Провокация (Солдаты удачи - 15)
Шрифт:
Грохнуло еще два выстрела.
Муха оглянулся и выругался.
– Они еще и покуривают! Покуривают и постреливают! Сбрось скорость! приказал он Артисту.
– Подпусти ближе.
– Зачем?
– спросил Артист, но скорость сбавил. Так уж у нас повелось: если кто-то приказывает, значит, он знает, что делает.
– Опусти крышу!
– продолжал командовать Муха и нагнулся, зашуршал пакетами.
– Зачем? Холодно!
– запротестовал Артист. Я уже понял замысел Мухи и подкрепил его команду своим авторитетом:
– Делай что сказано!
Крыша уползла назад.
– Сейчас согреемся. Сейчас у меня кое-кто хорошо согреется!
– пообещал Муха.
В руках у него появилась бутылка. Он примерился и метнул ее в "Ниву", как гранату из окопа. Лобовое стекло "Нивы" разлетелось, она вильнула и вмазалась в бетонный столб ограждения. От удара задок занесло в кювет, "Нива" кувыркнулась и встала на крышу.
– Недурно!
– похвалил себя Муха.
– А сейчас они будут греться!
Но взрыва не последовало.
– Они же курили! А почему не горят?
– с недоумением проговорил Муха.
Крыша надвинулась и встала на место. Артист прибавил газу. Муха включил в салоне свет и снова нагнулся, зашуршал пакетами. Он извлек какую-то бутылку, посмотрел на этикетку и заорал:
– Фитиль, твою мать! Твое пьянство до добра не доведет! Я тебе точно говорю: не доведет!
– Странно. Почему они не загорелись?
– спросил я, оглядываясь на быстро удалявшуюся от нас "Ниву".
– Потому! Потому что этот мудак водку везде насовал!
Муха ткнул мне в руки бутылку. На этикетке стояло: "Бензин авиационный, очищенный".
– Ты бросил в них мою водку?
– поразился Томас.
– А почему ты не бросил бензин? Он гораздо дешевле! И горит. А водка не горит.
– Еще слово, и этим бензином получишь по башке!
– пообещал Муха. Почему, почему! А чем я штаны буду чистить?
– Показывай дорогу, - одернул Томаса Артист.
– Уходим на окружную?
Томас послушал переговоры полиции и сказал:
– Нет. Прямо, в город. Они уже нашли "Ниву". Вызывают "скорую"... Приказ всем машинам: блокировать красную "мазератти". Оружие не применять. Это они заботятся обо мне... Теперь налево... Прямо... На светофоре направо... А теперь в эту арку...
Надо отдать ему должное: свой город он знал. Подчиняясь его командам, Артист гнал тачку по каким-то переулкам, проходным дворам, мелькали то крепостная стена, то решетка набережной. К нашему счастью, наступил вечерний "пик", машин было полно, и даже на центральных улицах, расцвеченных мигалками полицейских "мазд" и военных "лендроверов", нам удавалось оставаться незамеченными. Наконец въехали в какой-то темный двор, Томас велел втиснуться между стоящими в глубине двора машинами, выскочил из тачки и начал поспешно стаскивать с одной из машин прорезиненный тент.
– Помогите!
– скомандовал он. Под тентом оказался белый "жигуленок" пикап "ВАЗ-2102".
– Это моя машина, - объяснил Томас.
– Дальше поедем на ней.
– Молоток, Фитиль! У тебя котелок варит!
– одобрил Муха.
– Да, иногда немножко варит, - признался Томас.
– Когда заднице становится
Мы натянули тент на "мазератти", Томас перетащил в "двушку" свои бутылки и сел за руль.
– Ты же поддатый!
– запротестовал я.
– Нормально, - возразил он.
– Я уже весь переволновался. Если остановят, все равно заберут. А вам нужно спрятаться и сидеть, пока не скажу. Ищут четверых на "мазератти", а одного на "Жигулях" не ищут. Нам из города выехать, а там будет тип-топ.
Довод был убедительный. Муха сжался в комок спереди, я с Артистом распластался в просторном багажнике пикапа. Заднее сиденье было разложено, так что места хватило. Томас прикрыл нас сверху каким-то полиэтиленом, и мы начали новый этап путешествия. На этот раз - по Таллину.
Красивый, говорят, город, много достопримечательностей.
...Пару раз "двушку" Томаса притормаживали, но тут же отпускали.
– Им не до нас, - объяснил он.
– Я чувствую себя очень значительным. Меня ловит вся полиция Таллина.
– И все вооруженные силы Эстонии, - из-под полиэтилена добавил я.
– Да?
– удивился Томас.
– Кажется, ты прав. Если я когда-нибудь об этом расскажу, мне никто не поверит... Последний пост, - предупредил он.
– Очень тихо лежите. Я сейчас остановлюсь и спрошу, по какой дороге лучше ехать на Маарду. Это такой поселок на побережье.
– А сам дорогу не знаешь?
– подал голос Муха.
– Хорошо знаю. Но если я буду ехать, меня остановят. А если я остановлюсь сам, они скажут, чтобы я уезжал и не мешал им ловить меня.
Скрипнули тормоза, послышались голоса. Вежливо-просительный - Томаса, лающий - полицейского. Машина тронулась.
– Вот теперь уже порядок, - сообщил Томас.
– Но вы еще немножко полежите.
Минут через двадцать он разрешил нам подняться. Машина шла по темной дороге, проложенной, как просека, среди сосен. Здесь еще держался снег. Далеко позади стоял отсвет городских огней. Проехали какой-то малолюдный поселок, снова углубились в лес. Еще через полчаса "двушка" остановилась возле просторной избы на краю садово-огородного кооператива - скопища дачек-скворечников. Нигде не было ни огонька.
– Все, приехали, - сказал Томас.
– Здесь хорошо.
Он поднялся на крыльцо, нашарил за наличником ключ и отпер дверь. Щелкнул выключателем. Голая лампочка под потолком осветила довольно большую захламленную комнату с бревенчатыми стенами. Из мебели в ней были топчан, пара табуреток и стол, да на тумбочке стоял древний телевизор "Юность". И все углы были уставлены пустыми бутылками.
– Чего же здесь хорошего?
– спросил Артист, брезгливо осматриваясь.
– Здесь нас не будут искать. Я прожил тут целый месяц. И весь месяц был очень свободным человеком. Очень. Он сбегал во двор, принес охапку дров, кабил ими печку, на конфорку поставил закопченный алюминиевый чайник. Дрова были сырые, но тут пригодился купленный Мухой бензин. В топке загудело пламя, затрещали поленья. Стало уютней. Из чулана Томас приволок несколько старых матрацев, овчинный тулуп, какое-то тряпье, лишь отдаленно напоминающее одеяла. Все это он расстелил на полу и сообщил: