Проводы на тот свет
Шрифт:
Он долго гулял с нею по дорожкам кладбища, знакомил:
– Вот здесь лежит купец первой гильдии миллионщик Роман сын Петра Лазорюк...
– А вот под плитой со звездочкой - пять красногвардейцев, расстрелянных, как тогда говорили, "белыми".
– Под крестом этим - юная красавица, мещанская дочь Пелагея, по преданию, её убил ревнивый возлюбленный.
Здесь, на этом кладбище, как и на многих других, которых тысячи в России, были схоронены в землю заключительные строки многих человеческих судеб - коротких и длинных, счастливых и оплаканных горькими слезами.
Ирина от прогулки по сумеречному кладбищу, от пьянящего весеннего запаха тополей, дикой сирени и уже укрывшейся белым цветом черемухи пришла в волнение, робко заглядывала в глаза Игорю. Он её поцеловал, и она задохнулась от волнения, сама положила его руку себе на набухшие под тонкой кофточкой груди.
Игорь бросил на старую могильную плиту курточку, посадил на неё Ирину, целуя, запрокинул её на спину. Ирина не сопротивлялась, но и не помогала ему, прошептала: "Мне стыдно, Игорек!" И замолчала, покорно, безвольно распластанная на старой могильной плите под глубоким, темным кладбищенским небом...
Когда они уходили с кладбища, Ирина, в десятый раз поправляя на себе юбку и кофточку, спросила: "Что-то теперь будет?". Игорь её легко целовал, возбужденный тем, что исполнилось его тайное, страстное желание: своей первой девушкой он овладел на кладбище...
А что должно было быть? Игорь закончил школу, медаль ему не досталась, их школе "выделили" всего одну серебряную медаль, и её получила дочь председателя горисполкома. Он без труда сдал вступительные экзамены в университет, стал студентом. Ирина провалилась в пединститут областного города, поступила на работу в какое-то учреждение. Игорь приехал на первые зимние каникулы, и она тут же примчалась к нему, ни в чем не отказывала, только счастливо шептала: "Не забыл меня, не забыл, мой любимый!"
Она писала Игорю нежные письма, он на них не отвечал. Потом было прощальное письмо, она сдержанно сообщала, что вышла замуж за их бывшего одноклассника, ныне сержанта милиции. В следующие приезды Игоря на каникулы она избегала его, а он не решился разыскивать её, зная ещё со школы буйный нрав её супруга. Уже после окончания университета, когда Игорь, получивший "красный" диплом, определялся в аспирантуру, отец попросил срочно приехать. Он почувствовал неладное, тут же собрался к родителям. Отец и мать сильно сдали, постарели, их одолели болезни. Отец в первый же вечер посадил сына за стол перед собою и при полном молчании матери стал говорить о том, что жизнь свою они с мамой прожили неправильно, много заблуждались и грешили, и лишь в последние годы Господь просветил их и они обратились в истинную веру - православную. Скоро Господь призовет их к себе, они это чувствуют и знают, счет их жизненного пути пошел уже на месяцы. Вот они и призвали единственного сына, чтобы пока силы не оставили их, передать то, что после их смерти будет принадлежать ему.
Отец принес из чулана старый, ещё дореволюционного изготовления, небольшой кожаный чемодан. Медные уголки и окантовка его отошли, кожа вытерлась - хлам, которому место на помойке. Отец щелкнул исправными замками, отбросил крышку. Игорь ахнул: чемодан был набит золотыми монетами царской чеканки и червонцами, платиновыми, золотыми, серебряными браслетами, кольцами, перстнями, чашами, цепочками, ожерельями.
– Не сПрашивай, откуда это у нас, - глухо сказал отец.
– Все равно не скажу правду.
Но Игорю и не надо было задавать подобные вопросы. Он догадался, что перед ним - казна-складчина из многолетних пожертвований сектантов. В университетской библиотеке он нашел несколько книг о хлыстунах и знал, что с "добровольными" пожертвованиями у сектантов было строго, отдавали все, что имело цену.
– Никого уже нет из тех, кто знает об этом кладе, - сказал отец.
– Мы надежно схороним его, и ты один будешь знать, где он. А когда наступят иные времена - пусти эти сокровища в дело, себе на пользу. Ты их не пропьешь и не промотаешь - в этом я уверен.
Отец был мудрым и дальновидным и предвидел, что в России наступят новые времена. Он так и сказал Игорю:
– И укроет Россию тьма, будут молиться люди не на святые иконы, а на лики чужеземцев на зеленых бумажках...
В этот свой приезд Игорь случайно встретил на улице Ирину. Она шла с двумя мальчиками. Остановились, поговорили об одноклассниках: кто где... Мальчики стояли рядом, аккуратненько одетые, одинаково стриженые, спокойные.
– Какой из них мой?
– тихо спросил Игорь. И тут же понял, что задает глупый вопрос. Ну конечно, тот, что постарше. Становилось понятно, почему Ирина так ретиво побежала замуж.
Ирина непримиримо, враждебно ответила:
– У тебя на него нет никаких прав! Не ломай нам жизнь!
И горячо, умоляюще зашептала: "А хочешь, вечером прибегу? Мой на каких-то курсах в области... В последний раз попрощаемся? А заодно и откуплюсь от тебя, дьявол, своим телом..."
Она его не забыла - "повенчались" на кладбище.
Родители, как и предчувствовали, вскоре тихо умерли, а кандидат философских наук Игорь Владимирович Благасов выждал поразительные перемены в России и пустился в свободное плавание в бурном море бизнеса. Как и положено в таких случаях, он закрыл одну "главу" своей жизни и начал новую - с чистого листа...
...Вот к этому человеку и пришел Алексей Костров. Его ждали. Секретарь со смазливеньким личиком резво выскочила из-за стола, сказала, как пропела:
– Вы - Алексей Георгиевич? Из еженедельника "Преступление и наказание"? Сейчас доложу...
Она исчезла за тяжелой, обитой кожей дверью, через минутку "предъявила" на обозрение в её проеме свою ладненькую фигурку, пригласила:
– Заходите, пожалуйста, Игорь Владимирович вас приглашает.
И дружелюбно. почти интимным голоском поинтересовалась:
– Вам подать чай или кофе? Игорь Владимирович пьет чай...
– Из всех напитков я предпочитаю коньяк, - доверительно сообщил Алексей.
– А вы не за рулем?
– мило осведомилась секретарь, словно забота о благонравном поведении посетителей входила в её обязанности. Она немного склонила головку набок, как пташка, высматривающая зернышко. Секретарь действительно напоминала нарядную пташку с в меру ярким оперением.
– Нет, - успокоил её Алексей.
– Тогда можно... Заходите же, прошу вас.