Провославие в Пруссии. Век ХVIII
Шрифт:
С 1710 по 1713 гг. прусский город Эльбинг находился под русским управлением. Но только ли наличие русского коменданта и русского гарнизона располагало Петра I останавливаться в Эльбинге на неделю? Следует обратить внимание на то, что женой Фёдора Николаевича Балка была Матрона (Модеста) Ивановна, носившая в девичестве фамилию Монс. Да, она была старшей сестрой Виллима и Анны Монс, и царь Петр познакомился с ней ещё юношей, когда посещал московскую немецкую слободу. Он и устроил в 1699 году брак Матрёны Ивановны со своим любимым полковым командиром Фридрихом (Фёдором) Балком. Правда, после этого Матрона Ивановна успела побывать в опале и даже пережить трёхлетнее тюремное заключение. Освобождённая из тюрьмы, она должна была ехать к мужу в прусский город Эльбинг. Скучное положение её в Прибалтике было вознаграждено в 1711 году сближением с
В Эльбинге Матрона Ивановна действительно родила в 1712 году сына, которого назвали Петром, и который впоследствии дослужился до генерал-поручика, стал генерал-полицмейстером во время регентства Анны Леопольдовны и камергером Её Императорского Величества Елизаветы Петровны. Кстати, когда Фёдор Балк пригласил членов магистрата на крестины своего сына, два депутата от города принесли в качестве подарка 125 дукатов, а еще 21 талер был потрачен магистратом на организацию крестин за счет города Эльбинга [13] . Возвращение благосклонности царя к Матроне Балк способствовало тому, что в Эльбинг стали запросто заезжать такие лица из ближайшего царского окружения, как, например, Яков Брюс, князь В. В. Долгоруков, князь А. Д. Меньшиков.
13
Neubaur L. Die Russen in Elbing, 1710–1713, Altpreussische Monatsschrift, LI 11 (1917). S. 306.
В любом случае д ля местных жителей время русского господства оказалось значительно легче, чем период шведской оккупации. По подсчетам городских властей с 1703 по 1710 гг. на выплату контрибуции, компенсацию ущерба от действий шведских солдат и офицеров и поставки провианта для гарнизона было потрачено около 1,5 млн. злотых, причем были учтены далеко не все второстепенные затраты [14] . Конечно, в условиях продолжавшейся Великой Северной войны бригадир Балк также был вынужден обеспечить свой гарнизон питанием и жалованием за счёт города. За счёт города приобреталось обмундирование для солдат, палатки… Магистрат ежегодно поздравлял Балка с годовщинами победы при Полтаве, с днями рождения царя, с другими памятными датами, и за свой счёт организовывал празднование этих событий. Но затраты на всё это были гораздо меньшими, чем ущерб от шведской оккупации.
14
Neubaur L. Die Russen in Elbing, 1710–1713, Altpreussische Monatsschrift, LI 11 (1917). S. 276.
Случались и бытовые конфликты русских офицеров и царских курьеров с местным населением, но они были единичными, что для войн той эпохи является редкостью. В мемориале, направленном магистратом Эльбинга Петру I в конце 1711 года, указаны всего два случая. Сначала курьер Синявин (Наум Акимович Сенявин, впоследствии первый русский вице-адмирал), отправленный царем в город, избил на судне эльбингского купца так, что тот был при смерти. Позднее подполковник А. К. Болобанов на мосту при всех бил дворянина А. Штимера, без какой-либо видимой причины. Впрочем, это была субъективная версия городских властей, поэтому конфликты остались без последствий.
Русские были вынуждены оставить Эльбинг после неудачного Прутского похода. В мирном договоре туркам было обещано вывести все русские войска с территории Польши. Петр I тянул выполнение этого пункта договора до конца 1712 года. Наконец, в октябре русские солдаты стали покидать Эльбинг. В городе остался сам бригадир Балк. Ещё две сотни солдат были спрятаны на судах и в окрестностях Эльбинга. Они предназначались для конвоя царя, намеревавшегося проехать через Эльбинг. Потом и их было решено отправить в Ригу.
«На заседании городского совета спустя две недели после вывода гарнизона звучали слова благодарности в адрес Всевышнего, который избавил город от постоя
Увы, польский король на смену русским прислал в Эльбинг гарнизон из саксонцев, которые оказались куда менее добры к местным жителям.
15
Neubaur L. Die Russen in Elbing, 1710–1713, Altpreussische Monatsschrift, LIII (1917). S. 354.
В апреле 1716 года Пётр I лично руководил проводкой через внутренние водные пути Пруссии русской галерной эскадры с находящимся на ней пятитысячным десантом (гвардейские Семеновский и Преображенский полки и Астраханский пехотный полк). Эта история заслуживает особого внимания. Шла Северная война. Царь Пётр решил перенести боевые действия на территорию противника – Швеции. Для этого 40 галер с десантом (по другим данным – 45) были направлены вдоль южного берега Балтийского моря в зону Датских проливов с целью последующей высадки десанта. Галерами командовал Матвей Христофорович Змаевич, герой Гангутского сражения, а всей эскадрой – генерал-лейтенант Иван Бутурлин.
Галеры прошли вдоль берега, заходя в Ревель, Гап саль, Ригу и встали на зимовку в Либаве. Они оказались выдвинуты далеко вперед от основной базы российского флота – Кронштадта – и могли уже ранней весной начать движение в зону Балтийских проливов. Так достигался значительный выигрыш во времени. Самым авторитетным биографом Петра являлся Пушкин. Задумав написать «Историю Петра 1-го», он получил личное разрешение Николая I работать во всех архивах. В 1832 году Пушкину были открыты все секретные бумаги времён Петра I. «История Петра 1-го» завершена не была, но в ПСС поэта приводится обширный подготовительный текст, охватывающий в хронологическом порядке события Петровского времени. Там можно найти и факты, связанные с проводкой галерной эскадры через Кёнигсберг.
Так, зимой 1716 года
«… Пётр заехал в Либаву, где зимовала гвардия и 40 галер».
Проверив, как идёт зимовка, и назначив 11 февраля командиром галерной эскадры графа Ивана Ивановича Бутурлина,
«…14 февраля Пётр с императрицей и племянницею из Риги отправился к своей армии, к Гданьску (Данцигу), через Мемель и Кёнигсберг. 19 февраля Пётр прибыл в Данциг».
Оттуда в Копенгаген был послан поручик Мяснов для испрошения позволения осмотреть все гавани от Штеттина до польской границы для укрытия русской галерной эскадры в случае бури, что и было дозволено [16] .
16
Пушкин А. С. История Петра Первого.?. 8. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1962. С. 280–281.
Отметим, что обычно русского царя сопровождал православный священник. На этот раз с Петром I за границу поехал архимандрит Александро-Невского монастыря Феодосий (Яновский). Феодосий родился в 1673 году в шляхетской семье на Смоленщине и в миру звался Фёдором Михайловичем Яновским. Был рясофорным послушником Московского Симонова монастыря. За клевету на архимандрита Симонова монастыря Варфоломея (это была простая жалоба на суровость Варфоломея) Феодосий попал в число нарушителей монашеской дисциплины и был сослан в оковах в Троице-Сергиев монастырь. Архимандрит Троице-Сергиева монастыря Иов принял в нём участие и освободил от оков. В 1697 году архимандрит Иов, получив назначение на Новгородскую кафедру, взял с собой Феодосия. В 1701 году митрополит Иов рукоположил Феодосия в игумены, а в 1704 году назначил его архимандритом Новгородского Спасо-Варлаамиева Хутынского монастыря, где тот проявил себя выдающимся администратором и стал лично известен Петру I. Феодосий был человеком энергичным, обладавшим практическим умом и умевшим приспосабливаться к требованиям времени. Такие люди нужны были Петру I. В 1708 году Феодосий был назначен царём духовным судьёй в Санкт-Петербург для заведования церковными делами вновь завоеванных городов: Ямбурга, Нарвы, Копорья, Шлиссельбурга. Кроме того, Феодосий, оставаясь