Провокация (Солдаты удачи - 15)

Таманцев Андрей

– Товарищ генерал, ваше приказание выполнено. "Язык" взят.

Кыпс вспомнил, вероятно, обещание Артиста разобраться с ним, юркнул за спину генерал-лейтенанта Кейта и оттуда спросил:

– Где же "язык"? Где он?
– А там, в танке. Пусть его вытащат, а то мне надоело с ним валандаться. Он не тяжелый, но больно уж длинный. Неудобный для транспортировки.

К "тигру" кинулись капитан Медлер с помрежем и через несколько минут извлекли на свет божий высокого худого человека в мундире офицера СС. Руки его, будто вытянутые по швам, были примотаны к телу

шнуром, а во рту торчал кляп из его собственной форменной фуражки. При этом создавалось впечатление, что он пытался съесть фуражку, но высокая тулья и лакированный козырек в рот не пролезли и теперь торчали наружу вместе с фашистской кокардой.

– Командир 20-й Эстонской дивизии СС штандартенфюрер СС Альфонс Ребане, - представил его Артист и обернулся к "языку".
– Извини, старина. Сам понимаешь, импровизация. Надеюсь, я не очень тебя помял?

Он финкой разрезал шнур, вытащил изо рта "языка" фуражку и нахлобучил ее на голову актера. Потом обратился к Кыпсу:

– Как тебе такой финал битвы на Векше? А вам, генерал? "Эсты, эсты!" Говно на палочке ваши "эсты"!

Мужественное лицо генерал-лейтенанта Кейта побагровело. По-моему, замечание Артиста ему не понравилось.

– Не везет генералу с "Эстом", - проговорил национал-патриот Янсен, обращаясь к Генриху Вайно.
– То у него люди тонут. То его сержантов подстреливают старики охранники. То они сами себя сажают в лужу, как сейчас.

– Не везет, - согласился Вайно.
– Я только не понимаю, в чем причина: в "Эсте" или в самом Кейте?

К помосту по понтонному мостику подкатил штабной "уазик", из него выскочил молодой офицер в эстонской форме. Голова у него была перевязана свежим бинтом.

– Господин генерал, капитан Кауп по вашему приказанию прибыл!
– доложил он.

– Вы идиот, Кауп!
– рявкнул генерал-лейтенант Кейт.
– Вы опозорили весь свой отряд! Весь "Эст"! Вы доказали полную свою никчемность!

– Он не виноват, - вступился за капитана Артист.
– Откуда он мог знать? Идет легионер и идет. А когда понял, бился, как лев. Мне даже пришлось его слегка успокоить.

– Я разговариваю не с вами! Я разговариваю с моим офицером!
– отрезал Кейт.
– У вас было сто человек! Сто! И вы не смогли перехватить одного паршивого русского лейтенанта!

– Вы бы поосторожней насчет паршивых русских лейтенантов, - хмуро посоветовал Артист.

Но генерала несло:

– Вам, капитан Кауп, командовать не отрядом "Эст", а чистить солдатские нужники! Да, солдатские нужники! Это, вероятно, единственное, на что вы способны!

– Господин генерал-лейтенант, - снова вмешался Артист.
– В армиях всего мира не принято отчитывать офицеров в присутствии подчиненных. Ваше право сделать ему любой втык, но только наедине.

– Я не нуждаюсь в ваших советах!

– А это не совет, - возразил Артист.
– Это напоминание об офицерской этике.

– Молчать!
– гаркнул Кейт. И, не сдержавшись, добавил почему-то по немецки: - Russische Schwein! (1)

– Если быть точным, вам следовало бы сказать: "Judische Schwein"(2),

поправил Артист. Он помолчал и довольно мирно произнес:

– А теперь, генерал, вам придется извиниться. Я, возможно, приму ваши извинения. Да, скорее всего, приму. Понимаю: вы расстроены и все такое. Будем считать, что это просто сорвалось с вашего языка. Брякнули. Бывает. А теперь сожалеете. Вот и скажите об этом. Вслух.

1 Русская свинья (нем.).

2 Еврейская свинья (нем.).

– Я никогда ничего не брякаю!
– взревел Кейт.
– И никогда не сожалею о сказанном!

– Прискорбно, - сказал Артист.
– В таком случае я вынужден вам ответить.

– Сенька!
– завопил я.

Но было поздно. Коротким снизу Артист врезал по скуле генерала открытой ладонью, вложив в удар всю силу своей обиды на подло обманувшую его творческие надежды судьбу. К счастью, своего отношения к фашизму он не стал выражать этим ударом, иначе бы должность командующего Силами обороны Эстонии стала вакантной. Звонкой оплеухи не получилось, но генерал отлетел к низким перильцам помоста, в воздухе мелькнули его начищенные ботинки, и сам генерал исчез из поля зрения почтеннейшей публики.

Артист констатировал:

– Будем считать, что извинения принесены. И я их принял.

– Охрана!
– дурным голосом заорал порученец командующего и начал судорожно рвать из кобуры пистолет. Но, как часто бывает в таких случаях, петелька не расстегивалась, пистолет застрял. Два спецназовца были расторопнее. Они вскочили на помост и направили на Артиста десантные "калаши". Капитан Медлер извлек наконец свой ПМ и нацелил в Артиста. Ствол "Макарова" дрожал крупной дрожью.

Артист быстро огляделся. Я понял ход его мыслей: капитан не в счет, как разобраться с этими двумя гусаками, он уже понял, а теперь прикидывал маршрут отхода.

Муха дернулся было к нему, но я остановил:

– Охренел?! Трупов сдуру навалят!

– Отставить, - приказал я Артисту. Он молчал.

– Отставить!
– повторил я.
– Не понял?

Артист наконец расслабился и буркнул:

– Есть, отставить.

Из-за перилец извлекли генерал-лейтенанта Кейта. Он нацелил на Артиста палец, прыгающий, как ствол пистолета капитана Медлера:

– Арестовать! На гауптвахту!

– Я, между прочим, иностранец. И лицо вполне гражданское. Вас это, генерал, не смущает?
– поинтересовался Артист.

– Увести!
– приказал Кейт.

На Артиста набросили наручники. Под конвоем "эстов" и капитана Медлера его засунули в "уазик", на котором привезли капитана Каупа. УАЗ рванул с места и помчался за холмы - туда, где сел вертолет командующего и где, вероятно, находилась база спецподразделения "Эст".

Кейт промокнул платком губу, посмотрел на следы крови на платке и обернулся к Кыпсу:

– Никаких Эстонских легионов! Никаких полковников! Хватит лукавить! 20-я Эстонская дивизия СС! Командир дивизии - штандартенфюрер СС Альфонс Ребане! А кому это не нравится, пусть убирается к черту, в Россию!