Прутиков простудился. Часть первая
Шрифт:
Несмотря на то, что времени, по расчётам, у него оставалось достаточно, Лев с неприятным удивлением обнаружил стоящий на остановке автобус, готовый тронуться в любой момент. Не теряя ни секунды, он бросился к нему со всех ног и, не сбавляя скорости, в прыжке сумел проскользнуть через стремительно исчезающую между створок дверей щель.
Прутиков развернулся на задней площадке салона, зацепившись, как гимнаст, рукой за никелированный поручень, и плюхнулся на ближайшее свободное у окна место.
Отдышавшись, он расстегнул
Из-под сиденья поднимался тёплый воздух, обогревая ноги, автобус слегка раскачивался с подвыванием мотора на повышенных оборотах, и Лев на короткое время задремал.
Сквозь сон до него доносился строгий и прерывающийся временами металлический голос, объявлявший остановки с характерным шипящим звуком открывания и захлопывания гармошечных дверей:
– Швейная фабрика 8 Марта. П-ш-ш-ш.
– Завод Великий Октябрь. П-ш-ш-ш.
– Рыбокомбинат Великий Четверг. П-ш-ш-ш.
Затем послышался приближающийся человеческий голос:
– Готовим за проезд. Оплачиваем. Приготовили проездные!
Когда по плечу Прутикова настойчиво постучали, и он открыл глаза, то увидел перед собой женщину лет сорока пяти – пятидесяти, в синей стёганой куртке с брезентовым узким ремнём через плечо. Судя по подвёрнутым рукавам, куртка была ей велика. Женщина с недовольным видом произнесла:
– Оплачиваем проезд.
Одной рукой она придерживала на боку сумочку, похожую на гигантский бабушкин кошелек, из которого торчал конец рулона с отрывными билетами, а другой тормошила Прутикова.
Он привычным движением протянул кондуктору свою карточку.
Женщина взяла её, поднесла к глазам и сказала:
– Что это? Проездной или оплачиваем. Другой документ на бесплатный проезд, удостоверение инвалида есть?
– Нет, – ответил Лёва сконфуженно. – Я не инвалид.
– Оплачиваем, – повторила, нахмурясь, кондуктор, – или выходим. А эту фальшивку я заберу. Будет надо, в диспетчерскую обращайтесь.
Лев полез в нагрудный карман куртки за бумажником, но его там не оказалось. Растерянный вид молодого человека, по первому впечатлению не позволявший классифицировать его как «злостного зайца», смягчил сердце сурового работника общественного транспорта, но не повлиял на интонацию её голоса.
– Студент? – спросила она.
– Студент, – пытаясь скрыть смущение от очевидного вранья, тихо ответил Прутиков.
Женщина молча оторвала билет и сунула ему этот клочок бумажки с шестью цифрами в едва успевшую открыться для щедрого подарка руку.
Лев промямлил, – спасибо, – спрятал билет в боковой карман куртки и отвернулся к окну, чтобы не показывать предательски подступившее к щекам тепло от притока крови по расширенным капиллярам.
Когда Прутиков выскакивал из автобуса на своей остановке, редкие снежинки, не успевшие определиться с местом приземления, испарялись на его лице с лёгким шипением.
Перебегая улицу по зебре, он подивился почти полному отсутствию машин на дороге и прохожих на тротуарах. Сколько же сейчас времени, неужели настолько опоздал, – думал Лёва, машинально похлопывая себя по карманам. Надо же так оплошать: и бумажник, и телефон, – всё осталось в старой куртке.
Лишь один человек маячил впереди, двигаясь в том же направлении, и не позволяя себя догнать. С такой же убыстрённой и размашистой, как у Прутикова, походкой. Видимо, он тоже опаздывал.
– Извините! Не подскажете, который час? – почти поравнявшись с прохожим, на бегу спросил Лев. Человек оглянулся и странно посмотрел на него. Затем мотнул головой и ещё больше ускорил движение.
С тревожным предчувствием Лёва добрался до дверей своего учреждения, поглотивших минутой раньше случайного попутчика. Слева от входа в здание располагалась табличка с длинным и непонятным названием «Облжилремобъединение», и пониже мелким шрифтом: «Отдел по контролю за учётом и распределением».
Разбежавшись на первых ступенях пыльной лестницы Лёва постепенно сбавлял темп с приближением к своему третьему этажу. Совершая последние шаги, он еле передвигал ноги, словно двигался в воде против сильного течения, как в странной замедленной киносъёмке, стараясь привести дыхание к нормальному ритму, и успокаивая себя:
– Ну, опоздал и опоздал. Не будем делать из этого трагедию.
Все сотрудники находились за своими столами и делали вид, что чем-то заняты.
Увидев Прутикова, входящего в отдел, сослуживцы вскочили со своих мест и, не упустив момента, полезли в карманы за сигаретами.
– Леонелло, чувак, ты где такой куртец оторвал? – воскликнул Лёха с весёлым и слегка наигранным удивлением, негромко, но внушительно, как он умел это делать. Алексей был старше его лет на семь, но уже успел поиздержаться рыжей шевелюрой, недостаток которой надеялся компенсировать начинающими входить в моду «варёными» джинсами и полинявшим свитером с непонятной надписью на иностранном языке. Он первым подскочил к Прутикову и крепко схватил его рукой за отворот куртки, как будто опасался, что тот исчезнет.
– УС АРМИ, – прочитал он медленно надпись на декоративной нашивке над нагрудным карманом, и добавил, – «милитари стиль». Верной дорогой идёте, товарищ. – Он вытянул в сторону свою руку с прямой ладонью и оттопыренным вверх большим пальцем. – А это что за верёвка. Ну надо же, как продуманно. Смотри, потянут тебя за эту верёвочку куда следует. – И засмеялся радостно тихим смехом.
Олег, – полноватый, в просторном чёрном костюме с лоснящимися под локтями рукавами, никуда не спешащий и поэтому подошедший вторым, – принялся рассматривать многочисленные накладные карманы и застёжки, после чего добавил рассудительно: