Прутский поход. Поражение на пути к победе?
Шрифт:
Петр получил донесение 25 июля и в ответ поблагодарил:
«Письмо ваше я получил и за доброй ваш поступок благодарствую. А итить вам надлежит левее Я (понеже около оных зело пусто) прямо на Жванец».
20 июля провиантские команды 400 фур переправили в действующую армию через Днестр по маршруту Чючора — Степановка — Могилев — Шаргород. А 22 июля армия, теряющая в день по 300–400 человек, переправилась через Прут. За ней выступил и Ренне. Царь велел заготовить провианта на неделю. Каждому офицеру разрешалось оставить по одному обозу, за исключением высшего командования, солдатам велено было худую скотину запечь или сварить. 1 августа русское войско начало переправу с правого берега Днестра на левый. Все еще не были решены проблемы продовольствия. Генерал-провиантмейстер Эщав писал канцлеру Головкину: «С провиантом находится 600 фур, но с наводнением Днестра и Прута послать оных не можно. Такой высокой воды за несколько лет не случалось. Дождь идет ежедневно, вода в реках с часу на час пребывает». 11 августа Ренне с отрядом переправился через Днестр у Жванца. Кантемир от имени русского правительства предложил молдавским боярам переселиться в Россию. Согласие дали 24 семьи.
В первые дни отступления армии Головкин принял сообщение мазовецкого воеводы С. Хоментовского о том, что он собирается в поход с частью войск Речи Посполитой на помощь русскому союзнику. Головкин в первый момент, досадуя, ответил, что они надеялись на продвижение короных войск вслед за русской армией, но от польского замедления произошел «великий вред общим интересам» и теперь Петр I не нуждается в них, и «освобождает от трудов». В чистом варианте, успокоившись, Головкин написал, что Россия заключила «вечный мир, чтобы Речи Посполитой не учинить тягостей», и армия возвращается обратно.
Неудачными оказались действия русских войск в Крыму и на Кубани. Генерал-майор И.И. Бутурлин с 7-ю пехотными и 1 драгунским полками (7178 человек) с 20 тысячами казаков И.И. Скоропадского вышли 30 мая 1711 года от устья реки Ворсклы. Переправили через Днепр 120 судов с амуницией и провиантом. 2 июля русско-украинское войско подошло к Каменному Затону. 25 июля четыре батальона сожгли хижины опустевшей Новой Сечи. Татарская конница и партии запорожцев зашли в тыл Бутурлину. Нависла угроза над Слободской Украиной, Полтавским и Гадячским полками, Миргородом, Бахмутом и Тором. Изнурительность степного похода и голод, из-за которого пришлось есть только конину, дезертирство солдат и казаков вынудили Бутурлина 23–24 июля без приказа повернуть назад. В цидуле к Петру I генерал написал, что шаг предприняли в связи с необходимостью преследования орды.
Весной 1711 года калмыцкие тайши выступили против кубанских ногайцев. Не дойдя до Азова 100 верст, калмыки повернули и ушли за Волгу, и только 3 июля 20 тысяч калмыков с 6 тысячами солдат Апраксина, черкесами и кабардинцами вышли от Царицына. Поход закончилися взятием столицы Кубанской орды Копыла. Несколько тысяч ногайцев были взяты в плен. Удар с моря Апраксин вынужден был отменить, потому что 30 июня турецкий флот блокировал Азовский флот. 22 июля двухтысячный турецкий десант пытался взять сильно укрепленный Таганрог, но был отбит после двухчасовой перестрелки. 5 августа, вслед за получением известия о Прутском перемирии, турецкий флот ушел.
Петр I и Екатерина отправились сначала в Варшаву для свидания с Августом II, а потом царь уехал лечиться на воды, а беременная жена — в Москву. Из Карлсбада Петр I писал Екатерине, что врачи обеспокоены его здоровьем (простата) и запретили ему общаться с метронессами (любовницами).
После заключения Прутского мира английский посол Ч. Уитворт написал в Лондон: «Потеря Азова и других пограничных городов вновь открыла карловицкие раны. Царь сознает, что в случае, если бы мир этот (Карловицкий) заключен был Россией вместе с почими его участниками и утвержден Священной лигой, турки едва ли бы решились объявить войну».
В конце августа в европейские страны царь отправил текст Прутского договора. Петр I внес в трактат поправки. В первой статье изменил указание о том, что предложение начать переговоры исходило от русской стороны. Фразу об обещаниях царь заменил на нейтральные обороты: «требовало учинить мир», «соглашенось на то-то». Во второй статье о невмешательстве России в польские дела смысл был изменен так, что якобы обязательства носят обоюдный характер. В третьей статье снял формулировку о запрете иметь постоянного посла России в Турции. Теперь русское правительство могло общаться с султаном только через крымского хана. В 6-ой статье исключил унизительное условие о заложниках Шафирова и Шереметева.
Исправленный текст:
«Понеже первый мир у его царского величества с его салтановым величеством разорвался, и оба войска междо собою в бой вступили, и потом, не допуская крайнего разлития крове человеческой, требовано паки мир учинить, на которой соглашенось, чтоб вечной мир учинить на сем: дабы туркам завоеванные их городы отдать, а новопостроенные разорить, а с обоих сторон пусты да будут.
Всю же алтилеррию, амуницию и протчее вывезено в сторону царсмкого величества да будет, только пушки, обретающиеся в Каменном Затоне, уступить в сторону турецкую.
В полские дела с обоих сторон не мешаться, також и их подданных ничем присвоить ни их, ни земель их.
Купцам, как царского величества подданным в Турское государство, так и салтанова величества подданным в Российское государство сухим путем приезжать и отъезжать и торговать свободу иметь.
Понеже король свейской под защищение его салтанского величества пришел, того ради его царское величество для любви его салтанова величества оного свободно и безопасно до его земель пропустить соизволяет, и ежели междо ими соглашенось и соизволено быть может, то с ним и мир учинит.
Дабы впредь на обе стороны как российским, так и турским подданным никаких обед и убытков ни от кого учинено по сим пунктам не было.
По сим пунктам все прежние неприятельские поступки забвению да предадутся.
И по разменению сих пунктов, о котором разменении мы полную мочь имеем, войска оба без помешательства друг друга да отойдут. И ни от кого в пути друг другу досады имети да не будут».
По Прутскому мирному договору Азов со всеми его окрестностями отходил опять к туркам. 19 августа 1711 года к Прутскому договору русские и турецкие дипломаты составили дополнительное соглашение, по которому Азов Россия обязывалась сдать через 61 день, начиная отсчет с 19 августа, Каменный Затон и Самару разрушить через два месяца, Таганрог — через четыре, а Карла XII турки обещались выслать в его страну. Фельдмаршал Шереметев, создавая видимость передислокации, стоял у Немирова, Полонного и Белой Церкви, хотя находился в крайне бедственном состоянии и просил приказа переместиться в глубь России. Петр I руководствовался соображением, которое, как позже выяснилось, было ошибочно, что турки, желая мира, не будут излишне настойчивы. Неуверенность и желание султанских сановников как можно скорее выпроводить шведа из Молдавии привели к тому, что многие места мирного договора оказались составленными расплывчато и в общих фразах и, самое главное, не было получено твердых гарантий.
МИР — ВОЙНА, ВОЙНА — МИР
Несмотря на заключение мирного соглашения, Прутский мир оказался непрочным. На протяжении двух лет Османская империя дважды объявляла войну России и за счет территориальных уступок с российской стороны прекращала выдвигать свои требования. В 1711 году Турция забрала под непосредственное управление Буджак — южную часть Бессарабии.
Все, чего добился за пять лет пребывания в Османской империи Карл XII, было согласие Ахмеда III на желание шведов развязать войну против России. На обещании, отправленном шведскому королю, о том, что ни мира, ни войны султан не оформит без присутствия шведского короля, не стояло ни подписи, ни печати. Речь Балтаджи Мехмед-паши, сказанную перед Прутским походом, о том, что он с саблей в правой руке и с королем при левой во главе 100-тысячной армии проложит дорогу Карлу XII к его королевству, нельзя понимать в буквальном смысле. Это была игра, аллегория.
24 июля 1711 года вопрос о высылке шведского короля обсуждался между российскими представителями П.П. Шафировым, М.Б. Шереметевым и первым драгоманом (переводчиком) Порты Я. Маврокордато, секретарем визиря Омер-эфенди. После долгих споров пришли к соглашению, что Карлу XII выделят сопровождение из более чем 5 тысяч воинов. Великий визирь пообещал русским, что отряд будет состоять из бывших крестьян, а не «природных» янычар. Тайно Шафирову из лагеря Балтаджи Мехмед-паши передали, что если Август II захотел бы захватить Карла XII, то турецкая сторона не прибегла бы к решительным действиям по охране его жизни. Шафирову русские агенты передали перехваченное письмо короля к казакам, в котором тот «хвалился» низвергнуть великого визиря. Вице-канцлер показал его туркам. Янычарский ага Юсуф-паша «с клятвою» обещал окружить Карла XII янычарами и выслать его через Польшу или через Венгрию. К концу июля османы начали выполнять свое обещание, данное на Пруте. Несколько османских отрядов было послано к Бендерам, чтобы в соответствии с договоренностью «по-приятельски» выпроводить короля из пределов империи. Сообщение с внешним миром шведов прервалось. Для высылки были назначены Гассан-паша и Кара-Мухаммед-паша с 5 тысячами «румелийской шляхты для чину» и 5 тысячами татар «пахотных мужиков для лица» и собрано 300 подвод, запряженных ослами. Шафирова заверили, что турецкий конвой не будет подчиняться Карлу XII, если тот решит отклониться от маршрута и начать военные действия. Одновременно великий визирь отправил письмо польским сановникам «отпустить по дружбе» шведского короля. В августе Балтаджи Мехмед-паша пытался отправить короля через Белград и Германию «с великим криком и принуждением», угрожая пленом и каторжными работами шведам и его сторонникам — станиславцам и орликовцам. Деятельность Шафирова принесла первые плоды. Русские и турки объединились. 6 сентября Шафиров из турецкого лагеря к Бендерам направил подьячего Ивана Небогатова. Он по желанию великого визиря вместе с Гассаном-пашой назначался наблюдать за снабжением провиантом короля и его команды.