Проза. Поэзия. Поэтика. Избранные работы
Шрифт:
Группа мотивов (48) – (54) объединяется следующим моментом: ЛГ тем или иным путем вырабатывает нечувствительность, безразличие к боли, причиняемой жизнью, и выдает это за достижение, хотя ясно, что подобное «обезболивание» связано, в конечном счете, с атрофией живого, отказом от естественных человеческих надежд и стремлений и т. п.
(48) Механическое поведение в состоянии оцепенения или транса. В ряде случаев нечувствительность ЛГ к страданию достигается тем, что она впадает в оцепенение или транс (см. (18)), начинает вести себя механически, что в образном плане иногда выражается сравнениями с заводной игрушкой. Обычно при этом сохраняется веселая мина и продолжаются обычные действия, как в (47). Я живу, как кукушка в часах… / Заведут – и кукую (В); Как
(49) Омертвение, потеря памяти и чувствительности (образно – превращение в камень). Ты давно перестала считать уколы – / Грудь мертва под острой иглой (Ч); Холодный, белый, подожди, / Я тоже мраморною стану (В); Ему обещала, что плакать не буду. / Но каменным сделалось сердце мое (БС); У меня сегодня много дела: / Надо память до конца убить, / Надо, чтоб душа окаменела… (Т). Иногда идет речь о превращении в существо с пониженной чувствительностью: Мне больше ног моих не надо, / Пусть превратятся в рыбий хвост! / Плыву, и радостна прохлада… / <…> / И не пленюсь ничьей тоской (В).
(50) Успокоение. Во многих стихотворениях описывается успокоение ЛГ, т. е. отдых, отрезвление, переход от «горько-сладких», острых и утонченных переживаний к простой здоровой жизни, природе и т п. Изменение образа жизни часто связано с переменой места (из столицы ЛГ попадает в деревню или тихий провинциальный город). В прошлом может подразумеваться либо опустошившая душу драма, либо «греховная» гедонистическая жизнь, которую ЛГ теперь отвергает – см. (24). Так или иначе, ЛГ с удовлетворением констатирует свое избавление от прошлого под влиянием мирной природы, характеризующейся добротностью, ясностью, циклическим постоянством – в противовес нервным, неустойчивым, импрессионистически-уникальным состояниям, типичным для прежней жизни. Если в прошлом была боль, то теперь ее источник «вынут» из души: нет больше страха, треволнений, бессонницы и т. п. ЛГ научилась жить размеренно и ровно. Покой и уединение в некоторых случаях восхваляются как способствующие поэтическому творчеству. Но, как и в других ситуациях квазикомпенсации, оптимистический тон лишь оттеняет неблагополучие положения. Вместе с болезненным из души оказывается «вынутым» и живое. Отброшена «проклятая легкость», но при этом жизнь перешла на более примитивную ступень, где ЛГ, по ее признанию, «душно». ЛГ либо угасает, либо приближается к состоянию немоты и безразличия, либо, в лучшем случае, подспудно тяготится прозаичностью и простотой новой жизни, образно описывая ее как неволю и монастырь. «Здоровая и чистая» природа, успокоительная регулярность жизненного цикла имеет оборотную сторону в виде бездуховности и стагнации.
Приведем примеры «Успокоения», разделенные на три группы по (убывающей) степени негативности фактической ситуации.
Угасание, приближение смерти. Память о солнце в сердце слабеет. / …Может быть, лучше, что я не стала / Вашей женой… / Что это? Тьма? (В); Эта жизнь прекрасна. / Сердце, будь же мудро. / Ты совсем устало, / Бьешься тише, глуше… / Знаешь, я читала / Что бессмертны души (В); Я гощу у смерти белой / По дороге в тьму… / И стоит звезда большая… / Так спокойно обещая / Исполненье снов (БС); Я вошла вчера в зеленый рай, / Где покой для тела и души (БС); По-новому, спокойно и сурово, / Живу на диком берегу… / …Вот таким себе я представляла / Посмертное блуждание души (БС);И будет так, пока тишайший снег / Не сжалится над скорбной и усталой (АД).
Охладевание, «опреснение» жизни, стагнация, немота. Не печально, / Что души моей нет на свете… / Как светло здесь и как бесприютно, / Отдыхает усталое тело (В); Вместо
Неволя, заточение, монастырь, аскеза. Так много камней брошено в меня, / Что ни один из них уже не страшен, / И стройной башней стала западня, / Высокою среди высоких башен. / Строителей ее благодарю… / Отсюда раньше вижу я зарю… (БС); Так случилось: заточенье / Стало родиной второю, / А о первой я не смею / И в молитве вспоминать (БС); Мой румянец жаркий и недужный / Стерла богомольная печаль (П); И было так светло в твоей неволе, / А за окошком сторожила тьма. / …Теперь во мне спокойствие и счастье (АД).
В некоторых стихотворениях «Успокоение» имеет более или менее «искренний» оптимистический колорит, не будучи сопряжено с угасанием, неволей, застоем и т. п.; негативным подтекстом такого «Успокоения» служит лишь общий грустный тонус мироощущения ЛГ, иногда с намеками на какую-то пережитую драму, а иногда и без них. Так, например, обстоит дело в «Пусть голоса органа…» (А я иду владеть чудесным садом, / Где шелест трав и восклицанья муз – АД), «Приду туда, и отлетит томленье…» (БС), в сюжетно сходных «Вот и берег северного моря…» (АД) и «Древний город словно вымер…» (БС) и др.
Нередко, в соответствии с (13) – (14), отмечается сам момент перемещения ЛГ в ту местность, с которой связано «Успокоение» (деревню и т. д.). В образном плане оно иногда описывается как резкое перенесение, падение с неба на землю: Я с неба ночного упала / На эти сухие поля; …И на землю я упаду, — / Теперь мне не страшно очнуться / В моем деревенском саду (БС); в других случаях – как конец бегства или странствия: Вот и берег северного моря (БС); Путь свой жертвенный и славный / Здесь окончу я (БС); Я вошла вчера в зеленый рай… (БС) и т. п. Но и в рамках мирной сельской жизни иногда фиксируются «внутренние» моменты успокоения, которые также могут связываться с перемещением (обычно домой): …И долго перед вечером бродить, / Чтоб утомить ненужную тревогу… / Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь / Пушистый кот… (Ч); Я иду домой, / И прохладный ветер нежит / Лоб горячий мой (П).
Месту действия могут придаваться черты застоя, запустения, утомительной цикличности:
Здесь никогда ничего не случится, – / О, никогда! (В); Годы можно здесь молчать (В); Здесь все то же, то же, что и прежде, / Здесь напрасным кажется мечтать… (Ч); …Как тому назад три года, / Те же мыши свечи точат, / Так же влево пламя клонит / Стеариновая свечка (БС); Древний город словно вымер (БС).
(51) Полное избавление от земных забот. Смерть нередко приветствуется ЛГ как освобождение от горя, житейских треволнений, тягостной немоты и др. Пора лететь, пора лететь / Над полем и рекой. / Ведь ты уже не можешь петь… (БС); Чугунная ограда, / Сосновая кровать. / Как сладко, что не надо / Мне больше ревновать… / Добились мы покою / И непорочных дней… (АД); Пусть дух твой будет тих и покоен, / Уже не будет потерь… (БС); Все души милых на высоких звездах. / Как хорошо, что некого терять / И можно плакать… (С). Избавление от мучительных переживаний может служить квазикомпенсацией и в иных случаях: Больше нет ни измен, ни предательств… (Т, цикл «Разрыв»).