелось проводить воспитательную работу, но это было частью его обязанностей.
– Максим, у тебя дома все хорошо? – начал Полковник.
– Все в порядке, – быстро ответил Максим.
– Конфликтов с другими сотрудниками отдела не возникает?
– Все в порядке!
– Ты на все вопросы мои будешь отвечать, что все в порядке?
– Да, – Максим запнулся, – то есть, нет.
– Значит, ты соврал, – Полковник недобро посмотрел на Максима, – в общем, я тебя не считаю виновным в срыве операции, но самостоятельно принимать решение о первом выстреле недопустимо.
– Но этот…
– Знаешь, этот мог бы попасть под колеса на том перекрестке, и виновным был бы ты, или ты думаешь, я дело не со всех сторон рассмотрел?
– Никак нет, – выпрямился Максим.
– Надеюсь, ты это понимаешь, и прошу найти общий язык с Федором. Вы команда, а не базарные бабы, – Полковник сделал шаг назад, уступая дорогу. – Свободен.
Максим вышел из кабинета не в лучшем настроении, спустился в главный холл, где находился пропускной пункт, возле которого ожидало несколько человек. По непонятным причинам, лучший кофейный аппарат находился рядом с проходной, это было доказано эмпирическим методом. Получив свою чашку кофе, Максим увидел, как Авеля выводили к проходной. Дредастый обернулся, словно прощаясь с коповским учреждением, и в этот самый момент их взгляды пересеклись, Авель сразу же почувствовал враждебность Максима, в ответ самодовольно улыбнулся:: “Ну что, ищейки, нет ничего на меня!”
Во рту было сухо, а в голове до сих пор гудело. И чем его так шарахнули? Последние часов десять он вообще слабо понимал, что с ним происходит. Какие-то вопросы, какие-то требования, что-то подписать, а ведь вроде только вчера был в гостях у дымка, а потом бабах! Все как в лучших фильмах: битое стекло, допросы какого-то странного полумеханического следователя. Все вокруг пахло грязным бельем. “А теперь прочитайте информацию на дисплее и подтвердите своим отпечатком или сетчаткой глаза, что вы согласны с протоколом задержания”.
Авель помнил чьи-то наставления, надо быть предельно внимательным: если в какие-то формулировки не въезжаешь или хоть немного сомневаешься – зови адвоката. Если нет денег, проси доступ к электронному консультанту или хотя бы бери одного из этих недотеп, бесплатных адвокатов. Еще раз перечитав, Авель гордо заявил:
– Я хочу высказать претензию!
– Претензию? – удивился полицейский.
– Да, – хотел было продолжить Авель.
И в то же мгновение его под локоть подхватил Максим.
– Может, тебе напомнить про наркоту в твоей квартире?
– Не было!
Авель увидел закипающие от злости глаза, которые тут же отбили все желание спорить.
– Ладно, ладно, видимо, что-то серьезное у вас случилось, – освобождаясь от рук Максима, он пальцем дотронулся до необходимой кнопки на дисплее и выскочил на улицу.
Снаружи его обнял холод. Он понял, что на ногах у него домашние тапки, шорты, а в кармане ноль рублей, а свои пальчики он так и не подключил ко всемирному банку. Из этого всего его радовало только одно, на нем есть кофта. Ему совсем не хотелось возвращаться к копам и просить, чтобы они вызвали такси, но слоняться в тапочках по городу в мороз – перспектива так себе, плюс, в таком виде его могли снова загрести.
Авель осмотрел улицу. Небоскребы, обвитые лианами, приспособившимися к зимовкам, стремились ввысь. Помощи ждать было неоткуда. Глубоко вздохнув, он развернулся, смирившись с мыслью, что ему придется обратиться к копам.
– Прошу прощения! – услышал он женский голос.
– Да, – Авель развернулся, – его окликнула симпатичная девушка с острыми чертами лица. От мороза у нее немного румянились щеки.
– Чем могу помочь?! – Авель улыбнулся, пытаясь включить свое обаяние, хоть и стоял посреди улицы в шортах и домашних тапочках, словно все отделение ФСБ – это его дом, и он вышел за газетой.
– Вас же вчера задержали в доме, где произошел взрыв?
– Взрыв?! – удивился Авель, пытаясь вспомнить. – Там был взрыв?
– Возможно, я ошиблась.
– Нет, все верно, – не до конца уверено ответил Авель. – Вы хотите меня спросить, как со мной обошлись в этом здании?
– ЭЭЭ, – Еву немного смутил наполеоновский настрой незнакомца.
– Вот и отлично, я все готов рассказать в подробностях, – он перевел взгляд на свои тапочки, – но у меня есть проблема, если я не попаду домой, я рискую потерять ноги из-за обморожения. Понимаете ли, когда меня задерживали, мне не дали времени надеть свой лучший костюм.