Провокатор
Шрифт:
– Какие могут быть сомнения? – возмутился Свитнев. – Пойдём все. Да, братцы?
Взволнованные, с горящими глазами, они один за другим подтвердили решимость:
– Да.
– Да.
– Да.
– Да.
Солдатов серьёзно сказал:
– Я тоже – да.
34. Зубов и Харлампиев
Зубов мерил шагами свою комнату. Сидеть на одном месте он был не в состоянии. Ходьба создавала иллюзию какого-то
Пять шагов туда. И почему-то только четыре – обратно.
Ситуация выглядела неразрешимой. Как часто говорил один знакомый: «Куда ни кинь, всюду клин!» И эти слова точно соответствовали положению, в котором он оказался.
Пять шагов туда. Четыре – обратно.
Всюду, какой бы вариант ни приходил в голову, всюду был клин. Почти в одно и то же время он стал (о чём страстно мечтал!) членом боевой группы и – провокатором, готовым сдать охранке своего друга.
Пять шагов туда. Четыре – обратно.
«А если ещё раз попробовать бежать?» – мелькнула сумасбродная мысль. Подгадать момент и – куда-нибудь подальше. Залечь. Затаиться. Но он тут же вспомнил случай с извозчиком и понял, что сбежать вряд ли удастся. Но даже если и удастся, то что будет с Ириной? Мало того, что он отказывается от неё навсегда, так ещё и обрекает её на страдания. Нет, так нельзя. А что можно? Всюду клин.
Пять шагов туда, четыре – обратно…
Неожиданно в коридоре раздались быстрые шаги, а затем стук в дверь.
– Открыто, – крикнул Зубов.
В комнату шагнул Харлампиев.
– Извините, что без приглашения, – он окинул взглядом невзрачную комнату, потом – мрачного Зубова. – Вижу, не рады моему визиту?
– Нет.
– Спасибо за откровенность. Я бы не стал обременять вас своим присутствием, но время, которое я вам дал на раздумья, увы, истекло.
Он достал ордер на арест Ирины.
– Я вам говорил, что я человек подневольный. Начальство требует результат. Мне нужна замена.
Харлампиев положил на стол ордер.
– Я тоже не хочу, чтобы Ирина Александровна отправилась в Сибирь. Она там не выдержит. Так что всё в ваших руках, Сергей Васильевич. Мне, откровенно говоря, всё равно, кто будет вместо неё. Я предлагаю вам сделку. Причём на ваших условиях. Решайтесь, Сергей Васильевич. Время.
Харлампиев демонстративно взглянул на часы.
– А если, – судорожно заговорил Зубов, хватаясь, как утопающий, за соломинку в надежде хотя бы отдалить неизбежное, – я вам скажу, а вы меня обманете. Мне сколько раз говорили, что полиции верить нельзя.
Гость усмехнулся:
– Хотите, докажу, что это не так?
Зубов неуверенно пожал плечами.
– Мы договорились: вы мне имя, я уничтожаю ордер. Так?
– Так.
– Я согласен поменять очерёдность, чтобы вы не подумали, что я лукавлю. Смотрите.
Он чиркнул спичкой и поднёс пламя к ордеру, который вспыхнул и через считаные секунды превратился в чёрный комочек пепла в лежащей на столе пепельнице.
– Ваша очередь, Сергей Васильевич, – глядя Зубову в глаза, сказал Харлампиев таким тоном, что тот отвёл взгляд в сторону и, еле слыша сам себя, выговорил:
– Павел… Круглов.
Харлампиев кивнул и спокойно, как о чём-то само собой разумеющемся, сказал:
– Даю слово, что об этом никто из ваших товарищей никогда не узнает.
Зубов с трудом проговорил:
– Но… вы арестуете Круглова?
– Зачем? – по-прежнему спокойно ответил полицейский и, почувствовав вопрос во взгляде Сергея, объяснил: – Подозрение сразу же упадёт на вас. Зачем я буду вас подставлять?
Сергею почудилась насмешка в словах полицейского, он настороженно взглянул на собеседника, но нет, тот был серьёзен.
– Вы, Сергей Васильевич, человек ещё молодой, в чём-то неопытный, и поэтому всё, что говорят вам ваши товарищи, воспринимаете как истину в последней инстанции. А я, как человек уже поживший и много чего повидавший на своём веку, могу вас заверить, что сейчас программа вашей партии просто вредна.
– Вы меня вздумали агитировать? – поинтересовался Зубов.
– Даже в мыслях не было, – ответил Харлампиев, – я вам только изложу кое-какие свои соображения, а вы, как человек умный, их сопоставите и решите, прав я или нет. Готовы меня выслушать?
Зубов неопределённо кивнул:
– В моём положении ничего другого не остаётся.
– Тогда начнём с начала. – Заметив нетерпение в собеседнике, полицейский предостерегающе поднял руку: – Не беспокойтесь, я коротко. Начну с парадокса. Цели вашей организации и полиции, как это ни странно, почти полностью совпадают.
Зубов усмехнулся:
– Так я вам и поверил.
– Сейчас поверите. Вы хотите счастья и благополучия народу. И мы ведь этого хотим. Только средства у нас с вами разные. Вот смотрите. Желябов со своей шайкой убили государя Александра Второго. И что? Народ стал счастлив? Россия воспряла? Да нет, конечно!
– А что вы сделали, чтобы народ стал счастлив? – воскликнул Зубов.
– Если вы имеете в виду убиенного государя императора, извольте, отвечу. Кто, как не он, отменил крепостное право, провёл судебную реформу, открыл несколько университетов? Это что? Разве не шаги к улучшению жизни народа? Только не дали господа народовольцы осуществить до конца задуманное. Что в результате? Положение народа лучше не стало. Ваша «Народная воля» практически не существует. Потому что не гладить же убийц по головке. А ведь многие из тех, кто сейчас на каторге, могли честно послужить отечеству. Вот и решайте, от кого больше пользы…