Пройти чистилище
Шрифт:
— Владимир Александрович, — с понятным волнением произнес Дроздов, — мы сорвем всю игру. Тогда «Юджину» уже никогда не выйти из тюрьмы. А для нас сейчас он очень важен. Его информация по проектам «звездных войн» Рейгана неоценима. Если мы потеряем такой источник… Боюсь, мы его не скоро восстановим.
— Мы его уже практически потеряли, — заметил Крючков.
— Нет, — убежденно ответил Дроздов, — не потеряли. Легенда у «Юджина» абсолютно убедительная. В Болгария сидят наши люди и там уже побывали американские представители из посольства. Болгары знают, что они работают на
— Это еще не доказательство.
— А его дядя в Измире? А его тетушка? А все его родственники? А жена и сын в Америке? Наконец, известный на всю страну тесть. Владимир Александрович, легенда продумана почти идеально. Американцы ничего не найдут, уверяю вас.
— С женой он, кажется, развелся? — спросил Крючков.
— Да, но развод, был оформлен по ее инциативе. Наши аналитики, просчитав все варианты пришли к выводу, что развод возможен. Это еще больше укрепило его легенду.
— Вы считаете, что аморальный тип не может быть нашим агентом, — понял Крючков, — по-моему, это безобразие. Очень примитивный подход.
— Главное, что так подумают американцы. Они ведь знают наши строгие критерии, — пояснил Дроздов, — у «Юджина» ничего не может быть. Правда, по нашим сведениям он летал в Техас, но видимо, у него были какие-то дела на юге.
— Как его связной?
— Жив, здоров. Его никто не трогал.
— Не хватает еще потерять и его, — проворчал Крючков, помнивший о судьбе первого связного «Юджина».
— Ему удалось передать сообщение «Юджину» о консервации, — сообщил Дроздов, — никаких связей у него сейчас нет. Он абсолютно чист.
— А если к нему применят какие-нибудь психотропные средства?
— Не посмеют, — сразу ответил Дроздов, — у него два лучших адвоката. Будет скандал на всю Америку. Без явных доказательств не посмеют.
— Но почему тогда они на него вышли?
— Видимо, просчитали варианты. База НАТО, подводные лодки, о которых сообщал Гордиевский, подводный кабель, подключение к нашим линиям — обо всем этом мог знать «Юджин».
— Опять Гордиевский, — у Крючкова портилось настроение, едва он слышал эту фамилию. Нужно было понять этого черствого, сухого, педантичного генерала, патриота до мозга костей и порядочного человека. Он не любил предателей в собственном ведомстве. Он их ненавидел.
— Поэтому его нельзя трогать, — терпеливо пояснил Дроздов. — Сейчас англичане явно готовят ему побег. Нужно, чтобы он ушел в Лондон. И тогда все будет правильно.
— Отпустить предателя? Над нами все будут смеяться.
— У нас просто нет другого выхода. Как только Гордиевский окажется, в Лондоне, это будет означать, что наша информация о базах НАТО и продвижениях подводных лодок была получена случайно и никак не связана с деятельностью нашего агента.
— А операция «Айви Беллз»? — напомнил Крючков. — Они ведь прекратили проверку. Подлец Гордиевский успел им сообщить, что мы знаем все по подводным кабелям.
— Вот именно. И для этих целей мы предусмотрели специальный вариант, — ответил Дроздов, — его разрабатывали сразу несколько отделов.
— Какой вариант?
— Операция «Дрофа». Я вам докладывал об этом.
— Да, помню, — недовольным голосом ответил Крючков, — но это вообще безумие. Соглашаться на такую авантюру.
— Владимир Александрович, — убежденно произнес Дроздов, — мы все просчитали. Риска почти никакого нет.
— Вам так кажется. Кого вы подобрали на эту неприятную роль? — Дроздов назвал фамилию. — Почему его?
— Он подходит больше других. Есть какая-то неуверенность, скрытый надлом. В общем психологи с ним поработали.
— А если он сломается на самом деле?
— Тоже не страшно. Какая разница, какими мотивами он будет руководствоваться. Главное, что он расскажет американцам все, что их интересует. В том числе и по операции «Айви Беллз».
— Как мне все это не нравится, — Крючков встал из за стола и начал ходить по кабинету. Дроздов внимательно следил за ним.
— Значит, Гордиевского трогать не будем. — обернулся к нему Крючков.
— Нельзя, Владимир Александрович, он должен добраться до англичан живым и невредимым.
— Я должен буду согласовать этот вопрос с Виктором Михайловичем, — наконец, неохотно дал свое согласие Крючков.
Дроздов молчал.
Крючков вернулся к столу. Снова сел в кресло.
— Одни жизнью своей рискуют, а другие… И ты хочешь, чтобы мы его отпустили.
Крючков редко обращался к кому-либо на «ты» и делал этот лишь в минуту откровенности со своими офицерами. Дроздов это знал.
— Мы выиграем значительно больше.
— И с этой «Дрофой» не все ясно, — махнул рукой Крючков, — ты когда-нибудь про такое слышал?
— Поэтому мы и спланировали всю операцию, — ответил Дроздов.
— Сколько лет этот американец работал на нас? — спросил вдруг Крючков.
— Больше пяти, — нехотя ответил Дроздов, — он проходил по шестнадцатому управлению. Вы ведь знаете, какая у них секретность. Хорошо, еще, что отдел пошел нам навстречу и согласился на эту операцию.
Шестнадцатое управление КГБ СССР занималось перехватом и электронной разведкой. В самом ПГУ был шестнадцатый отдел, занимавшийся этим же, но против шифровальных служб Запада. Как правило, агенты Шестнадцатого управления считались наиболее важными и никогда не выходили на контакты с местными резидентами ПГУ в местах своего жительства. Шестнадцатое управление и шестнадцатый отдел использовали только своих курьеров и встреча происходили только в нейтральных странах.
— Они согласились?
— Практически, да. Мы пообещали им отдавать всю информацию «Юджина», объяснили в чем дело.
— А если у нас ничего не выйдет? — спросил вдруг Крючков. — Ваша операция «Дрофа» провалится. Гордиевский улизнет на Запад, а «Юджин» останется в тюрьме. Что тогда?
— Тогда… — Дроздов заколебался, наконец, подумав, поднялся, — я подам в отставку, товарищ генерал.
— Этим вы не спасете «Юджина», — махнул рукой Крючков, — садись, давай еще раз все прокрутим. Ох, как я не хочу отпускать Гордиевского. Для меня это как пощечина.