Пройдя сквозь дым
Шрифт:
Перевернув прошитый толстой нитью пакет, он внимательно рассмотрел немного смазанную зеленую печать и, в два глотка допив пиво, поднялся из-за стола. Через несколько минут Брадден Дельво вышел из своего служебного кабинета с толстым кожаным портфелем в руке.
– Я до завтра, – сказал он дежурному офицеру на выходе.
Небольшой серебристый вездеход ждал его на служебной стоянке во дворе. Брадден швырнул портфель на задний диван, и некоторое время сидел, упершись глазами в седую каменную кладку стены. Потом он воткнул в гнездо ключ и надавил на клавишу зажигания. Обтекаемая машина медленно прошла сквозь автоматические ворота управы и помчалась в сторону Меловой горы. Пробок еще не было: до конца рабочего дня оставалось не менее трех часов. Брадден уверенно покрутился в паутине узеньких неровных улочек, застроенных древними трех-четырехэтажными домами, и наконец остановился на полукруглом пустыре, густо поросшем кусачей травой кренк. Прямо перед ним находился крутой склон, за которым начинался заброшенный парк с крайне дурной репутацией.
Повернувшись, Брадден порылся в кармане за спинкой своего сиденья и выудил оттуда высокую жестяную банку крепкого вина. Щелкнула крышка. Брадден мельком осмотрелся по сторонам – на пустыре, с двух сторон зажатом глухими стенами старого красного кирпича, не было ни души, – и вытащил из портфеля принесенный в столовую пакет. Аккуратно вытащил нитку. В пакете лежали три сложенных вчетверо листа: один с мелким, убористым рукописным текстом, и два – с фотокопиями различных финансовых документов, распечатанными на электронном архиваторе. Отложив их на переднюю панель, Брадден принялся за текст. На прочтение ему хватило двух минут.
Брадден Дельво вздохнул, приложился к банке с вином и вытащил из зажима трубку служебного радиотелефона.
– Ты представляешь, я умудрился потерять те поплавки, что мы с тобой покупали у тетушки Ярны, – сказал он. – Ну, с ума сойти! Что теперь делать, не знаю даже. Она, как ты помнишь, уехала, а ее чокнутый сыночек, Ульмер, мне так просто и не продаст. И что теперь, я на лиманах сеткой ловить буду? А? Ну, хорошо, давай вместе… тебя-то он, кажется, знает,!
Брадден выключил телефон, осторожно, словно боясь повредить их, уложил бумаги в пакет, а пакет – в портфель. Взрыкнув двигателем, серебристая машина медленно спустилась едва заметной тропкой на склоне и, промчавшись по пустынным аллеям запущенного парка, оказалась на проспекте в совершенно другой части столицы. Через четверть часа Дельво миновал пост дорожной стражи на выезде из города и резко нажал на газ. За окнами полетели разноцветные заборы пригородных усадеб. Миновав огромный мост над рекой, Брадден свернул направо и вскоре притормозил возле небольшой таверны с жестяной свиной головой над коньком черепичной крыши. Загнав машину на огороженный плетнем пятачок за таверной, он взял с заднего сиденья свой портфель и уселся за столик под выбеленным солнцем полотняным навесом. Отсюда узкая проселочная дорога прекрасно просматривалась в обоих направлениях, а сам он оказывался в глубокой тени навеса.
– Чего прикажете? – поинтересовалась вертлявая черноглазая официантка, выскочившая из темной глубины заведения.
– Минеральной… а, нет, лучше стакан крепкого пирне, двойной. И воды, конечно.
Брадден осторожно посмотрел на лежащий рядом с ним на деревянной скамье портфель и вдруг пожалел, что оставил в машине свой табельный пистолет. Никакой опасности не было: никто, кроме трех человек в столице и двух – на границе с королевством Оламо, не мог знать, о чем шла речь в плотном бумажном пакете. Но и этих пятерых, в принципе, хватало…
«Это уже полная паранойя, – подумал Брадден, хватаясь за ледяной стакан с настойкой. – Еще немного, и я начну шарахаться от зеркала…»
Он запил пирне пузырящейся, немного солоноватой минеральной водой и, сложив перед собой на столе руки, уставился на полого поднимающуюся серую ленту дороги. Где-то в глубине черепа медленно и тягуче отщелкивались минуты. Наконец на гребне холма появилась знакомая песчано-желтая машина Каннахана. Дельво с шумом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы и неторопливо расстегнул застежки своего портфеля.
Каннахан свернул на парковочную площадку, заглушил двигатель и выбрался наружу, разминая загорелые плечи. Под левой рукой у него висела небольшая черная кобура.
– Ты давно так не пугался, – сказал он, усаживаясь напротив Браддена.
Тот молча протянул ему пакет.
– Так… – пробормотал Уэнни, бегло просмотрев бумаги. – Турбина. Через границу Оламо. Без заключения Комиссии по ядерной энергетике. И Мук, получается, толком не знал, о чем именно он договаривается?
– Откуда я знаю, что именно расковыряли в его голове наши друзья-конфедераты? – огрызнулся Брадден, снова цепляясь за стакан с настойкой. – Может, и знал. Но это именно то, о чем он договаривался, ты же видишь. В договоре мы имеем генераторы для мазутной ТЭС, в акте поставки – турбину и кучу сопутствующего барахла, в накладных для таможни – те же генераторы, но с теми же номерами акта поставки… кто-то заплатил немножко денег, и контейнеры просто не вскрывались. Да и зачем, собственно? Смотри, вон, видишь, внизу на втором листе? Совершенно обычный экспортный контракт. Документы в порядке, а такой груз, – ты сам знаешь – если и проверяют, то исключительно выборочно.
– Прекрасно, – задумчиво хмыкнул Каннахан, всматриваясь в фотокопии. – А факт поставки турбины от производителя идет на третьих лиц, вообще не имеющих экспортных лицензий. И еще пара клерикальных фондов к делу подклеена. Попробуй придерись – задолбают: покупатель турбины отправляет всю прибыль на храм, а с такими делами никто возиться не захочет.
– Особенно учитывая тот факт, что в Оламо нет и никогда не будет ни единого реактора, – покачал головой Брадден.
– Да, дело начинает припахивать могилкой, – согласился Каннахан. – Посиди-ка пока, и закажи мне чего-нибудь легкого. Кажется, у них должно быть винцо прошлогоднего урожая из Лимо… я сейчас кое-что разузнаю.
Уэнни вернул другу бумаги и, подойдя к своей машине, уселся на водительское сиденье. Дверь он закрывать не стал. Брадден увидел, как Каннахан вытащил из-под передней панели трубку радиотелефона и набрал на цифровом табло какой-то длинный номер.
«Вышел на добавочный, – понял Дельво. – Значит, звонит то ли к себе, то ли куда-то еще – но явно в некую государственную контору».
– Эй, малышка! – позвал он, поворачиваясь к открытой двери таверны. – Есть у вас белое из Лимо?
– Есть, конечно! – выскочила на порог официантка. – Прикажете кувшинчик?
Брадден кивнул. Каннахан тем временем закончил разговор и подошел к столу.
– Это дело хуже чумы, – яростно ковыряясь в ухе, сказал он. – Наша турбина точняком подходит под старые реакторы системы энергообеспечения Трандарского комплекса.
– Вот так… И она, судя по датам на актах, уже три месяца как там, на месте, – побледнел Брадден. – Хан, во что мы с тобой влипли?
– В очень серьезную угрозу для родного Хуско, – ответил Уэнни, подождав, когда официантка, принесшая кувшин вина, скроется в таверне. – Не дергайся, дружище, обратно нам уже некуда. Единственное, о чем я сейчас думаю, это кому звонить раньше: главе Комиссии по безопасности или нашим конфедератам. В первом случае мы имеем хорошие шансы не дожить до вручения орденов. Во втором, конечно, тоже, но Конфедерация, как нас уверяли, своих не сдает, а значит, если мы и подохнем, то в бою, а не в темном переулке. Какая перспектива тебя устраивает больше?
– Если бы даже речь шла о десятке ракетных установок, – выдохнул Брадден, – но турбина… небеса освященные! Что они могли там затеять?
– Ты как будто не догадываешься, – буднично усмехнулся Каннахан и глотнул холодного вина прямо из кувшина. – Там ведь не в самой турбине дело, не правда ли? А во всем остальном – в приборах, необходимых для оживления реактора. И что они сделают в первую очередь?
– Им нужен плутоний, а старые центрифуги там остались по определению, – тихо, словно самому себе, сказал Дельво. – Больше с реактором затевать нечего. Звони, Хан, звони этим… на это нужно время, но! – если в Трандаре вдруг успеют, мы погорим все вместе – и Раммах, и мы, и… – он махнул рукой. – Тянуть нечего: звони Ланкастеру.